Антон Грановский - Лицо в темной воде

– Значит, он хочет убить тебя из-за денег?

– Думаю, что да.

Пакин наморщил лоб, стараясь осмыслить слова Дины.

– Но ты сказала, что твой муж очень богат, – сказал он с сомнением. – Зачем ему так много денег?

Дина разорвала травинку и выпустила ее из пальцев.

– Денег много не бывает, Пакин, – произнесла она. – В большом городе, из которого я приехала, все так думают. Ну, или почти все.

Пакин несколько секунд размышлял, затем проговорил:

– У меня есть все, что мне нужно. Крыша над головой, чтобы уберечься от дождя и снега, ружье, чтобы добыть еду, жаркая печь, чтобы согреться. Что еще нужно человеку?

– В городе человек заботится не только об этом. Ему нужны развлечения. А развлечения надо покупать за деньги. Так уж устроен наш мир.

– Ты можешь вернуться в город и объявить всем, что ты жива, – сказал Пакин. – Он не посмеет тебя тронуть.

– Мне придется потратить месяцы, чтобы доказать, что я – это я. Возня адвокатов, судебная волокита, статьи в газетах и в Интернете… Я не чувствую в себе силы, чтобы пройти через весь этот ад. Может быть, позже.

– Но разве не видно, что ты – это ты? – удивился Пакин.

Дина улыбнулась:

– Согласна, это абсурд. Но в большом городе люди привыкли к абсурду. Он окружает их ежедневно, со всех сторон.

– Если ты не хочешь возвращаться в город – тогда чего же ты хочешь?

Дина пожала плечами:

– Не знаю. Жить здесь, вдали от шума. Разводить огонь в печи, готовить еду, гулять по лесу. Может быть, даже охотиться. – Она вздохнула. – Я изменилась, Пакин. Этот лес сделал меня другой. Твоя прабабушка сделала меня другой.

– Лесные избы слишком тесны и мрачны, – сказал Пакин. – Они не для тебя.

– Но ведь можно построить большой красивый дом? Где-нибудь на поляне, недалеко от реки. Ведь можно, Пакин?

Он на несколько секунд задумался, а потом произнес:

– Можно.

– Я бы целый год оттуда никуда не выбиралась, – мечтательно проговорила Дина. – Просто бы жила. Без телефонов, без телевизоров… Можно было бы купить пару сильных коней и совершать конные прогулки. Ведь это же все реально, Пакин?

– Да, – согласился он. – Это реально.

Пакин опустил взгляд. Дина поняла, что смутила его.

– Ладно, – сказала она. – Что-то я размечталась. Я отдохнула, Пакин. Колено уже не болит.

Он кивнул и поднялся на ноги. Потом закинул на плечо рюкзак, взял ружье, протянул руку Дине и помог ей встать. На несколько секунд они оказались лицом к лицу.

– Я никому не дам тебя тронуть, – произнес Пакин уверенным, спокойным голосом.

– Да, я знаю. – Дина улыбнулась. – В какую сторону нам нужно идти?

– Вот в ту, – показал Пакин.

Девушка повернулась и первой зашагала по хрусткому валежнику. Пакин постоял несколько секунд, о чем-то размышляя, потом двинулся за ней.

Пару километров они прошагали молча.

– Интересно, а медведи здесь есть? – спросила вдруг Дина, с любопытством оглядывая лес, который казался совсем диким.

– Есть, – ответил Пакин, – но они сейчас не свирепые, сытые.

– Хорошо, если так. Далеко нам еще идти?

– Нет, – сказал Пакин. – Сейчас отдохнем, а потом сделаем еще один переход и будем на месте.

– Но я совсем не устала.

– Все равно нужно отдохнуть. Старая Элинэ велела, чтобы ты берегла свои силы.

Они остановились. Дина привалилась спиной к стволу дерева и перевела дух.

– Смотри! – Пакин указал рукой на большую сосну толщиной в обхват. – Видишь ее?

