Роберт Гэлбрейт - Зов кукушки

— …к пропасти, да-да, — подхватил Страйк, — я уже это слышал. Но в данном случае это звучит пошловато. Так, а что насчет показаний Тэнзи Бестиги?

— Сколько можно повторять, Страйк? Мы уже доказали, что она не могла ничего слышать, — ответил Уордл. — Это факт.

— Нет, это не факт. — Неожиданно для себя Страйк потерял терпение. — Вы с самого начала капитально облажались и на этом построили все свое расследование. Если бы вы не отмахнулись от Тэнзи Бестиги, если бы сумели расколоть ее и вытащить из нее всю правду, Рошель Онифад была бы жива.

Кипя от злости, Карвер промурыжил Страйка еще час, а затем, дабы напоследок продемонстрировать ему свое презрение, приказал Уордлу проследить, чтобы «Рокби-младший» незамедлительно покинул помещение.

Уордл молча проводил Страйка к выходу.

— У меня к тебе просьба, — сказал Страйк, задержавшись в дверном проеме, сквозь который виднелось темнеющее небо.

— Имей совесть, приятель, — иронически ухмыльнулся Уордл. — Меня теперь этот… — он ткнул большим пальцем за спину, в направлении обозленного Карвера, — неделю из-за тебя долбать будет. Говорю же: это самоубийство.

— Уордл, если не остановить злодея, он угробит еще как минимум двоих.

— Страйк…

— А если я представлю тебе доказательства, что Тэнзи Бестиги в момент смерти Лулы находилась не у себя в квартире, а в другом месте, откуда могла все слышать?

Уордл закатил глаза:

— Ну, коли у тебя есть доказательства, тогда, конечно…

— Пока нет, но через пару дней будут.

Мимо них, болтая и посмеиваясь, прошли двое полицейских. Уордл тряхнул головой: он явно злился, но пока не уходил.

— Если тебе нужна закрытая информация, звони Энстису. Он ведь твой должник.

— В данном случае Энстис мне не помощник. Нужно, чтобы ты позвонил Диби Макку.

— Что? Да с хрена ли?

— Ты меня слышал. Пойми, со мной он разговаривать не станет. А ты представитель власти, да к тому же вроде как нашел с ним общий язык.

— То есть ты утверждаешь, что Диби Макк знает, где была Тэнзи Бестиги в момент смерти Лулы Лэндри?

— Да нет, откуда? Он же тусовался в «Казарме». Меня интересует другое: какие вещи ему переслали из Кентигерн-Гарденз в отель «Кларидж». А конкретно: какие шмотки он получил от Гая Сомэ?

Ради Уордла Страйк решил не утруждать себя французским прононсом.

— Ты хочешь… а тебе на кой?

— Дело в том, что один из бегунов на той записи с камер видеонаблюдения одет в толстовку Диби.

На миг лицо Уордла застыло, но тут же вновь исказилось досадливой гримасой.

— Да такие шмотки каждый второй носит, — чуть помедлив, бросил он. — С лейблом «GS». Костюмчики яркие. Штаны тренировочные.

— Я говорю о толстовке с капюшоном, созданной в единственном экземпляре. Позвони Диби, спроси, что прислал ему Сомэ. Больше я ни о чем не прошу. Уордл, если выяснится, что я прав, на чьей стороне ты предпочтешь оказаться?

— На пушку меня берешь, Страйк?

— Еще не хватало. Я лишь думаю о том, что серийный убийца разгуливает на свободе и замышляет следующее преступление… Но если ты беспокоишься о газетчиках, то им, думаю, не особенно понравится, что, обнаружив и второй труп, полиция продолжает цепляться за версию самоубийства. Позвони Диби Макку, Уордл, пока не появились новые жертвы.

— Нет, — тем же вечером решительно сказал в телефонную трубку Страйк. — Это становится опасным. Слежка не входит в обязанности секретаря-референта.

