Джеффри Дивер - Слеза дьявола

Два бинокулярных микроскопа с фибероптической подсветкой, два прибора для спектрального анализа — один старенький, второй новейшей модели, — электростатический детектор ЭСДА, тонкоструйный газовый хроматограф для анализа состава чернил и прочих следов, оставленных на бумаге.

Памятны ему были и специальные окна из коридора, по которому водили группы экскурсантов — по рабочим дням с девяти до пяти, — чтобы публика могла своими глазами увидеть сотрудников ФБР в деле. Сейчас в коридоре было темно и мрачно.

Паркер помедлил, пока остальные члены группы устраивались за рабочими столами. На самом деле комната была тесной, пропитанной неприятными запахами и вообще неудобной — какой, по его мнению, и должна быть настоящая лаборатория. Он в любом случае предпочел бы ее новенькому и просторному залу стратегического центра, потому что твердо верил в справедливость совета своего отца, историка, чьей специализацией была Гражданская война в США: «Всегда вступай в битву, сынок, только на хорошо знакомой тебе территории». Но он предпочел ничего не объяснять Лукас, следуя еще одной отцовской рекомендации: «Не обязательно делиться всей информацией даже со своими союзниками».

Он заглянул в небольшой кабинет Стэна Льюиса. Увидел все те же фолианты, которыми сам пользовался как справочниками, когда работал здесь. «Подозрительные документы» Харрисона, «Введение в почерковедение» Хаусли и Фармера, «Научный анализ при установлении подлинности письменных источников» Хилтона. И «библию» людей его профессии — фундаментальный труд «Работа с подозрительными документами» Альберта С. Осборна. Позади кресла все так же стоял столик на колесиках с четырьмя деревцами бонсай, которые когда-то купил он сам, а потом перепоручил уход за ними Льюису.

— Ну, где же записка? — спросил он у Кейджа в нетерпении.

— Уже в пути. Скоро доставят.

Паркер включил некоторые из приборов. Одни из них загудели, другие защелкали, третьи не издавали ни звука, лишь помаргивали лампочками индикаторов, как встревоженными глазами.

Ждать. Хуже всего ждать…

И стараться даже не вспоминать своего разговора с детьми часом ранее, когда пришлось сообщить, что планы на вечер меняются.

Они сидели в комнате Робби, где пол был все так же усеян деталями конструктора «Лего» и микромашинками.

— Привет, мистер и мисс Ху!

— А я уже дошла до третьего уровня, — похвасталась Стефи, кивая на игровую приставку, — а потом меня убили.

У Робби на кровати в разгаре была битва с участием танков и вертолетов.

Паркер присел на край постели.

— Помните, ко мне сегодня заезжали люди? — спросил он.

— Я помню только ту симпатичную леди. Ты еще та-а-а-к на нее смотрел! — отозвался сын, поддразнивая отца.

(«Они гораздо наблюдательнее, чем ты себе воображаешь», — гласило неписаное «Руководство».)

— Так вот, они сообщили мне, что один из моих друзей очень серьезно заболел, и мне нужно будет ненадолго уехать, чтобы навестить его. Кого бы вы хотели в свои сиделки на сегодня?

В дополнение к стандартному набору старшеклассниц и студенток колледжа Паркер имел в своем распоряжении нескольких соседок, с которыми у него были достаточно теплые отношения, чтобы те иногда по вечерам с удовольствием соглашались присмотреть за детьми. А еще — Линн, его бывшая подружка. Она бы тоже приехала в Фэрфакс выручить Паркера, но в праздник у нее наверняка намечалось свидание (он не мог себе представить Линн тоскующей в одиночестве в канун Нового года), а прежней близости, когда можно попросить девушку о такой жертве, давно уже не было.

— Тебе действительно так нужно уехать? — спросил Робби. — Именно сейчас?

Когда мальчика что-то огорчало, он вдруг становился очень тихим, хотя выражение лица его не выдавало. Он никогда не хныкал, никогда не упрашивал, что лишь смущало отца. А лишь замирал, словно печаль охватывала все его существо. И сейчас, когда Робби молча смотрел на него, не двигаясь, с игрушечным вертолетом, застывшим в поднятой руке, у Паркера заныло сердце.

Стефи в этом отношении не создавала ему вообще никаких проблем. Она просто отбросила со лба челку и, нахмурившись, спросила:

— А он поправится? Этот твой друг?

— О, я уверен, что он выздоровеет. Но сейчас будет очень хорошо с моей стороны, если я смогу повидаться с ним… Итак. Кого мы пригласим на сегодня? Дженнифер? Или миссис Каванаг?

— Миссис Каванаг! — ответили они почти в унисон. Эта престарелая женщина регулярно сидела с Робби и Стефи по вторникам, когда их отец отправлялся в местный клуб играть в покер.

Паркер поднялся на ноги, осторожно переставляя ноги среди моря игрушек на полу.

— Но ты ведь вернешься еще до полуночи, правда, ведь? — спросил Робби.

(«Никогда ничего не обещай, если есть хотя бы малейшая возможность, что не сдержишь слова».)

— Я постараюсь сделать для этого все, что в моих силах.

Паркер обнял обоих и направился к двери.

— Папочка! — обратилась вдруг к нему Стефи, вся — воплощенная невинность в просторных черных джинсах и футболке с надписью «Привет, Котенок!». — А быть может, мне быстро нарисовать твоему другу открытку с пожеланиями скорого выздоровления? Ему наверняка понравится.

Паркер чуть не покраснел, словно его уже поймали на вранье.

— Не стоит, милая. Ему больше понравится, если я скажу, что вы прекрасно проводите время и без меня.

Но сейчас эти не слишком приятные воспоминания были внезапно прерваны звуком, с которым распахнулась дверь документальной лаборатории, и в нее вошел стройный привлекательный блондин с волосами, зачесанными назад.

— Джерри Бейкер, — объявил он сам о своем прибытии. — А вы, стало быть, Паркер Кинкейд?

Они пожали друг другу руки.

Потом вновь прибывший осмотрелся вокруг.

— Привет, Маргарет, — сказал он. Лукас ответила на приветствие кивком.

— Вы командир тактической группы? — спросил Паркер.

— Совершенно верно.

— У Джерри в полной боевой готовности все наши из подразделения поиска и разведки, — пояснила Лукас.

— И лучшие стрелки тоже, — добавил Бейкер. — У всех руки чешутся поджарить этого зверя.

Паркер опустился в серое кресло и поинтересовался у Лукас:

— Труп преступника уже обыскали?

— Да, — ответила она.

— Есть список найденного при нем?

— Пока нет.

— Нет? — Паркера это несколько встревожило. Он имел четкое представление о том, как должно проводиться расследование, и начинал опасаться, что оно расходится с воззрениями на этот вопрос Лукас. Неужели возникнут проблемы? И если да, то как их решать — осторожно или рубить напрямую? Вглядевшись еще раз в ее жесткое лицо, бледное, как мрамор, Паркер решил, что деликатничать не стоит. В деле, где улики практически полностью отсутствовали, важна была любая мелочь.