Энн Перри - Скандал на Белгрейв-сквер

Герберт упрямо молчал. Как бы ни верил он в Фанни, факты казались неопровержимыми. Молодой человек был глубоко несчастен, но уступать не собирался. Он стоял перед Энстисом, выпрямившись, высоко подняв голову и сжав губы.

— Вы можете назвать мне день, когда состоится ваше бракосочетание с мисс Морден? — Энстис произнес это ровным твердым голосом, вежливо, но холодно. — Оставьте мисс Хиллард своей любовницей, если вам уж так хочется, но, ради всех святых, держите все в тайне. Пройдет пара лет, она все еще будет молода и хороша.

— Это не в моих моральных правилах, сэр, — жестко отрезал Герберт. Лицо его пылало, он ненавидел себя за эти слова и напыщенный тон, каким он их произнес, понимая, как это оскорбительно, но отступать было поздно. — Я удивлен, что именно вы даете мне такой совет.

Энстис невесело улыбнулся.

— Это тоже не в моих правилах, Фитцгерберт. Но у меня нет любовных намерений в отношении мисс Хиллард, а у вас они есть. Я просто подсказываю вам единственный выход, который может удовлетворить общество, когда речь идет о подобных женщинах.

Фитцгерберт еще решительнее расправил плечи.

— Мы еще посмотрим. — Он отвесил поклон. — Всего доброго, сэр.

— До свидания. — Кивок Энстиса был едва заметен. Отказ в дальнейшем покровительстве был недвусмысленным и окончательным.

Герберт, резко повернувшись, ушел. Шарлотта, бросив взгляд на Энстиса и словно извиняясь, тоже стала пробираться сквозь толпу гостей вслед за Фитц-гербертом, который шел, ничего не видя, безжалостно топча шлейфы дам, неосторожно задевая гостей с полными бокалами в руках, пока наконец не достиг увитой розами арки. Только тогда он остановился и повернулся к Шарлотте.

— Надеюсь, вы шли за мной не для того, чтобы заставить меня переменить свое решение. Конечно же нет, ведь вы сестра миссис Рэдли.

— И еще я друг Фанни, — сказала Шарлотта с заметным холодком.

Он вспыхнул.

— Простите. Я отвратительно груб и несправедлив. Винить во всем мне следует только самого себя. Мне стыдно, как ужасно я поступил с Оделией. Надеюсь, ее отец официально разорвет нашу помолвку, обвинив меня в связи с неподходящей особой, что сразу сделает меня недостойным руки его дочери. Иначе репутация Оделии…

Он не смог договорить фразу. Как Герберт, так и Шарлотта хорошо знали, какими злостными и мерз-кими слухами обрастает сообщение о разрыве помолвки по желанию жениха, ибо в таких случаях все принято объяснять небезупречной репутацией невесты. Молодая женщина неизбежно становится жертвой слухов.

— Они постараются испортить вашу репутацию, Фитц! — воскликнула Шарлотта. — А ведь это несправедливо.

— Несправедливо? Я ухаживал за недостойными женщинами…

— Разве?

— А Фанни…

— Вы не ухаживали за ней, вы просто встречались с ней в свете, как и все мы.

— Я постараюсь это наверстать, если вы будете настолько добры и скажете мне, где ее найти. Вы говорили, что она живет на другом берегу Темзы?

— Я не знаю точно где, но могу узнать, если вы уверены, что хотите этого. Она не отрицала своего знакомства с Карсуэллом, вам это известно?

Герберт страшно побледнел.

— Я знаю.

В двух шагах от них крупный мужчина в форме гусара громко хохотал, похлопывая по плечу малорос-лого молодого человека с огромными усами. Стоявшие за ними две дамы глупо хихикали.

— Все, что сказал лорд Энстис, — это правда, — осторожно напомнила Фитцгерберту Шарлотта.

