Мила Бограш - В Plaz’e только девушки

Не прошло и получаса, как Ира входила в номер. Вере эти минуты показались вечностью. Кровь не прекращалась, боль пульсировала, Вера еле сдерживалась, чтобы не закричать, перед глазами все плыло. Хорошо, что не закрыла входную дверь, встать уже не смогла бы.

Ира влетела к ней в комнату. Бросила на кровать прокладки:

– Вот, купила по дороге. Собирайся.

Дала обезболивающее. Боль отползла и на время притаилась. Ира помогла одеться. Спросила:

– Сможешь идти?

– Да… – неуверенно ответила Вера.

– Постарайся спокойно дойти до машины. Нам не нужны проблемы.

– Дойду… – Вера закусила губы.

– Я по дороге созвонилась со знакомым врачом, он русский. Едем к нему. У него частный кабинет. Он нас ждет.

Вера, через силу улыбаясь, приобняв подругу, спустилась в вестибюль. Портье вежливо кивнул девушкам. В машине Вера полулегла на заднее сиденье. Обезболивающее больше не действовало. В клинику она приехала полумертвая.

На крыльце их ждал высокий крепкий мужчина, он помог ей дойти до небольшой смотровой, что-то вколол. Боль отпустила, сознание как-то притупилось. Ей хотелось одного, чтобы все это поскорее закончилось. Она лежала в гинекологическом кресле, как распятая лягушка. Врач, позвякивая инструментами, извлек из нее поставленную вчера спираль. Она почувствовала, как внутри стало пусто и тихо. Кровотечение почти прекратилось. Испуганно спросила:

– Что со мной?

– Ничего страшного, – улыбнулся врач, – видно, смена поясов вызвала маточные спазмы. Так бывает. Я удалил спираль.

Вера покосилась. В кювете что-то лежало в окровавленной вате. Ее снова затошнило, и она отвернулась.

– Полежите дома, – сказал доктор. – Холод на живот. Завтра будете как новенькая. Я все объясню вашей подруге.

Вера вместе с ним вышла в коридор.

– Ну как? – кинулась к ним Ирина.

– Нормально… – тревожно прислушалась к себе Вера и поняла, что больше ничего не болит.

Врач продиктовал Ирине необходимые лекарства. Сказал на прощание:

– Если возникнут проблемы, завтра зайдете, но я уверен, все будет в порядке.

В отель они вернулись радостные. У Веры наступило состояние эйфории, какое бывает после приступа сильной боли. Ира была счастлива, что все обошлось. Она проветрила комнату, напоила Веру сладким, но не крепким чаем, дала лекарства. Присела к ней на кровать.

– Лежи… А я пойду. Если что, сразу звони.

– Спасибо тебе, – благодарно посмотрела на нее Вера.

– Да брось ты… – отмахнулась Ира, – мы же подруги.

«Да, подруги», – подумала Вера. Что-то с ней случилось в последнее время. Она теперь легко находила друзей. А все новая работа. Только вспомнила – на глаза навернулись слезы. Ее теперь уволят. Надо же… Такое… В первой же командировке…

– Что с тобой? – встревожилась Ира. – Снова больно?

– Нет… – Вера всхлипнула.

– Не расстраивайся, – погладила ее по руке Ира, – всякое случается.

– Слушай… Меня же теперь уволят! – В отчаянии воскликнула Вера.

– А кто узнает? – заговорщицки наклонилась к ней Ира. – Кто узнает? Доктор сказал, завтра будешь в норме. Он мой знакомый. А я никому не скажу.

– А спираль? – напомнила Вера. – Спираль ведь необходима. Я контракт подписала.

– Да… – задумалась Ира. – Спираль нужна. У нас у всех…

– Скажи, а зачем эта спираль?

– Жмотничают начальнички, – отмахнулась Ира, – экономят на врачах. Перестраховываются. Кризис, вот и куражатся. Сейчас во всех конторах изгаляются. Кто во что горазд. А куда деваться? У нас еще что… Мне московские знакомые такое рассказывали! У одной на работе всех только по гороскопам принимали. Представляешь? Теперь сидят в офисе одни Скорпионы и Раки и грызутся как собаки. Зато начальство довольно. Считают, что Скорпионы – самый выносливый и работоспособный знак. А у Раков фантазия богатая – они на новых проектах. Или вот еще… В другой конторе… Все по часам в туалет ходят. Строем.

– Неужели строем? – не поверила Вера.

– Natürlich! [8]Звонок. Встали. Разбились попарно. И – девочки направо, мальчики налево. Так у них начальство с перекурами борется. Кому невтерпеж, пусть памперсы купит. Не нравится – сиди без работы и сри в свое удовольствие, когда заблагорассудится. У нас еще не самое страшное. Мне вообще повезло. В нашем немецком филиале все normal.

– А как ты в Германии оказалась? – спросила Вера. Она никогда еще ни с кем не разговаривала так откровенно и запросто.

– У меня родители – русские немцы. Язык с детства знаю, поэтому и работаю в Германии. Здесь без закидонов. Вот только спирали эти…

– Как же мне быть… – с отчаянием проговорила девушка. – Уволят же.

– Могут, – не обрадовала ее Ирина. Она посмотрела сочувственно и вдруг вскочила: – Слушай! Придумала! Ты вот что…

– Что? – подалась к ней Вера.

– Скажи, что она выпала. Ну, спираль… Так бывает.

– Понимаешь, – смутилась Вера, – у меня куратор – мужчина.

– Кто? – живо заинтересовалась Ира.

– Валерий Леонидович.

– О! Herrlich Herr! [9]– она подмигнула. – Классный Herr, говорю. Надеюсь, понятно без перевода?

Вера залилась краской.

– Между нами, девушками, он не женат… О-че-нь понимающий, по рассказам очевидцев, – многозначительно посмотрела она, – и проникновенный…

– Я… – Вера покраснела еще гуще, – …я не смогу ему рассказать.

– Ладно, скромница, – понимающе улыбнулась Ира, – я сама ему позвоню.

– Ир, мне так неудобно… Ты столько сделала для меня.

– Расслабься, подруга!

Ира укрыла ее пледом, чмокнула в щеку и ушла. На следующий день, как обещала, привезла ей билеты в Москву. Вера чувствовала себя прекрасно, но на всякий случай весь день отлеживалась в номере. Утром подруга проводила ее в аэропорт.

Рикемчук объявился накануне Нового года. Вовсе не для того, чтобы меня поздравить, совершенно понятно. Насчет этого Деда Мороза я давно не обольщалась. После моего разговора с Павлом мы еще не встречались, новостей по делу Еремы у меня не было, созвониться со следователем планировала после новогодних праздников.

Его нежданный звонок был совсем некстати. Я как раз украшала елку к приезду мужа. Ель была колючая, пушистая, под самый потолок – настоящая рождественская елка. Я стояла на стремянке, прилаживая хрупкую золотую звезду на макушку, когда где-то далеко внизу затренькал домашний телефон.

«Ни за что не спущусь», – разозлилась я. Телефон смолк, но тут же замяукал мобильный (это у меня звонок такой). Выдержать кошачьи вопли никто не в силах, поэтому пришлось сползти вниз – вдруг звонит Димон. Но на определителе высветился номер Рикемчука. Не сбрасывать же, раз спустилась.

– Алло! – сухо бросила я, может, поймет, что не до него.

– Василиса, – проигнорировал мой тон Рикемчук, – вы не могли бы подъехать ко мне… – он что-то прикинул, – примерно через часок.