Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные

— Не порть все, а?

— И не думал.

— Ты злопамятный!

— Ни боже мой. Это я оправдываюсь в расчете на снисхождение, — улыбнулся он.

— Вот оно что! — засмеялась она. — Ты его получил. Увидимся?

— Сейчас?

Сейчас . С учетом позднего времени, это означало… Что он хочет провести ночь с ней? Для дружеской встречи время явно не подходящее… Так что вопросительный знак можно спокойно убрать.

Неожиданно в ней всплеснулось такое острое, сильное желание, что Лия с трудом перевела дыхание. Ей нестерпимо захотелось оказаться в его руках, ощутить его всем телом, отдаться его нежности и любви…

Но сказать об этом она постеснялась.

— Да нет, время уже позднее… Завтра?

Феликс молчал. Будто почувствовал ее сомнения и взвешивал, как поступить.

— Ты собираешься лечь спать? — осторожно спросил он.

— Н-нет… Пока нет…

— Я сейчас возьму такси и приеду к тебе.

Теперь умолкла Лия. Не ожидала, растерялась.

— Мне хочется увидеть тебя поскорее, — добавил он.

— Приезжай.

Она повесила трубку и помчалась в душ.

…Лия встретила его в тонком халатике. Под которым, кажется, ничего не было.

Когда он ехал, летел по ночному городу к ней, он задавал себе вопрос: что будет? Что означает ее приглашение? Да, он немного подтолкнул ее к решению, но надо знать Лию — а он ее уже весьма неплохо знал! — чтобы понять, если она не захочет сама, никто не заставит ее сказать: «Приезжай».

Он гнал от себя вопрос, он не хотел на него искать ответ — будет как будет. Ответ придет сам. И скоро, уже скоро… Ленинградский проспект перешел в одноименное шоссе, еще чуть-чуть — и поворот к Речному… К ней.

Но все-таки, что его ждет?

Он снова гнал от себя этот вопрос, волнуясь, горя и надеясь…

И вот халатик . Знак, у которого существует только однозначная трактовка!

Лия прошла в комнату. Феликс, как заколдованный, последовал за ней. Она остановилась посреди своей маленькой гостиной. Он приблизился…

Лия не отступила. Значит, он все понял правильно!

Он взял ее за плечи… Пропустил ладони под короткими рукавами халатика… Потом спустил их ниже, на спину…

Халатик соскользнул с ее плеч.

Лия подалась ему навстречу всем телом.

Его последние сомнения растворились, смылись мощным кровотоком, гнавшим по артериям и венам.

Он коснулся ее губ, ощутил ответ — и тут же сгреб ее в охапку, понес в соседнюю комнату, опустил на кровать. Лия смотрела на него своими карими влажными глазами, источавшими истому и желание. Феликс легко справился с узелком пояса и развернул полы халатика так, как разворачивают дорогой подарок, — любуясь, восхищаясь… и вожделея немедленно подарком воспользоваться.

Он коснулся ее шеи поцелуем, одновременно изворачиваясь, чтобы стащить с себя одежду, — и долго не мог оторваться от нежного, трепетного горла… Потом спустился ниже, к ее груди, к острым соскам, похожим в профиль на любопытные мордочки двух зверьков… Там он тоже задержался надолго. Он чувствовал, что Лия уже изнемогает от этой сладостной медленной пытки, но не торопился: у него впереди еще длинная дорога с долгими остановками в самых потайных местах, и он намерен пройти ее до конца. Ее кавказскому нетерпеливому темпераменту придется туго!

…Наконец буря утихла, улеглась. Лия, откинувшись на подушку, смотрела на него с некоторым удивлением… Восхищенным удивлением, пожалуй.

Феликсу не хотелось, чтобы она сейчас говорила. Вернее, он не хотел комплиментов по поводу его сексуальных способностей — это было бы слишком мелко, это бы испортило магию их единения. И она, умница, его не подвела. Она просто притянула его к себе за шею, поцеловала в губы и прошептала: «Кажется, я люблю тебя…»

Они быстро заснули, утомленные любовью, а утром вместе позавтракали, почти по-семейному. Феликс приготовил свой коронный омлет, и они оба набросились на еду: затраченные силы требовали срочного восстановления.

За завтраком Лия, будучи в прекрасном расположении духа, принялась щебетать. И нащебетала ему о «голубом» Арсении — бедненьком хорошеньком Арсе, который, оказывается, решил попробовать переквалифицироваться в гетеросексуалы с помощью Лии!

И снова все внутри Феликса перевернулось. Не понравилось ему услышанное — ох, как не понравилось! Он уже сам не понимал, отчего Мышьяк вызывает у него такие остро негативные эмоции. Фактов, которые могли бы уличить Лииного приятеля в дурных намерениях, он не нашел, а эмоции… Может, он и в самом деле ревнует Лию? Или все же это голос интуиции?

— Гомосексуализм, что бы там ни писали в нашей прессе, — проговорил он спокойно, — в подавляющем большинстве случаев предопределен генами. Это не болезнь, которую можно вылечить, и не моральное отклонение, которое можно исправить проповедями. Так что твоя благотворительная акция ни к чему не приведет. Он не станет гетеросексуальным. Он просто не может.

Его голос прозвучал суше, чем ему хотелось. И Лия, конечно же, сразу насупилась.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я читаю научные статьи. А не слушаю всякую дребедень.

— Феликс, но хоть один шанс, хоть малюсенький — есть?

— Если он по природе бисексуал, то да.

— Так, может, он просто не знает, что он «би»?

— Не исключено.

— И тогда шанс есть?

— Тогда есть.

Феликс решил сбавить обороты и закончить неприятный ему разговор. Хотя на самом деле, если бы этот тип был бисексуалом, то уже бы сам знал об этом. Голод, в том числе и сексуальный, всегда дает себя знать… Однако ссориться с Лией ему совсем не хотелось.

Он улыбнулся и погладил ее по руке.

— Только смотри, не увлекайся благотворительностью слишком сильно!

— Ты ревнивый?

— Кажется, не очень… Но представлять, как ты целуешься с…

— С «подружкой»! — рассмеялась Лия. — Нет, я предпочитаю настоящих мужчин!

Она ловко перебралась к нему на колени и прижалась губами к его шее.

— М-м-м, я так в больницу сегодня не попаду… Ты что вытворяешь, чертовка?!

Расстались они с Лией, как разорвались на две части — будто уже немного срослись. Но время поджимало, обоим действительно было пора на работу — и договорились, что снова встретятся этим вечером, на этот раз у него.

Не будь Мышьяка в орбите Лии, Феликс бы чувствовал себя сегодня самым счастливым человеком на Земле!

Но он присутствовал. И этим отравлял Феликсу жизнь — мышьяк, яд, отрава. Инородное, враждебное вторжение в жизнь Лии. Феликс ощущал это только так. И ничего не мог с собой поделать.

И Лие объяснить не мог…

Придумка с «голубой» ориентацией была просто гениальна. Она полностью оправдала себя. К тому же манипулировать Лией оказалось совсем легко: она добра, доверчива, в дружбу верит свято. Наверное, в любовь тоже… Раньше он думал, что такие, как Лия, зачем-то прикидываются. Но потом понял, что нет. Они действительно такие. У них просто неправильные гены. Нормальный, здоровый человек — эгоист. В генах заложен самый сильный инстинкт: инстинкт самосохранения. Он сильнее полового влечения, сильнее заботы о потомстве. Прежде всего — забота о себе.