Харлан Кобен - Один неверный шаг

— И в каком же качестве?

— В качестве своего рода советника. Или как представителя службы безопасности. Честно говоря, я хочу взять вас на работу, чтобы находиться в курсе ваших изысканий. У меня полно идиотов на стороне, которым я плачу только за то, чтобы они отслеживали и по возможности нивелировали возможный ущерб, который недоброжелатели могут нанести моей избирательной кампании. В этом смысле наличие умного человека в собственном аппарате трудно переоценить. По крайней мере вы сможете подготовить меня к потенциальному скандалу, если нечто подобное будет мне угрожать. Ну, что вы на это скажете?

— Боюсь, ответ будет отрицательным.

— Не спешите отказываться от моего предложения, — сказал Брэдфорд. — Я готов поддержать вас во всех ваших изысканиях. Ведь руководитель должен помогать своим сотрудникам, не так ли?

— Совершенно верно. Но если всплывет что-нибудь неприятное, вы свою поддержку сразу отмените.

— Не стану отрицать, что мне бы хотелось, чтобы факты подавались в благоприятном для меня освещении.

— Или затенялись.

Брэдфорд улыбнулся.

— Вы упускаете из виду главное. Вашей клиентке не интересны ни я, ни моя политическая карьера. Ее цель — найти свою мать. И я хочу ей в этом помочь.

— Ясное дело, хотите. В конце концов, разве вы занялись политикой не для того, чтобы помогать простым людям?

Брэдфорд покачал головой.

— Я делаю вам серьезное предложение, но вы предпочитаете отделываться шутками.

— Не в этом дело. — Настала пора сменить позицию. Тщательно подбирая слова, Майрон произнес: — Возможно, я бы и принял ваше предложение… Но не могу.

— Почему?

— Помните, в начале разговора я упоминал о втором условии?

Брэдфорд наклонился к Майрону и конспиративным шепотом произнес:

— Неужели вы сейчас о нем поведаете?

— Совершенно верно. Ну так вот: я уже работаю на Брэнду Слотер, и ее интересы — моя главная забота в этом деле.

Брэдфорд откинулся на спинку шезлонга и заложил руки за голову. Расслаблялся.

— Все понятно…

— Вы читали газеты? Полиция считает, что она убила Хораса Слотера.

— Что ж, — сказал Брэдфорд, — вы не можете отрицать, что в роли подозреваемой она очень убедительна.

— Возможно. Но если полиция арестует девушку, мне придется действовать исходя исключительно из ее интересов. — Тут Майрон посмотрел на Брэдфорда в упор. — А это значит, что мне придется обнародовать всю имеющуюся в моем распоряжении информацию, с тем чтобы органы следствия занялись поиском других потенциальных подозреваемых.

Брэдфорд улыбнулся. Сразу понял, куда ветер дует.

— Включая меня.

Майрон выставил перед собой ладони и пожал плечами:

— А разве у меня есть выбор? Брэнда — мой клиент, и я обязан защищать ее любой ценой. — Немного поколебавшись, он добавил: — Впрочем, ничего этого не потребуется, если она останется на свободе.

Брэдфорд снова осклабился.

— Ах вот как…

Майрон решил на этот раз воздержаться от комментариев.

Брэдфорд вскочил с места и скрестил руки в виде знака «проезда нет».

— Ни слова больше.

Майрон и так ничего не говорил.

— Я с этим разберусь. — Брэдфорд посмотрел на часы. — Простите, но мне пора одеваться к выходу. Избирательная кампания обязывает.

Майрон вылез из шезлонга, и теперь они с Брэдфордом стояли друг против друга. Брэдфорд протянул руку. Майрон пожал ее. Брэдфорд не очистился от подозрений, но Майрон на это и не рассчитывал. Тем не менее они оба получили кое-что от этой беседы, и Майрон отнюдь не был уверен, что ему досталась самая информативная часть. Однако первое правило всех на свете переговоров гласит: не будь свиньей. Если будешь только брать, ничего не отдавая взамен, это тебе потом аукнется.

Увы, многие вопросы так и остались безответными.

— До свидания, — сказал Брэдфорд, продолжая трясти Майрону руку. — Очень надеюсь, что вы будете держать меня в курсе своих изысканий.

Когда несколько затянувшееся рукопожатие завершилось, Майрон посмотрел на Брэдфорда. Он не хотел задавать этот вопрос, но, как ни крепился, не смог удержаться.

— Вы знаете моего отца?

Брэдфорд слегка наклонил голову набок и улыбнулся.

— Это он вам сказал?

— Нет. Ваш приятель Сэм упомянул об этом.

— Сэм очень давно на меня работает.

— Я спрашивал не о Сэме, а о своем отце.

Матиас распахнул дверь, и Брэдфорд направился к ней.

— А почему бы вам не спросить об этом у отца, Майрон? Возможно, это поможет прояснить ситуацию.

Пока Матиас вел Майрона по длинному коридору в обратном направлении, в голове спортивного агента, внезапно ставшей пустой и гулкой, словно колокол эхом отзывалось лишь одно слово: «отец», «отец», «отец»…

Взяв себя в руки, Майрон начал методично копаться в памяти, задаваясь вопросом, при каких обстоятельствах отец мог упоминать имя Брэдфорда — в застольной ли беседе, телефонном разговоре, обмене мнениями с кем-то из соседей, — но так ничего и не вспомнил.

Но все-таки: откуда Брэдфорд знает его отца?

Здоровяк Марио и костлявый Сэм ошивались в фойе. Марио топтался на месте, нетерпеливо постукивая по полу каблуками, как будто ему срочно требовалось выйти по малой нужде. При этом он размахивал руками на манер одного из героев мультфильмов Джерри Льюиса, и если бы действительно был рисованным персонажем, у него в этот момент из ушей вырывались бы клубы пара.

Костлявый Сэм курил «Мальборо», опираясь о резную балясину ведшей на второй этаж лестницы, и очень напоминал в этот момент Синатру, поджидавшего Дино. Майрон подумал, что Сэм относится к тому типу людей, которые всегда спокойны, раскованы и не испытывают смущения ни при каких обстоятельствах. Как Уин. Майрон мог при случае подраться, и когда его к этому вынуждали, дрался хорошо и умело. Но после этого всегда испытывал дрожь в конечностях, противную слабость и обливался холодным потом. И это, он знал, была вполне нормальная реакция на подобные экстремальные обстоятельства. Только редкие субъекты умели в таких случаях смотреть на себя и происходящее словно со стороны и видеть все будто в замедленном фильме, не имеющем к ним никакого отношения.

Здоровяк Марио, увидев Майрона, быстрыми шагами направился в его сторону. Сжатые в кулаки руки он плотно прижимал к бокам, а его лицо казалось плоским и каким-то помятым, словно его только что отлепили от оконного стекла.

— Считай, что ты уже умер. Ты меня слышишь? Умер! Умер и похоронен. Сейчас я выведу тебя во двор…

Майрон вновь пустил в ход колено, и оно, как и в прошлый раз, попало точно в цель. Здоровяк Марио рухнул на мраморный пол всей тушей и принялся беззвучно хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.