Анна Князева - Копье чужой судьбы

На столе секретарши зазвонил телефон.

– Хорошо, Альберт Иванович, сейчас приглашу. – Она положила трубку, прошла к двери кабинета и распахнула ее.

– Прошу.

Все присутствующие дружно втянулись внутрь. Последней вошла Полина. Когда все расселись, в дверь заглянула Варовская:

– Альбертик, у тебя совещание?

– Заходи, Маша, заодно посмеешься.

– Я не одна, – сообщила Маруха.

– Всех зови, когда еще такое доведется услышать.

Маруха зашла в кабинет, вслед за ней – Диана Матвеевна.

Альберт Иванович спросил, обращаясь к Полине:

– Как прикажете это понимать? – Он помахал объяснительной.

Полина ответила:

– Там все написано. Рисунок украли еще раз.

Варовский взял паспарту и продемонстрировал его всем присутствующим.

– Полина Сергеевна великодушно вернула этот, без сомнения, ценный предмет. – Он швырнул его подальше на стол в сторону Дианы Матвеевны.

Шевелева покрутила его в руках и протянула Варовскому. Тот встал из-за стола, забрал паспарту и подошел к Полине.

– Прошу объясниться.

Она взглянула поверх его головы, на настенные часы.

– Пятница, сегодня короткий день.

Варовский недоуменно обернулся, как будто проверяя справедливость ее утверждения.

– Мне пора, – заявила Полина. – Прощайте.

Сергей стоял у двери в прихожей и листал какой-то журнал. Послышался стук каблучков, из комнаты вышла Полина. Он поднял глаза.

– Невероятно, что может сделать с собой женщина за тридцать минут.

Она приблизилась к зеркалу и поправила простое черное платье, которое выгодно подчеркивало стройность ее фигуры. Потом собрала длинные волосы, подняла и закрепила их тремя шпильками. Критически оглядела себя, повернулась к Сергею и подтянула узел на его галстуке.

– Почему не надел шелковый итальянский?

– Ты про костюм или про галстук?

– Про костюм.

– Какая разница, что по кустам трепать… – промолвил Сергей, продолжая листать журнал.

– Ненавижу, когда ты так говоришь.

Сергей отбросил журнал, поцеловал ее в щеку.

– А я тебя обожаю. – Он осмотрел жену и добавил: – Только платье нужно было надеть покороче.

– Я не по кустам его трепать собираюсь, а иду в приличное общество.

Сергей усмехнулся.

– Не уверен, что мы говорим об одних и тех же людях…

Квартира Полторака и Шевелевой располагалась в доме на Беговой, напротив Московского ипподрома. Через арку они въехали во двор громадной «сталинки», отыскали подъезд номер семь и на удивление легко нашли свободное место для парковки машины. Сергей взял с заднего сиденья коробку с коллекционным вином. Крякнув, спросил:

– Не слишком ты размахнулась? Сколько же здесь бутылок?

– Шесть. Это «Вальполичелла».

Он не стал комментировать то, что услышал, во-первых, потому, что не знал, что такое «Вальполичелла», во-вторых, помнил, что Полина терпеть не могла «сиротских» подарков. Ни получать, ни дарить.

Подъезд, как и двор, впечатлял своими размерами. На второй этаж поднялись лифтом. Двухстворчатая дверь нужной квартиры была распахнута в ожидании гостей. У входа с сигаретой стоял Кириченко. Увидев Дуло, он посторонился. Сергей первым вошел в квартиру и огляделся, рассчитывая куда-нибудь пристроить коробку.

Навстречу им из гостиной вышли Евгений Викторович и Диана Матвеевна. Стоит заметить, что Диана выглядела потрясающе. Голубой цвет атласного платья делал ее похожей на Снежную королеву, которая истомилась в ожидании Кая. Кого именно она ждала, Полина поняла сразу, как только перехватила ее взгляд, направленный на Сергея.

Евгений Викторович бросился на помощь Сергею. Выслушав короткое поздравление, отставил коробку в сторону и пригласил гостей пройти в комнату.

Гостиная, в которой накрыли праздничный стол, имела площадь современной трехкомнатной квартиры средней величины. На потолке сияли четыре хрустальные люстры. В изогнутых витринах хранился антиквариат, на стенах висели картины не самых плохих художников. Здесь уже томились гости в ожидании приглашения. И оно последовало. Выйдя в центр комнаты, Диана объявила:

– Прошу всех к столу!

Как и ожидала Полина, места для них с Сергеем располагались в непосредственной близости к юбиляру и, что не менее важно, – к самой Диане. Словом, Сергей сидел рядом с ней. Усаживаясь, он коротко сжал Полинину руку. Она улыбнулась, потому что выглядело это по-заговорщицки и немного по-детски, но вполне вписывалось в предлагаемые обстоятельства.

Прозвучал первый тост, и все выпили. Полина стала рассматривать гостей за столом. По другую сторону от юбиляра сидел Варовский, дальше – Маруха. Неуместность собственного присутствия заставила Полину улыбнуться еще раз.

Она знала не всех гостей, по-видимому, это были друзья или коллеги Евгения Викторовича. На противоположном конце стола сидел Кириченко и, разумеется, Елена Феликсовна, завернутая в воланы и кружева. Неизменным оставался скудный пучок куделек на ее маленькой змеиной головке. Оттуда же, с другого конца стола, помахала рукой Рита. Увидев ее, Полина почувствовала себя спокойней.

Боковым зрением она наблюдала за Варовским. Было заметно, что присутствие Свирской и Дуло его не устраивает и он терпит их только из уважения к юбиляру.

Прозвучало еще несколько тостов. За столом постепенно разговорились. Одна за другой рождались темы. Некоторые активно обсуждались. Другие, не получив развития, угасали. Наконец разговор коснулся дачи Полторака во Внуково. Он не стал избегать этой темы, просто сказал:

– Жаль, что не удалось отпраздновать юбилей там, как мы с Дианой планировали. Этот дом уже в прошлом, и у него новый хозяин.

Кто-то из его друзей поинтересовался:

– Кому ты ее продал? – Слово «продал» было сказано из вежливости, все присутствующие знали, что дача проиграна в карты.

– Ветвицкому из «Альянса», – сказал Полторак.

Сергей поднял глаза от тарелки и вдруг спросил:

– Олегу Борисовичу?

– Ему… – Евгений Виктрович вытер губы и отложил салфетку. – Вы с ним знакомы?

– Довольно близко, не далее как вчера вечером виделись.

– Как интересно… – Полторак взял бокал и как следует из него хлебнул. – Вот вам подтверждение теории двух московских рукопожатий.

– Что за теория? – спросила Диана.

– Суть ее заключается в том, что Москва – маленький город. Знакомый каждого из вас знает человека, который знает еще одного. А тот, в свою очередь, хорошо знает меня. Вот такая фатальная закольцованность. В столице ничего нельзя скрыть. Москва – город-рентген.

– Вчера, – на «голубом глазу» продолжил Дуло, – мы говорили о перестройке его нового дома во Внуково. Не думал, что речь идет о том самом доме.

– Что вы говорите? – огорчился Евгений Викторович. – Какая жалость! Такую редкость не перестраивать надо, а реставрировать и сохранять. – Затем он махнул рукой. – Впрочем, хозяин – барин.