Татьяна Степанова - Яд-шоколад

Катя снова перевернула страницу: на фотографии опять фрагмент деревяшки. И это бамбук, похоже на обломок трости.

На следующем фото — клочки ткани с фрагментами вышивки. Ткань вся в бурых пятнах, грязная. Что там вышито — не разобрать.

Катя снова ощутила ком тошноты в горле. Эти бурые пятна… Она прочла сопроводительную: обнаружено возле тела третьей жертвы Аси Раух.

Новая фотография и на ней — хлыст. Изящная черная рукоятка из пластика.

На последнем снимке вообще не пойми что — вроде клочок картона или пластика — маленький, правильной формы.

На обороте пояснительная надпись: оба предмета найдены на месте убийства четвертой жертвы Марины Терентьевой. Непосредственный контакт с телом.

Катя еще раз проглядела все снимки, очень внимательно. А затем обратилась к копиям заключений экспертиз. Обнаруженные на месте убийств странные предметы отдали на исследование в ЭКУ и какие же выводы?

Экспертиза глиняных черепков — очень обстоятельная, подробная, на многих страницах. Вывод — части глиняной посуды округлой формы, возможно кувшина, или чаши, или сулеи для вина. Части разрозненные, совпадений «на излом» нет.

По поводу железного штыря эксперты сделали вывод: «Спица от колеса детской коляски», шли подробные характеристики металла, из которого произведена спица, и длинный перечень фабрик-изготовителей, почти все иностранные.

Экспертиза деревянной отломанной плашки пришла к выводу, что это не что иное, как «часть нижней доски детской игрушки Лошадь-качалка».

Снова шли характеристики, химический анализ и состав краски, анализ структуры дерева. И затем следовал вывод — аналогичные краски использовались отечественными и зарубежными производителями игрушек лет сорок назад.

Экспертиза комнатных часов-будильника оказалась краткая: китайского производства, на батарейках, батарейки внутри присутствуют. Такой можно купить на любом рынке.

Эксперт, исследовавший обломок бамбуковой трости, оказался весьма осторожным в своих выводах: «Предположительно, с определенной долей вероятности можно сказать, что перед нами фрагмент «ложки-рожка» для обуви». И снова анализ и химический состав лака, покрывавшего бамбук. Лак китайский.

Экспертиза лоскутков с вышивкой описывала предмет тоже осторожно: «по составу лен-хлопок, предположительно, это кусок, вырванный, не вырезанный (обратите на это особое внимание!), из чехла диванной подушки».

В следующем экспертном заключении исследовался хлыст. Вывод короткий: современное изделие. Изготовлено из полимера и полимерных нитей высокого качества. Хлыст не предназначен для использования в конном спорте или дрессировке. Это «эротический будуарный аксессуар», предмет из ассортимента секс-шопов.

Экспертное заключение по маленькому обрывку картона оказалось самым подробным. Сначала шло детальное описание, химический анализ, технический анализ, исследование под электронным микроскопом, исследование среза волокон, исследование состава обнаруженных на фрагменте веществ. Катя читала непонятные термины, разглядывала какую-то сравнительную таблицу, приводимую экспертом.

Вывод же оказался убийственно кратким: Пистон.

Катя открыла фотографию. Пистон… А что это такое? Хоть бы написали для чего это? Пистон… Столько исследовали, чтобы понять, что же это за «мусор» такой, а вывод столь непонятный. Что с ними делают, с этими пистонами в обычной жизни?

Она тщательно перефотографировала все снимки своим планшетом и на ксероксе сняла для себя копии с экспертных заключений. Затем она отнесла документы и альбом в архив, снова расписалась в журнале. Выпила кофе с пирожным эклер в главковском буфете.

И весьма решительно направилась к полковнику Гущину за ответами.

В приемной у полковника Гущина трезвонили телефоны, старая верная секретарша едва успевала отвечать. Кате она сначала кивнула, приветствуя, затем подняла руку в предупреждающем жесте, замотала головой и подняла мохнатые почти мужские не выщипанные брови.

Катя поняла язык жестов так: Гущин один перед совещанием в кабинете, но момент самый неподходящий. Однако любопытство гнало ее вперед, и она открыла дверь кабинета.

Там тоже трезвонили телефоны — и «Коралл», и городской, и мобильный. А Гущин, все еще простуженный, охрипший, сидел и правил в последние минуты перед совещанием свой доклад о работе управления криминальной полиции.

— Федор Матвеевич, здравствуйте!

— Потом!

— Федор Матвеевич…

— Екатерина, зайди позже.

— Федор Матвеевич, у меня срочные вопросы, статья горит!

— Я занят, у меня доклад на совещании через сорок две минуты!

Катя глянула на часы на стене.

— Вы все успеете, а я быстро вас поспрашиваю, у меня статья горит. Вы пишите и отвечайте машинально.

Гущин воззрился на нее сквозь очки. На лице — целая гамма невысказанных чувств. Кто бы другой перетрусил, что его сейчас пошлют куда подальше, — только не храбрая Катя!

— Федор Матвеевич, я сейчас фотографии смотрела с вещдоками и заключения экспертов. Это которое под кодовым названием «Мусор». Спасибо вам, конечно, что меня ознакомили. Только я ничего не поняла.

— И мы не поняли в процессе расследования. Это находили на всех местах убийств. Осталось неразъясненным. Там же сказано. А по-моему, и время тратить на разъяснения нечего, Шадрин сумасшедший.

— Да, я тоже так подумала. Но там такие обстоятельные экспертизы. Вы так все это изучали, так долго, так детально… этот мусор. Искали какие-то связи, ассоциации?

Гущин остервенело правил доклад. На Катю недобро глядела его глянцевая лысина.

— А зачем приезжали из орловской психиатрической врачи? — задала Катя следующий вопрос.

— Уголовное дело смотреть.

— А зачем?

— Они же его там лечат и изучают заодно. Докторскую, видно, главврач намылился писать или что-то для симпозиума.

— Но у них ведь там есть копии многих документов из дела.

Нет ответа, лишь шариковая ручка черкает по бумаге, правит текст доклада.

— А вот я в Новокосине побывала. Шикарный домина у них, его мать сказала, это им сестра подарила. Маньяку, и такой подарок!

— Да, сестра. Она вдова богатого бизнесмена. Сестру младшую она любит, они всю жизнь вместе, это мы тогда на следствии выяснили. Предоставила новое место жительства. Без этого вся программа защиты к черту летит. А они сами ничего не могли толком сообразить тогда. А так у нас теперь гора с плеч.

— Его мать сказала, что он… Родион Шадрин, оказывается, вызывался на допрос в мае. Его водил отец к следователю.

— Да.

— Федор Матвеевич, объясните, пожалуйста, я не понимаю.

— А что тут понимать? Он ведь почти сразу попал тогда в поле нашего зрения. После второго убийства этой Елены Павловой. Она продавщица из супермаркета в торговом центре, ну тот, который возле Кольцевой в Люберцах. Работает круглые сутки. Убийство произошло в семь вечера, труп обнаружили через час. Сразу ввели план-перехват, бросили туда все патрульные машины, две опергруппы. Блокировали весь район — там эти огромные магазины. Строительный, электроники, мебельный. Народу и вечером полно всегда. Начали проверять документы у мужчин — это стандартная процедура по серийным убийствам, еще со времен Чикатило, очень действенная. Кто оказался в непосредственной близости от места убийства. Оттуда слинять можно либо на машине своей, либо на городском транспорте. Не у всех, конечно, проверяли, там уйма народа. Но у Шадрина проверили. Патрульный молодец! Почему-то он сразу Шадриным заинтересовался тогда.