Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане

— …миром правили другие боги! — подхватила Лена. — Первым из сыновей Крона был не Зевс, а…

— Посейдон? — быстро спросил Широков.

— Вот именно! «Синекудрый» Посейдон был первым небесным супругом Земли.

— Все это следует понимать не буквально, а иносказательно, — добавила Закревская. — В мифологии бывает заложен столь глубокий смысл, что до него не докопаться.

— О чем вы говорите?

— Вникайте, Павел, вы не глупый человек. Во времена Троянской войны главным богом еще был Посейдон. Затем… боги поделили господство над миром, и Посейдон, бросив жребий, получил в удел моря и океаны. Происходит передел власти, но Посейдон не признает этого.

Нет, не хожу по уставам Зевесовым, как он ни мощен.

С миром пусть остается на собственном третьем уделе ;

Силою рук меня, как ничтожного, пусть не стращает! — выразительно процитировал Марат.

— Вижу, вы основательно подготовились…

— Я всегда подхожу к делу ответственно.

— Это ваш принцип, Калитин?

— Угадали. Итак… Посейдон остается независимым и неоднократно восстает против Зевса. В отличие от других олимпийцев, владыка морской не мог похвастаться многочисленным потомством, но все же породил как монстров, так и героев. Два этих противоположных начала вступили в борьбу друг с другом. Именно Тесей, героический сын Посейдона, убивает Минотавра — тоже сына Посейдона, только чудовищного, олицетворяющего собой зло. Таким образом, перед нами возникает картина Великого Противостояния. Знакомо, не правда ли?

В лице Широкова что-то дрогнуло.

— Вы демонстрируете нешуточные познания, Калитин, — сказал он.

— С некоторых пор я тщательно изучаю историю этой планеты-малышки. Здесь, в затерянном мире, сталкиваются самые разные интересы. Просто диву даешься. Непонятным образом Земля стала камнем преткновения для множества цивилизаций. Как они попадают сюда? Что ищут? На что рассчитывают?

— Вы хотите сказать… история Посейдона — отголосок давних событий, когда вселенские игры вели более могущественные существа?

— Несомненно. Эта история напрямую касается вас, Павел. Где-то что-то происходит , и о вас вспомнили. Вы оказались на перекрестье чьих-то замыслов. Видите ли, именно Посейдон был покровителем Атлантиды, и его потомки безраздельно царили там. Из чего следует: варяги и египтяне — осколки атлантов. Есть версия, что Скифскую империю тоже основали они, а сами атланты — наследники еще более ранней космической цивилизации, символами которой являлись пирамиды, кристаллы, рыбы и прочие морские атрибуты…

— Секундочку! — остановил его Широков. — Так мы далеко зайдем. Вы что-то сказали о кристаллах…

— Атланты не просто использовали кристаллы и в разной степени владели заложенной в них информацией. В кристаллах — основной источник их могущества. Осмелюсь предположить, что они владели тайной получения золота. Существует некая субстанция, способная под воздействием солнечных лучей стимулировать образование «желтого металла». Атланты могли использовать пирамиды для получения этой субстанции… правда, в ничтожно малых количествах. Но этого хватало для того, чтобы утопать в изобилии и роскоши. Они тщательно хранили свой секрет…

— …и унесли его в ледяную могилу, — подхватила Лена. — Вы сказали, Страна Трех Пирамид? Ведь у Посейдона сила была сосредоточена в трезубце. Мы разучились читать язык символов!

— К сожалению, — констатировал Марат.

— Или к счастью! — возразил Широков.

— Кристаллы-пирамиды, если их три, обозначались символом «трезубец». Я правильно поняла? — вмешалась Ангелина Львовна. — Тогда при чем здесь вода? Посейдон, как ни крути, повелитель морей и океанов.

— Вода — тоже кристалл, — объяснил Марат. — Только она принимает кристаллическую форму при нуле градусов по Цельсию. Вообще-то, Павел, вы не хуже меня должны знать, что кристаллы — особая форма жизни, со всеми ее признаками. Кроме обмена информацией и энергией, они еще размножаются и растут. Во всяком случае, с «таймырской находкой» вы быстро нашли общий язык.

— Я сделал это неосознанно! Поверьте.

— Нам всем повезло, благодаря вашим неосознанным действиям. Кристалл, обнаруженный на заброшенном зимовье, очень опасен. У него сильный разрушительный потенциал.

Широков сорвал травинку и покусывал ее, впервые в жизни ощущая себя пришельцем. Ему казалось, что он загостился здесь, на чужой земле.

— Откуда вы черпаете свои догадки, Калитин? — сухо спросил он. — Готов побиться об заклад, мы с вами… одного поля ягоды.

— Не стану отрицать.

Женщины молча переглянулись.

— Можно мне еще раз посмотреть на эту штуку? — робко попросила Лена.

Марат кивнул и отправился к машине за мешочком. Когда он вернулся, Широков встал и ходил кругами по лужайке. Он выглядел взбудораженным и сердитым.

— Я бы тебе не советовал брать его в руки, — сказал он, когда Лена потянулась к мешочку.

Но та бесстрашно достала пирамидку и поставила на ладонь. Внутренний маленький кристалл совершенно слился с материнским, и глаз не мог различить его.

«Подключение» произошло спонтанно, там более что Лена, как до нее Широков, обращалась с пирамидкой так, будто делала это каждый день. Ей явно было знакомо подобное обращение.

— Эта штука, кроме всего прочего, подпитывает Теней, — вдруг произнесла она, словно между ней и кристаллом установилась связь и взаимопонимание.

— Что?

— Существуют фантомы, не имеющие собственных разума и воли, — терпеливо объяснила молодая женщина. — Их умели создавать маги Атлантиды. Теней можно вызвать до сих пор, несмотря на то, что катастрофа поглотила их создателей.

— Вызвать? — недоверчиво спросила Закревская.

Лена кивнула, не отрывая глаз от пирамидки.

— Они наделены определенной силой и могут быть вредоносны. Тени… питаются страхом. Они легко откликаются на низменные помыслы и необычайно хитры. Тени поддаются всем дурным влияниям. Поэтому их зачастую призывают адепты черной магии.

Все трое — Широков, докторша и Калитин — в упор уставились на Лену. Она смутилась и замолчала.

— Только не говорите, что вы научились этому, заблудившись в метро! — бросил Павел.

— Где-то я училась этому, — пробормотала она, теряясь под пристальными взглядами. — Если не в метро… тогда где же?

У нее сделалось такое несчастное лицо, что Ангелина Львовна прыснула.

Широков не разделил ее веселости. Он поспешил отобрать у Лены кристалл, водворить обратно в мешочек и повесить на ветку березы, подальше от честной компании.

Возвратившись, он вопросительно повернулся к Марату, ожидая объяснений.

— Знаю, что вы хотите сказать, — начал он, не дождавшись никакой реакции последнего. — Вы думаете, я и моя соседка госпожа Слуцкая имеем какое-то отношение к погибшей Атлантиде.