Анна Князева - Ключ от проклятой комнаты

Говорившие по телефону сотрудники замолчали, остальные отложили дела, ожидая, что скажет или сделает Валентина Николаевна.

В каждом приличном офисе есть своя стерва. В офисе «Барсукспецодежды» стервой считалась Валентина Николаевна Голикова, финансовый аналитик. Любой, кто как кость вставал ей поперек горла, мог быть уверен – она обгложет его дочиста. В случае с Барсуковой все было предопределено, Голикова слишком хорошо знала, чего желает хозяин.

– Наденька, – финансовый аналитик была любезна, но чувствовалось, что камушек за пазухой у нее есть. Она протянула бумаги: – Это последняя сверка с вашими фабриками.

Все, включая Сергея Барсукова, следили за тем, что будет дальше.

– При всем уважении к вам, – Валентина Николаевна огляделась, – такого ужаса я не видела за всю свою жизнь.

Надя взяла документы:

– Неужели?..

– Да уж поверьте. Насчет отгруженных материалов… Мои данные отличаются от ваших… – Голикова еще раз оглядела присутствующих, – …на двадцать пять миллионов.

Служащие зашушукались. Барсуков с досадой швырнул на стол карандаш.

– На двадцать пять миллионов… больше? – с усилием выдавила из себя Надя.

– Представьте себе – да! – улыбнулась Валентина Николаевна. – Фабрики, с которыми вы работаете, задолжали нашему предприятию двадцать пять миллионов рублей. Похоже, они не столько шьют для нас спецодежду, сколько воруют давальческие материалы [1].

Надя стояла навытяжку, словно провинившаяся школьница. Маша озадаченно выглядывала из-за ее плеча.

– Вы уверены, что учли все поступления готовой продукции? – спросила Надя.

– Я на голову покамест… не жалуюсь, – отрезала Валентина Николаевна, намекая на то, что с Надиной головой дела обстоят с точностью до наоборот.

Развернувшись, Барсукова кинулась в свой кабинет, прошептав на ходу Маше:

– Иди. Я подойду позже.

Маша вышла в коридор и направилась к лифтам. Там стояло несколько человек, среди них была Лера Казанцева. Увидев Машу, мужчины притихли. Звякнул прибывший лифт, двери открылись, и все устремились внутрь.

Одновременно с этим за стеклянной перегородкой «Домового» показалась фигурка Риты. Яркое пятно ее платья виднелось издалека. Лера махнула рукой, дескать, поторопись. В лифт Рита забежала последней. На табло вспыхнул значок, затем послышался зуммер.

– Перегрузочка… – сказал плешивый толстяк. Прижав к животу портфель, он сосредоточенно уставился в потолок. Остальные мужчины последовали его примеру. Решительно никто не хотел уступать своего места.

– Ну, что ж, я вошла последней, – улыбнулась Рита, выскочила из кабины и побежала к другому только что подошедшему лифту. Прежде чем двери сомкнулись, она крикнула:

– Встретимся у кафе!

Все мгновенно расслабились, кабина двинулась вниз. Толстяк опустил глаза и заглянул в декольте Машиной кофточки. Его выпуклый затылок казался продолжением лба, натянутого на сферическую болванку, отчего лысая голова походила на большую электрическую лампочку, вкрученную в пузатое тело.

– Закончили ремонт на седьмом этаже? – спросил кто-то за спиной Леры.

– Еще и не начинали, – ответил какой-то мужчина. – Говорят, не раньше чем в феврале.

– Непорядок это, – сказал первый. – Целый этаж пустует.

«Дзынь…»

– Приехали, – толстяк снял с живота портфель и первым выскочил из кабины.

– У меня на обед всего двадцать минут. – В ожидании Риты Маша задержалась у лифтов. – У Кравченко совещание.

– И поэтому ты не должна есть! – возмутилась Лера. – Не понимаю, почему ты не бросишь его. Он ведет себя как колонизатор.

– Как канализатор. Порвать с ним – значит потерять работу. Не время его бросать.

– Понятно. Новую машину пообещал? Тебя погубит твоя меркантильность.

Взглянув на часы, Маша вздохнула:

– Теперь только кофе выпью.

В это мгновение пришел Ритин лифт, двери разъехались: кабина была пуста. Лера в недоумении развела руками и для верности зашла внутрь.

– Куда она подевалась?

– Наверное, кошелек забыла, – предположила Маша и первой вошла в кафе.

– Она же была с сумкой… – оглянувшись на лифт, Лера последовала за ней.

В кафе висели праздничные гирлянды. В окно была видна елка, на улице шел снег. Из бара доносилась новогодняя песенка Дина Мартина.

За столом у телевизора Ева наблюдала за тем, как на экране ее Люсик обнимает партнершу по сериалу.

– Не понимаю, – сказала Лера, усаживаясь рядом. – Как ты такое выносишь?

– Не мешай. Сейчас появится муж и выбросит ее из окна.

– Да уж скорей бы, – хмыкнула Маша.

К столу подошла официантка и приняла заказ.

– А где остальные? – спросила Ева.

– Скоро придут, – Лера оглянулась на дверь.

В кафе забрело несколько человек, но ни Риты, ни Нади среди них не было.

– Смотрите-смотрите! – Ева подалась вперед, взяла пульт и прибавила громкости. На экране возник неприятный субъект с черными, как у Пуаро, усами. Он схватил Рюмину и выбросил ее из окна. Послышался звук бьющегося стекла.

В тот же миг по кафе прокатился грохот, на стол полетели осколки. Раздался шлепок, как будто о пол ударилось что-то большое и мягкое, повеяло холодом, затем донесся женский крик. От входной двери к ним, спотыкаясь, бежала Надя:

– Рита-а-а!

Проследив за ее взглядом, Лера увидела лежащую на полу женщину. На ней было пронзительно-розовое платье.

В воздухе кружились снежинки. Не понимая, откуда падает снег, Лера подняла глаза и увидела в стеклянной крыше большую дыру.

На улице закричали:

– Она выбросилась из окна!

Послышался тихий хрип, Ритины пальцы дрогнули и разжались. Воздушный поток подхватил с ее ладони бумажный клок и зигзагами потащил по полу. Лера подняла его. Это был скомканный клочок старых обоев.

Вокруг собирались люди, с каждой минутой их становилось больше. Рита лежала не двигаясь, вокруг головы растеклась кровавая лужа.

Заметив задравшийся подол ее платья, Лера хотела подойти, одернуть его, прикрыть оголившуюся над краем чулка ногу. Но не смогла сдвинуться с места…

Дин Мартин закончил свою песню. На белую кожу Риты одна за другой ложились снежинки. Спустя несколько мгновений они таяли.

Лера подумала:

«Еще немного, и они уже не растают…»

Посреди кафе на стремянке стоял пожилой рабочий и фанерой заделывал дыру в потолке.

– Олег Иваныч, левее подтягивайте, – командовала энергичная женщина-комендант. – Да что ж вы, ей-богу!

– Филиция Павловна, оставьте меня в покое! Я и сам знаю, как надо.

– Если бы знали, давно б уже сделали, – не унималась начальница.

– Да уйдете вы наконец?!

Раздался вибрирующий звук. Фанерный лист вырвался у него из рук и, очертив замысловатую траекторию, с шипением заскользил по полу. Сквозь открывшуюся дыру вновь повалил снег.