Дастин Томасон - 21.12

— Это всего лишь предположения невежд по поводу худших вариантов развития событий, не подкрепленные фактами, — сказал Стэнтон.

— Не забывай, что на дворе 2012 год, брат. Так что всем без разницы.

Еще в одной из статей другого раздела на сайте утверждалось, что Волси пересек границу с США, зная о своей болезни, но намеренно распространяя эпидемию ФСБ во имя неясных политических целей.

— Это просто смешно, — процедил Стэнтон.

— Но люди-то поверят. Ты же знаешь, сколько на этом свете чудаков, которым плевать на факты. И это не только «декабристы». Сейчас начнется такая паника! Так что будь осторожен, потому что тебя связывают со всем этим, приятель.

Личная судьба волновала сейчас Стэнтона меньше всего. Его страшила реакция населения, когда люди увидят неприкрытые растерянность и страх тех, кто был по долгу службы обязан защищать их. Спокойствие на улицах сразу стало казаться ему обманчивым. В одно мгновение все могло покатиться в пропасть.

— Ни при каких условиях не снимай козырька, — напутствовал он соседа, — и, если понадобится что-то еще, ты знаешь, как найти мой дом.

Стэнтон открыл свою входную дверь и обнаружил, что все внутри перевернуто вверх дном. Софу из гостиной и обеденный стол из столовой поставили вертикально и запихнули в кухню. Свернутые в рулоны ковры колоннами украшали теперь все кухонные углы, а на полках ютились книжки с журнального столика, настольные лампы и прочие бытовые мелочи. Его коллегам сейчас был необходим каждый участок свободного пространства.

— Дорогой, это ты? — раздался насмешливый вопрос.

Дэвиса Стэнтон застал сидящим за лабораторным столом в гостиной. Вся мебель здесь была заменена на контейнеры для перевозки опасных грузов, микроскопы и центрифуги. Комната успела насквозь пропахнуть антисептиком. Они пошли на прямое нарушение приказа руководства и потому сумели вывезти в устроенную на дому лабораторию лишь ограниченный набор оборудования. По той же причине им приходилось постоянно мыть и повторно использовать пробирки, колбы и прочие стеклянные принадлежности. Потом все это складывалось в сушилку, помещенную поверх телевизора.

— Как тебе здесь теперь нравится? — спросил Дэвис, отрываясь от своего микроскопа. Но Стэнтона больше всего поразило, что его заместитель по-прежнему не обошелся без белой сорочки, розового галстука и синих брюк.

Телевизионный приемник был включен на канале Си-эн-эн: «Ограничение на передвижение для граждан, проживающих в восьмидесяти пяти округах… Подозрение в биологическом терроризме… Электронная переписка мэрии попала в Интернет. В «YouTube» выложены видео погромов в корейском квартале, горящие дома…»

— Боже! — простонал Стэнтон. — Все-таки уже дошло до мародерства?

— Начинать беспорядки в любой кризисной ситуации, — отозвался Дэвис, — это, можно сказать, характерная черта населения Лос-Анджелеса.

Стэнтон направился к себе в гараж. Там за коробками со старыми номерами научных журналов, сувенирами из Франции и ржавыми запчастями к велосипеду притаился небольшой сейф. Внутри Стэнтон хранил лично собранный набор для чрезвычайных ситуаций типа цунами или землетрясения, в который входили таблетки для обеззараживания воды, свисток, сигнальное зеркальце, тысяча долларов наличными и «смит-и-вессон» калибра девять миллиметров.

— Я так и знал, что ты — республиканец, — с улыбкой прокомментировал стоявший в дверях Дэвис.

Стэнтон пропустил ремарку мимо ушей и проверил пистолет — убедиться, что он заряжен. Потом сунул оружие обратно в сейф.

— Как обстоят дела с нашими мышками? — спросил он.

— Если повезет, антитела будут готовы к применению завтра, — ответил Дэвис.

Вопреки четким указаниям Стэнтон не мог сидеть сложа руки, даже не пытаясь найти лекарство от болезни, и потому они устроили эту секретную лабораторию вдали от посторонних глаз. В столовой на деревянных досках пола стояла дюжина клеток, в каждой из которых содержалась усыпленная на время мышь.

Но только к этим грызунам не подсаживали змей. Всем им привили ФСБ. Стэнтон надеялся, что уже скоро в их организмах начнут вырабатываться антитела, способные справиться с инфекцией. В целом это был тот же процесс, который уже принес им некоторый успех в институте, но только тогда на это ушли недели. Теперь же Дэвис проявил изобретательность и научился получать необычайно высокую концентрацию очищенного приона ФСБ, которая должна была ускорить реакцию. Несколько мышей уже начали производить желаемое.

Громкий стук во входную дверь заставил Стэнтона оставить наблюдение за клетками.

Микаела Тэйн выглядела так, словно ее месяц заставили работать в две смены. Прическа сбилась набок, лицо осунулось. После введения карантина Пресвитерианская больница заметно опустела, и врачам там практически нечего было делать. Стэнтон воспользовался этим, чтобы полноценно включить Тэйн в свою группу.

— Рад, что вы добрались до нас благополучно, — сказал он.

— Пришлось задержаться, чтобы пропустить добрую сотню полицейских машин и пожарных расчетов, двигавшихся в противоположном направлении. Как я поняла, их срочно вызвали туда, где всякая сволочь устраивает беспорядки и поджоги.

Она вошла в дом, увидела лабораторное оборудование и посмотрела на Стэнтона так, словно он собирался на ее глазах создать нечто вроде Франкенштейна.

— На обратном пути мы дадим вам сопровождающего, — пообещал Стэнтон.

— Скажите же сразу: вы привезли мне мой чай? — окликнул ее Дэвис. — Во имя всего святого докажите, что в мире еще остались хоть какие-то духовные ценности.

Тэйн показала ему сумку с продуктами и спросила:

— Что, черт возьми, все это значит?

— Скажу одно — для всех нас это значит конец медицинской карьеры, — ответил Дэвис с улыбкой.

Десять минут спустя Тэйн все еще не могла оправиться от изумления от увиденного и до конца понять, почему Стэнтону и Дэвису пришлось уйти в подполье.

— И все же до меня что-то не совсем доходит, — говорила она. — Если мы в состоянии произвести антитела, почему ЦКЗ не разрешает применить их?

— Потому что они способны вызывать аллергию, — объяснил Стэнтон. — Примерно у тридцати процентов пациентов возможна негативная реакция организма.

Дэвис, который не мог надышаться ароматом любимого чая «Пи-джи типс», добавил:

— Пройдут годы, прежде чем ФДА официально одобрит полученные от мышей антитела как средство против прионовых заболеваний.

— Но ведь люди все равно будут умирать!

— Да, только никто не сможет утверждать, что их погубили чиновники ЦКЗ или ФДА, — усмехнулся Стэнтон.

— Не мы создаем правила, — сказал Дэвис. — Мы их можем только нарушать. К несчастью, заместитель директора ЦКЗ Каванаг следит за каждым нашим шагом, и стоит нам зайти в палату к пациенту, как один из ее людей уже маячит у нас за спиной.