— Равно как и посещение отеля «Мальмезон» или Института востоковедения и африканистики, — заметила Робин, — но по этим пунктам у вас нареканий не было.

— Никакой слежки, Робин. Мэтью тоже этого не одобрит.

Странное дело, думала Робин, сидя в халатике на кровати и прижимая к уху телефон. Босс в глаза не видел ее жениха, но помнил его имя. Опыт подсказывал, что мужчины не забивают себе голову подобной чепухой. Мэтью многих не помнил по имени, даже свою новорожденную племянницу; но Страйка, видимо, научили, как сохранять в памяти такие подробности.

— Я не обязана спрашивать разрешения у Мэтью, — сказала она. — Да и что здесь опасного? Вы же не считаете, что Урсула Мей кого-нибудь убила?

(В конце фразы возникло неслышное «или как?»)

— Нет, не считаю, просто я не должен показывать, что меня интересуют ее передвижения. Убийца может занервничать, а я не хочу, чтобы еще кого-нибудь откуда-нибудь сбросили.

Под тонкой тканью халатика у Робин заколотилось сердце. Она понимала, что Страйк не раскроет имя предполагаемого убийцы; ей было бы даже боязно его узнать, но факт оставался фактом: ни о чем другом она думать не могла.

Это она позвонила Страйку. Прошел не один час после того, как ей на телефон пришло сообщение от босса с просьбой запереть контору в пять часов, поскольку сам он вынужден проследовать с полицейскими в Скотленд-Ярд. Робин не находила себе места. «Ну позвони ему, ты же спать не сможешь», — сказал ей Мэтью, желая не столько поиздеваться, сколько намекнуть, что в данном вопросе он солидарен с полицейскими.

— Послушайте, у меня к вам просьба, — сказал ей Страйк. — С утра первым делом позвоните Джону Бристоу и сообщите ему про Рошель.

— Ладно, — сказала Робин, глядя на большого плюшевого слона, которого восемь лет назад подарил ей Мэтью на их первый День святого Валентина; сам даритель сейчас сидел в гостиной и смотрел вечерний выпуск новостей. — А вы чем будете заниматься?

— Съезжу на киностудию «Пайнвуд», перекинусь парой слов с Фредди Бестиги.

— Как это? — удивилась Робин. — Вас к нему и близко не подпустят.

— Разберемся, — сказал Страйк.

Когда Робин повесила трубку, Страйк еще немного посидел без движения в темноте. Мысль о непереваренном фастфуде в разбухшем трупе Рошель не помешала ему по пути из Скотленд-Ярда умять два бигмака, большой картофель фри и мороженое макфлури. Сейчас желудочные выхлопы перекликались с глухим уханьем бас-гитары в кафе «12 тактов». Звуков бас-гитары Страйк в последнее время просто не замечал: они стали привычными, как его собственный пульс.

Захламленная девчоночья квартирка Сиары Портер, широкий стонущий рот, длинные белые ноги, крепко обхватившие его за спину, — все это осталось в какой-то прошлой жизни. А теперь его мысли занимала приземистая, неуклюжая Рошель Онифад. Он вспоминал, как она, едва распрощавшись с ним, тараторила по телефону и шагала по улице в той же одежде, в какой ее вытащили из воды.

Он был уверен, что составил для себя картину происшедшего. Рошель позвонила убийце и доложила, что за обедом встречалась с частным сыщиком; по сверкающему розовому телефону тут же была назначена встреча; поужинав или просто посидев за бокалом вина, они темными улицами направились к реке. Страйк мысленно рисовал себе тот район, куда якобы перебралась Рошель, и в первую очередь серовато-зеленый с позолотой Хаммерсмитский мост с невысокими перилами — излюбленное место самоубийц над быстриной Темзы. Плавать Рошель не умела. Поздний вечер; влюбленная парочка, шутя, толкается на мосту; вот проехала машина, потом крик, всплеск. Кто мог это видеть?