Мила Бограш - В Plaz’e только девушки

Я решила сама поговорить с Павлом, до того как до него доберется следователь. Информация, которую мне сообщил Рикемчук, уже не была секретом. Об отравлении знала и я, и Альбина Георгиевна. А вот что скажет по этому поводу Павел?

Случай пообщаться с ним представился на следующий же день – мы снова собрались все вместе у матери, чтобы отметить девять дней со дня смерти Еремы. Как водится, пришли только самые близкие. Я снова встретила Пашу и ту девушку, Марту. А вот ее белокурой подружки не было. Может, не смогла прийти или не слишком близко была знакома с матерью Еремея. Мы с Мартой кивнули друг другу, но перекинуться словом не удалось, она не отходила от Альбины Георгиевны. Накрывала на стол, убирала, в общем, была в этом доме своим человеком. Она больше не рыдала, как тогда, на похоронах, но держалась отчужденно и замкнуто. Я решила пока не лезть к ней с разговорами. Успеется…

Тяжелый долг – приходить на пепелище чужой судьбы. На поминках посторонние люди недолго задерживаются. Поэтому, когда Паша, почтительно поцеловав руку Альбине Георгиевне, собрался уходить, встала и я. Гребнева вышла проводить нас до дверей. Обняла Пашу, грустно улыбнулась мне, снова пригласила заходить…

Паша молча спускался по лестнице, я шла за ним и думала, как начать важный для нас обоих разговор. Но он облегчил мне задачу, обернувшись, спросил:

– Ты за рулем?

– Да, – я вынула из сумочки ключи от машины, – подвезти?

– Подбрось до метро, если не трудно.

– Какие проблемы…

Это было весьма кстати. По дороге и поговорим.

Едва мы отъехали от дома, я сказала:

– У меня к тебе есть разговор, Паша.

– Валяй! – равнодушно бросил он, думая о своем.

Я без обиняков рассказала ему обо всем, что узнала от Рикемчука. Он слушал внимательно, но вывод сделал неожиданный:

– Значит, кто-то хочет меня подставить… – Он сжал губы.

– Ты-то при чем? – делано возмутилась я.

– А кто эти гребаные таблетки подменил?! – раздраженно воскликнул он. – Не ты же!

– Почему не я?

– Зачем тебе? Вы же старые приятели, коллеги и все такое… Не виделись сто лет, а тут вдруг встретились. Радость великая! Зачем тебе его травить? Чтобы умер с улыбкой на устах?

– А может, я долго таила на него зло за что-то прежнее?

Он был не дурак, этот Павел, но это и настораживало.

– Раньше бы отомстила. Если вовремя не нашла, значит, простила. Вы, женщины, такие – или сразу, или никогда.

– Женщины, Паша, бывают разные… – не согласилась я, сигналя неповоротливой разине, которая металась из ряда в ряд, то и дело подрезая меня.

– Ну, большинство из вас, – поправился он. – Женская память короткая. Помнишь у Бунина: «Разлюбила, и стал ей чужой». Раз чужой, чего париться, мстить?

– А тебе какой резон его убивать?

Я почувствовала, что говорить с Павлом легко – не надо выдумывать словесные ловушки, он сам их предугадывал.

– Мне резон есть, – ответил он, – устраняю счастливого литературного соперника: «Подвинься, твоя слава нужна другому». Еремей ведь уже не писал романы под именем Егора Крутова. Только последний. Ему до чертиков надоел этот праведный Белов с его горбатой рептилией. Потому и убил своего героя. Начинался новый проект. С новым героем. Этот герой был уже выписан мной.

– Подожди… – прервала я его, сбрасывая скорость. – А что же Ерема собирался дальше делать?

– Не знаю. Он насчет своих планов особо не распространялся. Только однажды обмолвился, есть, мол, у него задумка… Какая, не пояснил. Знаю только, что писать он хотел под своей фамилией. А мне – объедки с барского стола. Впрочем, я не в обиде. Егор Крутов – богатое наследство.

– Почему же ты говоришь, что тебе было выгодно его убивать?

Мы, похоже, застряли в пробке.

– Это не я говорю. Так думал тот, кто решил свалить убийство на меня. Ну, там… зависть, ненависть, соперничество.

– А ты не завидовал? – спросила я, ревниво поглядывая на уже двинувшийся левый ряд.

– Завидовал, – спокойно ответил Павел. – Ненависти не было… а досада была.

Он резко повернулся ко мне:

– А ты бы не злилась? Критики в один голос твердили – последние боевики Егора Крутова лучше предыдущих. Это были мои книги!

– Не знаю… – пожала я плечами, трогая машину с места. – В такую ситуацию не попадала.

– А я попал. Но Ерема умный был. Он все понял. И мы с ним договорились…

– О чем?

Вдали уже показалась красная буква «М», а мы еще не закончили разговор.

– Ну я же сказал тебе… Он дает мне на откуп прежнюю серию, сам начинает что-то новое… Но ведь тот, кто его убил, о нашей договоренности не знал. Понимаешь? Вот и следак твой… Сейчас начнет стрелки на меня переводить. А если будет огласка… Ни одно издательство не захочет со мной иметь дело.

Он в отчаянии сжал руками голову.

– Не нагнетай, – прикоснулась я к его плечу. – Следователь не дурак. Расскажешь ему… Все как есть. Он поймет.

– Хорошо бы… Признайся, Вася, ты ведь тоже на меня первого подумала?

– Да, Павел…

Я затормозила у входа в метро.

– …Но теперь понимаю, тебе это не просто невыгодно. Для тебя – это смерть. По крайней мере литературная.

Он вылез из машины и бросил на прощание:

– Неплохо рулишь!

– Когда как… – сказала я, плавно трогаясь с места.

Вера сначала не поняла – откуда кровь? Кровавая дорожка на внутренней стороне бедер медленно текла по голени, стопе, не оставляя сомнений – оттуда… У ее ног расплылось алое пятно. Что это? Почему? Ее бросило в жар, потом в дрожь, резкая боль внизу живота согнула пополам. Кровавый сгусток тяжело полз по ноге. Вера дрожащими пальцами скомкала полотенце, засунула его между ног. Неуклюже вылезла из ванны. Неловко семеня сдвинутыми ногами, подошла к кровати. Повалилась кулем, тяжело дыша. Кровь не останавливалась, от болевых спазмов на лбу выступил холодный пот. Густой сладковатый запах крови, казалось, пропитал всю комнату. Вера с трудом перевернулась на бок, подогнула ноги к животу. Стало чуть полегче. Неужели месячные? Не может быть. Всего две недели прошло. Что же делать? Ира! Надо ей позвонить. Хорошо, что в аэропорту ее встретила женщина.

Вера с трудом подняла веки, бросила взгляд на часы – около десяти. Еще не поздно. Приподнялась, опираясь на руки, за шнурок подтянула с тумбочки мобильный. В памяти телефона отыскала Ирин номер. Надавила на кнопку вызова.

– Ja-а-а! – с кокетливой протяжностью в голосе откликнулась новая знакомая.

– Ира… – глухо от подступившей тошноты простонала Вера, – мне очень плохо.

– Что случилось?! – вскрикнула Ира.

– У меня кровотечение. Там… Ну… Ты понимаешь…

– Что?! Сильное?

– Да. Не знаю, что… – начала было Вера, но Ира ее прервала:

– Лежи, не двигайся. Сейчас буду…