Владимир Колычев - Где правда, брат?

Пришлось Роману рассказать Скатцеву все, что он знал, и объяснять, почему Гурий дал отмашку на Лену. Степа должен был знать, что Лену изнасиловали по его, Захарского, слову, именно поэтому ее оставили в живых. А ведь могли и убить. Так что, подставляя Романа, Гурий, возможно, сохранял Лене жизнь.

О том, что Степан собирался убить насильников, Захарский не сказал, но пообещал по своим каналам еще раз пробить насчет Феликса и его босса…

И после разговора со Скатцевым он действительно отправился к человеку, который мог плеснуть немного света на темный подлунный мир…

Задумчивый вздох, недовольный выдох, озадаченный шелест, с которым пальцы поскребли запущенную щетину. Кряхтящий, с брезгливыми нотками, голос:

— Не хотел бы я в эти дебри лезть.

— Даня, козу твою на возу, ты в этих дебрях уже сколько лет пропадаешь?

Не любил Роман разбрасываться деньгами, но дело того стоило. Похоже, Даня узнал что-то новенькое про Злого.

Когда-то Данила Кунцев занимался тупым жестким рэкетом и похищениями, беспределил, что называется, по-черному, затем его «приняли» менты, закрыли на шесть лет. Из тюрьмы он вышел совсем другим человеком. Раньше хоть и отмороженным был на всю голову, но вел здоровый образ жизни — не курил, практически не пил, качался не по-детски, одевался с иголочки. А на свободу вышел каким-то запущенным — анашой балуется, бухает, за собой не следит. Но и крутым беспределом больше не занимается — ни желания для этого нет, ни бригады. Бизнесом он занялся, скупкой краденого, этим и жил. И еще информацией приторговывал, которую раскапывал на криминальных помойках.

Роман знал Даню с девяностых, а пару лет назад случайно с ним пересекся, поговорил, узнал, чем тот живет и дышит, поэтому и обратился к нему за справками, когда «жареный петух» клюнул. От него он и узнал кое-какую информацию по Феликсу. И сегодня он обратился к Дане, забросил удочки, и, похоже, у него есть шанс выловить рыбку из мутной водички. Только «капусты» на подкормку жалеть не надо.

Роман достал из кармана две пятитысячные купюры и, пристально глядя Дане в глаза, положил деньги на стол. Энциклопедией криминального мира Кунцева при всем желании не назовешь, и скупка краденого больших барышей ему не приносит, поэтому десять штук для него — серьезные деньги.

— Дерьмо в этих дебрях водится. — Даня смотрел на оранжевые купюры, но брать их не торопился. Неужели мало? — Если наступишь, живым не уйдешь…

— Ты это, не темни, я тебе не лох, чтобы ты мне тут хрень на плетень наводил.

— Ну, лох не лох, а Феликс тебя чуть на бабки не развел, — усмехнулся Даня.

— Но ведь не развел! — вскинулся Роман.

— Так это, осадили его…

— Кто? Злой?

— Злой.

— Ты откуда знаешь?

— Знаю.

Даня многозначительно глянул на Захарского, и тот приложил к двум еще одну «пятихатку».

— Исчез Злой. Нет его нигде, — сказал Кунцев. — Феликс за него.

— Я так почему-то и думал.

— Ну, ты думаешь, а я знаю.

— Что еще знаешь?

— По ходу, Феликс «замочил» Злого и дело его под себя взял. Он теперь делами Злого рулит. Система там серьезная, туда не пролезешь…

— Мне туда лезть не надо, мне Феликса надо найти.

— Он в доме Злого живет. — Даня сгреб предложенные деньги, давая понять, что адрес этого дома потребует отдельной оплаты.

— Где этот дом? — Захарский положил на стол еще купюру, но Кунцев на нее даже не глянул.

— Не знаю.

— А кто знает?

— Есть один человек. Он из системы Злого. Я с ним не знаком, но знаю про него. Он может много интересного рассказать.

— Кто такой?

— Касатов его фамилия. Касатов Михаил Георгиевич. Раньше он под Злым работал, а сейчас под Феликсом.

— Наркота?

— Дело не в том. Дело в том, что Касатов может знать, как выйти на Феликса.

— А как выйти на самого Касатова?

— Дом у него на Калужском шоссе. — Даня смахнул со стола деньги.

— А конкретно где?

— Касатов очень серьезный человек, у него охрана. К нему так просто не сунешься.

— А если не просто?

— Я не знаю, как ты к нему сунешься, просто или не просто, я знаю, что тебя могут за жабры взять. Тогда ты меня сдашь, а я не хочу в этом дерьме захлебнуться.

— Я же говорю, ты, Даня, по жизни в этом дерьме барахтаешься, — пренебрежительно скривился Захарский.

— Да, но не задаром…

Пришлось снова раскошеливаться, но на этот раз Роман узнал все, что Кунцев знал про Феликса. Только стоила ли овчинка выделки, вот в чем вопрос…

Странно устроен человек. Пока Роман ездил к Варе тайком, домой, к законной жене его не тянуло. Зато сейчас хочется вернуться в Риговку, обнять и поцеловать дочерей. Риту видеть желания нет, но ведь его не воротит от мысли о ней… Может, сомнения не дают ему покоя? Может, не стоило ничего менять в своей жизни? Там, где сомнения, там и муки совести…

Но ведь и Варю он хочет увидеть. Она дорога ему, и он хочет с ней жить. Только вот на душе беспокойно…

Он своим ключом открыл дверь, зашел в темную прихожую. Поздно уже, Варя легла спать. А может, и нет ее дома?

Роман закрыл дверь, включил свет и вздрогнул, увидев справа от себя Степу.

— Твою дивизию! Ты откуда взялся?

— Ну, я же не знал, что это ты, — пожал плечами Степа.

«Ствола» при нем нет, ножа тоже, но ведь он такой, что и голыми руками может убить.

— Я не про это. Ты же за решеткой должен быть.

— Выпустили.

В прихожую вышла Варя. Шелковый халат на ней, красивая ночная рубашка под ним. Вид заспанный.

— Чего так поздно? — поцеловав его, спросила она.

— Дела.

— Мог бы позвонить.

— А вдруг ты не одна? — усмехнулся Степа.

— Вот как-то не смешно! — раздраженно глянул на него Роман.

— Так никто и не смеется. Тем более Варя не одна. Ничего, что я ее тут охраняю?

— От кого?

— От Феликса.

— Зачем она Феликсу?

Захарский внимательно посмотрел на Степана. Была у него догадка, где и с кем в июле этого года пропадала Варя. Уж не Феликс ли закрутил с ней, назло ему? Варя это отрицала, и Степан ничего не говорил, а допрос с пристрастием Роман устраивать не решился. Если Варвара и была с Феликсом, то ему лучше об этом не знать. Да и не могла она быть с ним. Хотя все в этой жизни случается…

— Феликсу нужен ты, — спокойно сказал Степа.

— Зачем я ему?

— Старые счеты.

— Возможно… — вздохнул Роман.

Он снял верхнюю одежду, прошел на кухню, а руки вымыть забыл.

— В меня стреляли.

— Я в курсе.

— Варя, ты иди, мы тут сами…

Степа выставил сестру за дверь, достал из холодильника сыр, колбасу, из шкафа — хлеб. Да, горячий бутерброд будет сейчас в самый раз.

— Зачем в тебя стреляли?

— Превентивный удар. Феликс боится, что я выйду на него. Ну, и старые счеты… Если он сорвался с цепи, то достанется всем.