Харлан Кобен - Один неверный шаг

— Рон? Это Майрон Болитар. Как поживаешь?

— Я знаю, кто звонит, болван. Твоя секретарша мне уже сообщила. А ты в курсе, Майрон, что сегодня воскресенье? Это такой день, когда все отдыхают. Я уже не говорю о том, что в воскресенье занимаюсь семьей. Надо же получше узнать своих детей, не так ли? Итак, какого дьявола ты беспокоишь меня в день отдыха?

— Ты продаешь Лестера Эллиса?

— Вот, значит, из-за чего ты звонишь мне в воскресенье…

— Просто хочу знать, так ли это?

— Никаких комментариев.

— Между прочим, ты говорил, что не будешь продавать его.

— Ошибочка. Я просто сказал, что не буду проявлять в этом смысле активность. Если помнишь, мистер Суперагент, это ты хотел включить в его контракт пункт о возможной продаже, но я отказался оговаривать этот момент отдельным пунктом и добавил, что если ты будешь настаивать на своем, то в этом случае из его жалованья будут вычитать пятьдесят штук. Ты сказал: «нет». А теперь, значит, тебя эта мысль вновь начинает тревожить? Вцепилась, так сказать, тебе в задницу, да?

Майрон поерзал в кресле. Плевать на не слишком вежливое обращение. Дело все равно надо делать.

— И кого ты подыскал ему взамен?

— Никаких комментариев.

— Не продавай его, Рон. Он очень талантливый парень.

— Это точно. Плохо только то, что, играя в бейсбол, он своих талантов почему-то не демонстрирует.

— Сделаешь это, будешь в результате иметь глупый вид. Помнишь, как ты обменял Нолана Райана на Тима Фергюсона? А Бейби Рута помнишь? — Честно говоря, Майрон уже забыл, кого они получили в результате сделки. — Которого ты продал «Ред сокс»?

— Ты что — сравниваешь Лестера с Бейби Рутом?

— Давай поговорим об этом.

— Тут не о чем говорить, Майрон… А теперь прошу меня извинить. Жена зовет. Непростое это дело, доложу я тебе.

— Какое дело?

— Пытаться наладить контакт с детьми, когда видишься с ними раз в неделю. Знаешь, Майрон, что я в этой связи уяснил?

— Что?

— То, что я их всех ненавижу.

Клик. На линии установилось молчание.

Майрон посмотрел на Эсперансу.

— Свяжи меня с Алем Тони из «Чикаго трибюн».

— Мне казалось, что его хотят продать «Сиэтлу»…

— Положись в этой истории на меня, ладно?

Эсперанса указала на телефон:

— Теперь вопросами связи занимается Верзила Синди. К ней и обращайся.

Майрон нажал на кнопку интеркома.

— Верзила Синди, соедини меня, пожалуйста, с Алем Тони. По идее он должен находиться у себя в офисе.

— Слушаюсь, мистер Болитар.

Через минуту послышался голос Синди.

— Мистер Болитар? Аль Тони на первой линии.

— Аль? Привет, это Майрон Болитар.

— Привет, Майрон. Что случилось?

— Я тебе кое-что должен, не правда ли?

— Ну, «кое-что» — это еще слабо сказано.

— Отлично. В таком случае у меня заготовлена для тебя сенсационная новость.

— Не может быть! У меня от этих слов аж соски затвердели. Твои эротические речи безумно меня возбуждают.

— Надеюсь, ты помнишь Лестера Эллиса? Ну так вот: завтра будет обсуждаться вопрос о его продаже «Сиэтлу». Лестер, скажем так, заинтригован. Особенно если учесть, что среди «Янки» весь прошлый год по этому поводу ходили самые разные слухи. Наше агентство, как ты понимаешь, тоже в полном восторге, хотя и выражает легкое недоумение в связи с намечающейся сделкой.

— А в чем, собственно, заключается сенсация?

— Как в чем? Это важная история в мире спорта.

— В Нью-Йорке или Сиэтле — может быть. Но я-то в Чикаго, Майрон.

— Тем мне менее я подумал, что тебе это тоже будет интересно.

— Ты ошибся. И по-прежнему передо мной в долгу.

— Прежде чем отказываться, — сказал Майрон, — может, проверишь на всякий случай свои соски?

— Подожди, сейчас проверю. — Пауза. — Мягкие, как переспелые виноградины. Но если нужно, через несколько минут могу проверить снова и перезвонить.

— Не нужно. Спасибо, Аль, что уделил мне время. Честно говоря, не думал, что ты ухватишься за эту новость, но почему не попытаться, верно? Между нами говоря, «Янки» действительно очень хотят его сплавить и давят на меня, с тем чтобы не ставил им в этом смысле палки в колеса. Вот я и подумал: вдруг ты тоже заинтересуешься этим делом?

— Но почему Лестер? Кем его хотят заменить?

— Представления не имею.

— Лестер — отличный игрок. Возможно, ему пока не хватает опыта, но в целом он очень хорош. Интересно, почему «Янки» так заинтересованы в том, чтобы от него избавиться?

— Надеюсь, ты не напечатаешь то, что я тебе сейчас скажу?

Снова пауза. Майрону казалось, что в наступившей тишине слышно, как прокручиваются шестеренки в голове Аля.

— Нет, если последует категорический запрет с твоей стороны.

— Лестер получил травму в результате несчастного случая у себя дома. Повредил колено. Руководство старается сохранить этот инцидент в тайне, но уже ни для кого не секрет, что после окончания сезона Лестеру придется ложиться на операцию.

На линии установилось молчание.

— Можешь печатать это, Аль.

— Нет проблем. Ну, я пошел…

Майрон улыбнулся.

— Не надо так спешить, Аль. Сегодня воскресенье.

С этими словам Майрон повесил трубку.

Эсперанса посмотрела на него.

— Ты занимаешься тем, о чем я подумала? Дезинформацией? Да еще и собираешься подписаться под этим?

— Аль Тони — король интриги, — объяснил Майрон. — Он пообещал, что напечатает это. Но не напечатает. Однако его работа заключается также в обмене услугами и новостями. И в этом смысле он лучший в нашем деле специалист.

— И что с того?

— А то, что он сейчас позвонит своему приятелю из «Сиэтл таймс» и обменяет это известие на какое-нибудь другое. И слух о травме получит распространение. А если он дойдет до широкой публики раньше официального объявления о сделке, то продажа не состоится.

Эсперанса ухмыльнулась.

— Проделка, совершенно лишенная этики.

Майрон пожал плечами.

— Назовем ее «окутанной туманом».

— Как ни называй, но она мне нравится.

— Всегда помни лозунг агентства «МБ спортспред»: клиент у нас на первом месте.

Она кивнула и добавила:

— И в сексуальном плане тоже.

— Послушай, наше агентство гарантирует клиенту первосортное обслуживание по всем статьям. — Майрон некоторое время смотрел на нее, потом сказал: — Могу я кое-что у тебя спросить?

Эсперанса задиристо вскинула голову.

— Смотря что.

— Почему ты так ненавидишь Джессику?

У Эсперансы затуманилось лицо. Пожав плечами, она сказала:

— Наверное, это просто вошло у меня в привычку.

— Я серьезно.

Эсперанса вытянула скрещенные ноги.

— Лучше я воздержусь от серьезных разговоров и буду заниматься своими делами мелкой служащей, хорошо?

— Ты мой лучший друг, — сказал Майрон. — И мне, естественно, хочется знать, почему ты ее не любишь.