В ней вопреки всему — и прежде всего здравому смыслу — крепла надежда. Но могут ли Фитц и Фанни быть счастливы? Если она примет его предложение, а он поспешит жениться на ней — сможет ли это повысить социальный статус Фанни в обществе? Друзья Фитцгерберта никогда не будут относиться к ней как к равной. Какой бы ни оказалась правда, все будут помнить, в чем ее обвинили, а главное, тот факт, что она не сочла нужным опровергнуть это. Она будет теперь для всех женщиной легкого поведения, а он — дураком, потому что женился на ней. Энстис ясно дал понять, что в парламент ему дорога закрыта. Фанни придется осознать это и понять, чего это будет ему стоить. Зная Фанни лучше, чем знал ее Герберт, Шарлотта была уверена, что девушка ни за что не согласится, чтобы за брак с ней он заплатил такую цену.

Гусар громко окликнул кого-то и зашагал прочь.

— А теперь поставьте себя на место Фанни, — продолжала Шарлотта. — Если она вас любит, то не даст своего согласия на брак с вами, если за это вам придется заплатить своей карьерой. Разве брак такой ценой сможет сделать ее счастливой?

Герберт посмотрел на Шарлотту, однако не с насмешкой, как она того боялась. В его умных глазах она видела растущее понимание.

— Вы думаете, она любит меня? Да, вы так думаете! Более того, миссис Питт, вы считаете ее бескорыстной и гордой и еще что она, став моей женой, всегда будет ставить мои интересы, благополучие и репутацию выше своего покоя и безопасности? — В порыве чувств он положил руки на плечи Шарлотты и поцеловал ее в щеку. — Да хранит вас Господь, миссис Питт, а в вашем лице — хитроумие и проницательность женщины. А теперь вы узнаете для меня, где я могу увидеть Фанни, ибо, зайдя так далеко, вы не можете меня бросить. К тому же вы окажете услугу мужу вашей сестры, потому что он отличный парень и из него выйдет полезный член парламента, вполне приемлемый для лорда Энстиса, с женой, которая выше всякой критики, образованна, тактична, очаровательна и, как я полагаю, чертовски умна, а репутация ее безупречна.

— Я постараюсь найти вам адрес, — согласилась Шарлотта. — Но прежде я спрошу Фанни, хочет ли она вас видеть.

— Нет, не делайте этого! Она откажется встречаться со мной. Позвольте мне самому это устроить. Даю вам слово, что я ничего не сделаю против ее воли. У нее есть брат, он всегда может защитить ее. Просто скажите, где я могу ее увидеть. Ради бога, миссис Питт, я джентльмен и никогда не навязываю свое общество там, где его не хотят.

Шарлотта прикусила губу, чтобы скрыть свое изумление.

— Разве бывало так, что кто-то этого не хотел, мистер Фитцгерберт?

На мгновение бледность его исчезла и вернулся прежний цвет лица. Над Фитцем подшутили, а он ценил хорошую шутку.

— Очень редко, признаюсь, — ответил он с прежней живой иронией. — Но я всегда знаю, когда меня это ждет. Обещайте, что поможете мне.

— Обещаю, — согласилась Шарлотта. — А теперь я должна вернуться к Эмили и посмотреть, как идут дела. Адрес я передам через нее.

Это вполне удовлетворило Герберта. Они попрощались, и Шарлотта, извинившись, поспешила к Эмили, беседовавшей о капризах климата с отставным полковником с торчащими усами. Он зычным голосом расхваливал климат Индии.

Пока Шарлотта гостила у Эмили, Питт занялся той частью расследования, которую так долго откладывал. Ему очень не хотелось проверять Сэмюэла Урбана, но избежать этого было невозможно, как бы он ни симпатизировал этому парню. Конечно, старший инспектор мог провиниться, допустив ошибку при расследовании, или злоупотребил тем, что начал искать дополнительные заработки, которые не считались бы делом запретным, если бы он не служил в полиции. С точки зрения Питта, то, чем занимался Урбан, было куда невинней, чем страсть Латимера к кулачным боям. Но из своего печального опыта Томас знал, как люди, во всех отношениях законопослушные и даже приятные, под воздействием страха и неблагоприятных обстоятельств вынужденные принимать немедленные решения, совершают убийства. И наоборот: люди жестокие, равнодушные к чужим страданиям и унижениям, умеют сохранять хладнокровие и выдержку, что нередко удерживает их от совершения насилия. Не потому, что оно противно их натуре, а потому, что они трезво способны оценить его последствия для себя.