Татьяна Степанова - Яд-шоколад

— Я завтра поеду, снова попытаюсь расспросить Мальвину, — сказала она. — В любом случае… Если Ласточка не появится, то… мы поговорим вполне обычно — о Дмитрии Момзене, об их отношениях, о несостоявшейся свадьбе. Если же Ласточка вдруг придет, то… я постараюсь побольше расспросить ее об Андерсене. Эта девушка Мария… Машенька об Андерсене ничего не говорила? Олег Шашкин при ней не называл так себя или Момзена?

Полковник Гущин отрицательно покачал головой.

Катя решила ехать в Косино на следующий день на своей машине — так удобнее. В это утро она не торопилась, как обычно. Даже встала намного позже. Спустившись во двор, она открыла гараж — их с подружкой Анфисой общий друг крошечный «Мерседес-Смарт» грустно дремал в плену у скуки.

— Сейчас прокатимся далеко, — сообщила ему доверительно Катя. — Вот увидишь, это будет незабываемо.

Она даже не подозревала, что слова ее — вещие. И представить себе не могла, какие события впереди .

С Фрунзенской набережной до Косино — путь неблизкий. Пробки на Комсомольском проспекте, на Садовом кольце, на Земляном Валу — намаявшись в них, Катя решила миновать кошмарную Рязанку и ехать через шоссе Энтузиастов и МКАД. Но выиграла она от этого мало, скорее проиграла. И поняла, что к пробкам надо относиться стоически, иначе рехнешься.

На МКАДе крошка «Смарт» даже разогнался немножко, весь искрясь на майском солнце, точно игрушечный.

И тут Катя поняла, что делает огромную ошибку — она ведь не позвонила Вере Сергеевне Масляненко и не договорилась о встрече. Настолько ее воображение потрясли события в Пыжевском, что она… она просто об этом напрочь забыла. А ведь Масляненки каждый сам по себе — мать на своей шоколадной фабрике, Мальвина, возможно, на лекции, Феликса неизвестно где носит, и Ласточка…

Катя поймала себя на мысли, что думает о Ласточке, как о реальном живом существе.

Она съехала с МКАДа — проделала большую часть пути, и что же теперь, поворачивать назад? Можно позвонить сейчас…

Но Катя решила — нет, раз уж так вышло, что без звонка, так и поеду — фактор неожиданности. Если Масляненки дома — хорошо, если их нет, то… Может, все-таки кто-то есть. Время всего половина первого, в богатых домах рано не встают. Кто бы там ни находился сейчас — Мальвина ли, сама хозяйка Вера Сергеевна или ее сын, она задаст вопросы о Дмитрии Момзене и о несостоявшейся свадьбе любому из них.

С улицы Большой Косинской она свернула в парк к Святому озеру и… ее поразил великолепный вид — в этот солнечный день конца мая, почти по-летнему знойный, озеро манило прохладой и тенистыми берегами. На песчаном пляже загорали отдыхающие. В озере уже купались — самые смелые. Слышался плеск и смех детей.

Катя медленно поехала по аллее для транспорта. Она миновала школу верховой езды — с аллеи хорошо было видно, как «на кругу» рысили всадники.

Катя подумала о юной красавице по имени Машенька. Она так и не видела ее — интересно, какая она? Венец всего происшедшего, всех этих кровавых страшных убийств, «подъема по социальной лестнице» по трупам жертв, и… последняя жертва, к счастью, спасенная…

Последняя ли?

Аллея вывела на улицу новостроек — как и там, в Дзержинске, как и там, у Черного озера — тут новые многоэтажки.

Внезапно Катя увидела впереди у ресторана «Менуа» на светофоре синий фургон «Фольксвагена». Самый обычный фургон — новенький, как и все в этом микрорайоне. На боку фургона — яркая надпись: «Царство Шоколада».

Фургон принадлежал фабрике, а за рулем его… Катя газанула — благо улица свободная, поравнялась на светофоре, заглянула в кабину водителя и..

За рулем фургона сидел Роман Ильич Шадрин — отчим.

Внезапно Катя ощутила, как спина ее, руки, лоб покрылись холодной испариной.

Отчего? Она не могла объяснить — это был мгновенный прилив страха, нет, ужаса. Он прошел так же быстро, как и наступил, но…

Она вцепилась в руль. Куда он направляется? Фабрика не здесь. Здесь только дом его богатой родни, то есть не его родни, а его красавицы-жены. И он имеет, по оперативным данным, совсем другую машину, легковую. Почему сейчас он ведет фургон фабрики? Да, он в прошлом своем — личный шофер мужа Веры Масляненко, он водит любой транспорт, но куда он едет?

На Оранжерейной улице и в парке и дальше — глубже в парк — Катя преследовала его неотступно. Ей казалось, что и скрытно. Она уже поняла — да, он направляется именно туда, в дом родни своей жены.

Она дала ему фору — пусть приедет туда первый, иначе он заметит ее машину.

Сидела в «Смарте» на обочине и смотрела, как стрелка на часах приборной доски описывает круг. Выждав время, она вышла, закрыла машину и пешком пошла к дому.

Синий фургон у ворот кирпичного замка под медной крышей она увидела издали. Машина у калитки, ворота открыты. Романа Ильича нет.

Катя бегом преодолела расстояние до дома, обогнула машину и вошла через открытые ворота во двор.

Все то же самое… как и там, в доме в Котельниках… ворота настежь, машину только-только успели загнать внутрь, как смерть… смерть их настигла… а здесь…

Она оглянулась — двор все такой же запущенный, как и в прошлый раз, — на дорожках сор, газон уже совсем зарос, клумбы заглушили сорняки.

Позади дома послышался какой-то шум — Катя выглянула из-за угла: Роман Ильич Шадрин открывал двери гаража. Возле гаража стоял роскошный серебристый «Мерседес» — на нем ездила Вера Сергеевна. Роман Ильич открыл гараж, потом вернулся к «Мерседесу», сел за руль и медленно начал загонять машину в гараж.

Катя посмотрела вверх на окна дома — пыльные. Но… или ей сейчас послышалось, или там внутри музыка играет.

Она вернулась к входной двери и увидела, что та приоткрыта. Послышались шаги, хруст гравия — Роман Ильич возвращался к фургону.

Катя скользнула за дверь в прохладный холл — она наблюдала за ним через щель.

Роман Ильич открыл уже теперь багажник фургона и начал вытаскивать оттуда что-то громоздкое.

Большой вместительный контейнер из желтого пластика с крышкой — в таких контейнерах на шоколадную фабрику доставляли сыпучие грузы. Пластиковый контейнер походил на огромный сундук.

Слабые отзвуки музыки доносилась со второго этажа. Внезапно все стало очень громко — видно, распахнули дверь. Музыка, знаменитые «Шестнадцать тонн» — что у них наверху, вечеринка, что ли? Что привез им Роман Ильич? Что в том контейнере?

Катя уж было хотела заявить о своем присутствии: эй, есть кто дома? Но что-то удержало ее, заставило оглянуться сначала по сторонам.

Все тот же запущенный холл, как и сад, — пыли на дорогой мебели и роскошной люстре стало еще больше, словно тут вообще никто не убирался с тех самых пор, как они с полковником Гущиным побывали здесь.