Юлиан Семенов - Репоpтеp

И тут я услышал, как по коридору кто-то пробежал; я снова стал комком, я был готов мгновенно обернуться, отбросив кресло, вскочить на ноги и занять позицию.

Но в комнату никто не вошел, хлопнула дверь, и я услышал, как тараторяще прочечетил дробный сбег по лестнице.

- Колька, - жалобно, даже моляще простонал Бласенков. - Колька, сука!

Никто не ответил ему: Колька слышал все, что я говорил, Колька убежал, что ж, наверное, ради этого я и пришел сюда, вот она, победа; никогда не думал, что после нее тебя оставляют силы и тело кажется резиновым, неуправляемым...

- Слушай, - прошептал Бласенков, - слушай меня... Не губи, Христа ради... Хочешь, на колени стану? Сколько чего хочешь - возьми, у тебя ж дите родится... Я отойду, уеду, пропади все пропадом. Дай пожить, пощади седины, пощади... Все тебе скажу, про всех, только дай уйти добром...

И, обвалившись на пол, он заплакал, задирая голову так, словно хотел сломать шею, вывернув ее назад в последнем задыхающемся хрусте...

XXXII Справка...

_____________________________________________________________________

<...По делу о преступной группе Тихомирова М. Н.

в составе Чурина А. К., Кузинцова Ф. Ф., Русанова В. Н.,

Завэра Э. И., Руминой Г. А., Антипкина С. В.

После показаний бывшего секретаря обкома Рахматова о том, что

он, наряду с другими руководящими работниками, получал взятки не

только деньгами, но бриллиантами и изумрудами, в результате

оперативных мероприятий нам удалось выйти на ювелира Завэра.

Наблюдение за ним вывело на ряд официальных лиц, и прежде всего на

старшего эксперта по ювелирным изделиям Румину.

После нападения неизвестных на художника Штыка в сферу

наблюдения вошли искусствовед Русанов, доцент Тихомиров, помощник

заместителя министра Чурин А. К., доктор технических наук Кузинцов и

тренер Антипкин. (Их связь с пенсионером Бласенковым пока что не дает

оснований к задержанию последнего, ибо факт его участия в преступных

сделках - на этой стадии - установить не удалось.) Такая же ситуация

сложилась и с <����гадалкой>.

В результате наблюдения, а также изучения материалов удалось

выстроить приблизительную схему, по которой действовала преступная

группа.

Договоры на реставрацию, а также росписи новых зданий не могут

быть заключены напрямую между художником и руководителем учреждения.

Такого рода прямые соглашения запрещены еще с начала тридцатых годов.

В связи с этим любой бюрократ вправе отодвинуть неугодного художника

и передать дорогостоящий подряд тому лицу или лицам, которые

соответствующим образом отблагодарят тех, кто имеет право

санкционировать, утверждать и подписывать соответствующий договор.

Деятельность преступной группы Тихомирова свелась до минимума

осенью восемьдесят шестого года, когда на повестку дня стал вопрос о

реальной инициативности, предприимчивости и гласности.

Общественностью был подготовлен законопроект о праве художников

на прямые контакты с руководителями предприятий и учреждений.

Однако в начале восемьдесят седьмого года Чурин - с одной

стороны и Тихомиров - с другой смогли добиться пересмотра

разработанного законопроекта. По-прежнему без санкции многочисленных

художественных советов, финансовых, плановых и контролирующих

инстанций ни одна инициатива художника, заведующего детским садом,

директора клуба или школы, дома отдыха или начальника строительного

управления не может считаться законной.

Была искусственно сохранена ситуация, понуждающая смелых и

инициативных людей становиться <����преступниками>, хотя эта <����преступная

деятельность> не только приносит экономию государству, но и

гарантирует лучшее художественное качество.

Чурин <����проработал> вопрос о сохранении запрета на поиск новых

талантов и творческую инициативу художников по своим каналам,

педалируя на то, что отмена прежних инструкций сделает

<����бесконтрольными> не только художников, но и руководителей

строительств. Это якобы грозит как хищениями, так и <����анархией>,

<����неуправляемостью>, <����возрождением частнособственнических инстинктов>.

Со своей стороны Тихомиров, используя Русанова, подбиравшего

<����надежных> художников, готовых довольствоваться малой частью

гонорара, подготовил докладную записку в директорат общества

<����Старина>. Он предложил создать объединенный художественный совет,

без рекомендации которого ни один договор на роспись или реставрацию

не может быть заключен. Более того, Тихомиров предложил вменить в

обязанность объединенного художественного совета разрабатывать

тематику росписей, низводя, таким образом, труд художников до уровня

бездумных исполнителей. Докладная записка Тихомирова была проведена

<����опросом>, без широкого обсуждения директоратом, не говоря уж о

широкой общественности, выражающей глубокую озабоченность не только

продолжающимся и поныне разрушением исторических памятников

архитектуры, но и тем, как расписываются новостроящиеся объекты. Так

же <����в рабочем порядке> председателем объединенного художественного

совета был утвержден доцент Тихомиров.

Нравственный климат директората общества <����Старина>, созданный

Тихомировым, не в малой степени способствовал созданию такой

атмосферы, в которой обман коллег, эксплуатация труда художников,

поборы сделались явлением узаконенным.

Ни один творческий человек - известный художник, реставратор,

исследователь - к работе <����узкого директората> не подпускался.

<����Директорат> паразитировал на патриотических настроениях членов

общества, стараясь придать им шовинистический оттенок.

Из общественного фонда <����Старины> Тихомиров уплатил тысячу сто

рублей переводчику Гинзбургу за то, что тот подготовил ему сто

страниц - выдержки из работ, посвященных <����венскому периоду> Гитлера,

когда тот старался попасть в Академию живописи, но <����по вине еврейских

профессоров не был зачислен на курс>.

Рекрутируя художников, Тихомиров широко пользовался этим

материалом, подчеркивая, что <����денежные отчисления с договоров на

роспись и реставрацию необходимы лишь на первом этапе деятельности

<����Старины>, чтобы оказывать помощь <����национальным кадрам>, которым

намеренно не дают расти представители иной культуры, преследуя свои

корыстные цели, связанные с желанием искоренить традиции нашей

реалистической живописи>.

Когда художник Ежов заметил Тихомирову, что <����именно