Андрей Остальский - Английская тайна

— Какой дочери? Чьей дочери?

— Мистера Сингха, конечно, чьей же еще!

— Ты же говорил, что у него взрослые дети, жене — 50 лет…

— Даже двух дочерей — родилась сразу двойня. Это теперь бывает.

— Саш… Извини, но… может, ты… выпил?

— Чисто символически… Мы тут немного празднуем… Еще у пары коллег тут… события. У Вугара день рождения… Ты же знаешь Вугара? А у Цветы — помнишь Цвету? У нее полное исцеление!

— Какое исцеление, от чего исцеление?

— Полное, полное исцеление, говорю тебе… Просто невероятно… И все это в один день, мистика какая-то! Мистер Сингх фактически пляшет и поет!

— Мистер Сингх? Пляшет?

— Ну, условно говоря… Вот он, кстати, рядом со мной, шлет тебе привет… Хочешь с ним поговорить?

Игнорируя Анну-Марию, пытавшуюся сказать, что она вовсе не желает разговаривать с мистером Сингхом, Сашок попытался было всучить трубку «сэру», но тот игру не принял и трубку сердито отпихнул.

Анна-Мария тем временем явно рассердилась.

— Я не понимаю, что с тобой случилось, — сухо сказала она. — Мне некогда разговаривать. Я ухожу на экологический семинар… Если вернешься раньше меня, ключи будут у соседей.

— Послушай, — выкрикнул Сашок, но поздно — Анна-Мария уже повесила трубку.

Некоторое время Сашок огорченно молчал. «Сэр» забрал у него телефон и сочувственно сказал:

— Такая тактика могла привести к результатам, обратным желаемым.

Сашок же только пожал плечами. Что ж тут поделаешь…

Тем временем суперлимузин уже пробился сквозь пробки в районе Ватерлоо и приближался к «Элефант энд Касл».

«Слон и Ладья» — все-таки надо быть шахматистом, чтобы жить в районе с таким названием», — промелькнуло в голове у Сашка.

— Мистер Тутов, — нарушил наконец молчание «сэр», — расскажите, пожалуйста, все с самого начала.

Да нечего особенно рассказывать! Все произошедшее было похоже даже не на триллер, а на какую-то пародию! Никаких больших денег, никаких наркотиков или там секретных документов.

— Чего они от меня хотят, — говорил Сашок, — понять совершенно невозможно. Сначала подменили мне портфель, всучили всякую дрянь: ржавый будильник, словарь, веревку какую-то промасленную… Ну скажите, может быть в этом хоть какой-то смысл? А имена-то какие: Беник, Дынкин, Лещ… Дынкин, кстати, почему-то негр, хотя по речи — чистый рецидивист из какой-нибудь… Коломны…

— Не торопитесь так, мистер Тутов, — прервал Сашка «сэр». — Вы говорите, Беник? Расскажите, пожалуйста, о нем поподробнее.

— Да что там рассказывать! Состарившийся мелкий уголовник с претензией на клоунаду!

— Нет, нет, опишите как можно подробнее его внешность и манеру говорить. Например, есть ли у Беника золотые зубы?

— Да, да, есть!

— Один или два?

— Кажется, два.

— Он не хромает случайно?

— Да, слегка, хотя старается это скрыть. Но я заметил… Однажды мы с ним ехали в поезде…

— Ах вот как, вы с ним даже вместе путешествуете? Настолько сблизились?

— Да нет, вы не понимаете…

И тут Сашок густо покраснел, сбился, стал что-то горячо доказывать, но сам понимал: чем правдивей его рассказ, тем нелепее он звучит. «Эх, наврать бы с три короба, сочинить, что Беник на меня пистолет направлял, а Дынкин нож к горлу приставил, а в портфеле был подозрительный порошок! Вот тогда все звучало бы правдоподобно и красиво, мне бы, может, руку бы пожали с чувством, поблагодарили, как героя! А так, вон как подозрительно смотрит «сэр» этот фигов… «Экий лживый дурачок», — небось про меня думает. Ну и правильно, я бы и сам в такую чушь не поверил».

«Сэр» несколько раз заставил Сашка рассказать свою историю, периодически отворачиваясь к монитору компьютера и быстро скользя пальцами по клавиатуре. Больше всего, кажется, его интересовал Беник. «То ли они из МИ-5, из контрразведки, то ли на Дынкина работают», — размышлял Сашок. И наконец не выдержал, перебил «сэра» решительно:

— А вы сами-то откуда, сэр?

— Мы? — удивился вопросу тот. — Мы, допустим, из Мозамбика. Условно говоря.

И тут автомобиль, заехавший тем временем глубоко в недра Кэмбервелла, вдруг остановился в каком-то довольно глухом переулке.

— Мистер Тутов, — вежливо, но не терпящим возражений тоном сказал «сэр», — здесь вам нужно будет ненадолго выйти из машины.

Сашку стало страшно.

— Зачем?

— Вам не помешает глоток свежего воздуха, вас, мне кажется, чуть-чуть укачало.

— Да нет, нисколько!

— Какой вы упрямый, ей-богу! Просят вас по-хорошему: будьте любезны, выйдите на секунду.

Один из «шкафов» открыл дверцу и легонько подтолкнул Сашка к выходу. «Делать нечего: или застрелят, а скорее всего просто уедут и оставят стоять посреди улицы», — подумал Сашок и вышел наружу. Но ничего подобного не произошло. Дверца захлопнулась, и он минуту или две простоял рядом с диковинной машиной под недоуменными взглядами местных, в основном чернокожих, жителей.

«Ах, вот в чем дело, им просто надо было перекинуться парой слов, чтобы я не слышал», — догадался Сашок. И точно — дверца опять распахнулась, «шкаф» выскочил наружу и кивнул Сашку головой — полезай назад, дескать. И когда Сашок усаживался, ему показалось, что «сэр» быстро спрятал свой чудной телефон под компьютер — видно, с кем-то провел беседу.

— Ну что, подышали? Вот и славно! Теперь поедем дальше, — сказал «сэр», делая вид, что это именно Сашок настаивал на остановке. — Теперь нам осталось только одно небольшое дело. Потом мы отвезем вас домой.

Вскоре лимузин остановился снова.

— Извините великодушно, — сказал «сэр», — мы попросим вас выполнить еще одну нашу просьбу, возможно, она покажется вам странной.

«Сэр» дал знак «шкафам», и те принялись быстро напяливать на Сашка какие-то странные предметы. Сашок просто онемел от изумления и возмущения. В полумраке он не мог разглядеть, что именно на него надевают. И только когда его опять вытолкнули из машины, он обнаружил, что выряжен в шикарный, расшитый шелком и золотом, узбекский халат. Один из «шкафов» вылез за ним вдогонку и водрузил ему на голову тюбетейку, бормоча: «Sorry, we forgot» — извините, забыли, дескать.

Машина стояла рядом с многоэтажным современным домом, частью так называемого «истейта» — незавидного места жительства, рассадника наркомании, преступности и грусти. Через некоторое время стекло машины опустилось, вылезла голова «шкафа», пробормотала сквозь зубы: «Повернитесь чуть правее, пожалуйста». Сашок покорно повернулся — ему уже стало все безразлично, пусть рассматривает, кто там его должен увидеть. Наконец дверца снова открылась, Сашок погрузился на заднее сиденье, и машина рванула с места. С него сняли узбекский наряд, а «сэр» открыл оказавшийся все же в машине бар, налив себе и Сашку по доброй порции виски.