Владимир Колычев - Где правда, брат?

Не повезло парню: Гурий обещал продвижение вверх, а Степан опустил его вниз, в самый ад. А какая еще жизнь после смерти могла ожидать торговца наркотиками? Только ад, представителем которого он работал на этом свете…

Скатцев отпустил Степана, и он отправился в свою комнату. Натворил он дел, как бы на ответный удар не нарваться. И правосудие может этот удар нанести, и бандиты… Именно поэтому он выглянул в окно. Забор высокий, но с мансардного этажа улица между домами просматривается хорошо. Чисто там, ни одной машины.

Степан принял душ, сменил белье и снова выглянул в окно. Все без изменений.

Он прилег на кровать, решив использовать предложенный час на отдых, и заснул, едва только положил голову на подушку.

Спал он почти три часа. Игорь Петрович разбудил его и велел готовить машину к выезду. Степан заспешил, но все-таки, прежде чем спуститься во двор, снова выглянул в окно. Поблизости ни одной машины, а вот метрах в ста, на самом пределе видимости, он заметил черный внедорожник «Фольксваген». Машина не из дешевых, но в элитном поселке такой никого не удивишь. И стоял джип рядом с большим красивым домом, что не должно было настораживать Степана.

Впрочем, он и не воспринял эту машину как угрозу, но все-таки, выезжая на улицу, глянул на нее. Они со Скатцевым уезжали, а «Фольксваген» оставался на месте.

И все-же Степан притормозил, свернув на перекрестке. Сначала притормозил, а затем даже остановил машину. А путь он продолжил, когда на перекрестке появился «Фольксваген».

Джип не включал поворот, но Степану показалось, что машина собиралась следовать за ним. Просто водитель внедорожника заметил его, поэтому поворачивать не стал.

Впрочем, Степану так могло показаться.

Больше он по своей воле не останавливался, но бдительно посматривал в зеркало заднего вида, поэтому вскоре снова заметил знакомый джип.

— За нами, кажется, «хвост», — сказал он.

— Козел! — зло процедил сквозь зубы Скатцев.

— Кто?

— Да Яшин! Уже «пасет», сволочь!

— Думаете, из-за сына?

— А ты что думаешь?

— Ну, вы же набили ему морду.

— Еще как набил! — Похоже, Скатцев уже жалел о том, что дал волю своим рукам и чувствам.

— Старшему Яшину это не понравится.

— Конечно, не понравится!

— Он же может наказать вас по старой схеме. Ну, через банкротство банка…

— Вряд ли. Он бы и не смог меня наказать, если бы не Пряхин. Но с Пряхиным все решили.

— И с Яшиным решите.

— С ним так просто не решить.

— А не просто?

— А что я могу с ним сделать?! Убить?

— Думаю, нам рано об этом говорить. Сначала узнать надо, кто нас «пасет».

— Рано, не рано, а решать надо. Может, кардинально решать придется. — Скатцев с надеждой посмотрел на Степана: — Ты что об этом думаешь?

— Ну, вы же определили меня в службу безопасности.

— И ты сможешь решить вопрос кардинально?

Степан промолчал. Он понимал, куда гнул Скатцев, но никаких обещаний давать не собирался. Вот когда вопрос встанет ребром, тогда он сделает ход… Служба безопасности не должна заниматься физической ликвидацией врагов и конкурентов. Во всяком случае, он бы не хотел этим заниматься. Но Яшин-старший переходил все границы, если, конечно, это его люди пытаются свести счеты с Игорем Петровичем.

Яшин-младший — еще тот выродок, и Скатцев имел полное моральное право набить ему морду. И если Леонид Михайлович так не считает, то Степан должен попытаться его переубедить. Для этого вовсе не обязательно убивать, но, если Яшин не поймет, с ним действительно придется решить вопрос кардинально. Хотя бы для того, чтобы обеспечить безопасность Лены. Сергей Яшин добьет девчонку, если она вдруг останется одна. А она может остаться без отца и Степана, если Яшин-старший первым нанесет убийственный удар…

— Ты не ответил на мой вопрос, — настаивал Скатцев.

— Можете на меня положиться. Но я не думаю, что нас преследует Яшин.

— Понятно, что не он сам.

— Подонки, которые изнасиловали Лену, представляют серьезную мафию. Наркомафию. Я всколыхнул это гнездо, могут возникнуть последствия…

Степан не стал рассказывать про Гурия и стоящего за ним Феликса. Ни к чему грузить шефа пугающими подробностями.

А с этими ублюдками он обязательно разберется. Не сейчас, но позже обязательно найдет их и приведет в исполнение приговор.

Денис говорил, что Гурий никому не звонил после того, как узнал, кто такая Лена. Ни Захарскому он не звонил, ни Феликсу. Он сам принял страшное решение. Феликс, может, даже не знает о том, что произошло с Леной. Но это вовсе не значит, что эта сволочь и дальше может творить беззакония. Там, где наркотики, там смерть — и тем, кому их продают, и тем, кто ими торгует…

Но с Феликсом Степан торопиться не будет. Ведь он же не насиловал Лену…

— А ты убил этих подонков, да?

— Никого я не убивал.

— Тогда почему нас преследуют?

— Это я и хочу выяснить.

— Как?

— Ну, надо бы потолковать с ребятами, которые висят у нас на «хвосте».

— Как ты с ними потолкуешь? Это же опасно!

— Очень опасно.

— И ты рискнешь?

— Да. Если вы останетесь с Леной. Вы побудете с ней, а я из больницы поеду к вам домой. Туда и обратно. Могли же мы забыть дома, ну, например, шерстяные носки…

Но до больницы еще надо было добраться. Вдруг это не просто «хвост», а киллеры, уже готовые исполнить заказ…

Впрочем, Степан переживал напрасно. «Фольксваген» больше не попадался в поле зрения, и до клиники они со Скатцевым добрались без приключений.

Наркоз и наркомания — ягоды с одного корня. Как раз от наркоза, от общей анестезии Лена и отходила. Взгляд у нее мутный, но нестраждущий. Да и ломка, если верить врачам, не должна была наступить. В крайних своих формах не должна была наступить, но неприятных, мягко говоря, ощущений Лене избежать не удастся. Плохо ей, потому в глазах у нее затуманенная тоска.

— Ты где был? — спросила она.

— Рядом. Ждал, когда ты проснешься, — сказал Степан.

— Я не спала.

— Ну, может, и не спала, — пожал он плечами. — Но меня к тебе не пускали.

— А ты рвался?

— Конечно.

— Не рвался… Зачем я тебе такая? — горько вздохнула она. Душевная боль не исказила ее лица, но из глаз вдруг потекли слезы.

— Нужна. Очень нужна.

— Это ты во всем виноват. Если бы ты был со мной, ничего бы не случилось.

— Извини.

— Ты меня извини. Не надо было мне садиться к Яше. Он меня усыпил, отвез к себе…

— Все уже позади.

— Что, позади?! Ты даже не представляешь, что со мной было! — начала заводиться Лена.

— Не было ничего, — оборвал ее Степан. — Не было! Тебе приснилось!

— Приснилось?!

— Да, приснилось. — Он смотрел на нее так, как будто сам в этой версии ничуть не сомневался.