– Вижу, – ответила Дина.

На нижнюю ветку сосны был намотан кусок полуистлевшей от времени цветной материи.

– Что это? – удивилась девушка.

Пакин улыбнулся и произнес:

– Поющая сосна. Она поет песни из другого мира. Старая Элинэ часто здесь бывала, когда хотела поговорить с кем-нибудь из предков. Хочешь послушать?

– Конечно!

– Идем.

Пакин взял ее за руку и неторопливо подвел к сосне.

– Приложи ухо и послушай. Только не торопись.

Дина сделала, как он велел – прижалась щекой и ухом к стволу дерева, пахнущему смолой, и замерла. Сначала она совсем ничего не слышала. Потом ей стало казаться, что она и впрямь что-то слышит, – что-то вроде тихого завывания на высокой ноте.

– Жуть, – прошептала Дина. – Как будто кто-то плачет. Но не человек.

Неведомый певец взял ноту еще выше. Звуки эти странным образом подействовали на разум Дины. Перед глазами у нее проходили неясные, сумрачные образы. Незнакомые лица, бесцветные, подернутые туманом, смотрели на нее, шептали ей что-то, плакали, пели. В конце концов Дине стало невмоготу слушать эти унылые голоса мертвецов, она хотела отпрянуть от поющего дерева, но вдруг услышала отчетливый свистящий шепот.

– Сме-е-ерть… Сме-е-рть… Уже идет за тобо-ой…

А затем человеческие голоса, напевающие свои тихие, печальные песни слились в один тоскливый, страшный вой, и Дина поняла, что это воют волки. Она резко отскочила от дерева и вытерла рукавом куртки вспотевший от ужаса лоб.

– Что ты слышала? – спросил Пакин, внимательно глядя на нее.

– Так… – ответила она, не глядя ему в глаза. – Ничего особенного. Какой-то свист.

Пакин хотел еще что-то спросить, но вдруг напрягся, прислушался к чему-то и осторожно втянул ноздрями воздух. А затем прошептал Дине:

– Стой, не шевелись.

Она испуганно замерла. Совсем рядом хрустнул сук. Потом послышался шорох, будто кто-то задел ствол дерева и зашуршал корой. Пакин, уставившись на что-то позади Дины, бесшумно скинул с плеч рюкзак и поставил его на землю. Потом снял ружье с предохранителя и взял его на изготовку. Лицо его стало собранным и хмурым, а голубые глаза потемнели и стали темно-синими.

– Что там? – испуганно прошептала Дина.

Пакин приложил к губам палец, призывая ее к молчанию. И тут страшный рев потряс тишину леса. За спиной у Дины захрустело, зашумело, затопало. Пакин схватил девушку за плечо и резко толкнул ее в сторону, а сам вскинул ружье и выстрелил.

От грохота у Дины заложило уши. Лицо ее обдало волной звериного зловонного жара. Пакин снова нажал на спусковой крючок, но курок лишь сухо щелкнул в ответ. Краем глаза Дина увидела что-то огромное и темное, ринувшееся на Пакина.

Пакин отшвырнул ружье и молниеносно выхватил из-за пояса длинный нож. На лицо Дине брызнула жаркая кровь. Она осознала, что происходит что-то ужасное, и отчаянно закричала. А в следующую секунду потеряла сознание.

– Очнись! – услышала она хриплый голос Пакина. – Очнись!

Дина открыла глаза. Пакин склонился над ней и вглядывался в ее лицо.

– Ты жива, – улыбнулся он. – Я так рад.

– Что… – тихо пробормотала Дина. – Что произошло?

– С тобой все в порядке? – тем же хриплым голосом спросил Пакин. – Он тебя не задел?

«Кто?» – хотела спросить Дина, но осеклась на полуслове, увидев, что лоб Пакина расцарапан, а из рваной раны на виске капает кровь. Глаза Дины расширились от ужаса, и она резко села на земле.