Галина Романова - Встретимся в другой жизни

— А вот этого делать не надо, — осторожно предупредил ее ночной гость. — Если хочешь пацана живым увидеть, сиди и не рыпайся. Поняла?!

— Д-да, да, — закивала она головой, словно он мог ее увидеть. — Что мне нужно делать?

— Тебе же передали записку, — снова заухмылялся он. — Гони деньги — получишь пацана. Чем быстрее, тем лучше.

— Но я не могу, это слишком много, — запротестовала она.

— Твой муженек тебе отстегнет, не поскупится. Ведь он любит тебя? Ведь так?

— Любит, — согласилась Лика. — Но он далеко и приедет не скоро.

"Господи, зачем я ему все это говорю? Лишний козырь в его руки”, — промелькнуло у нее в мозгу.

Словно прочтя ее мысли, незнакомец произнес:

— Тем лучше для тебя. Не думаю, что твое прошлое его порадует.

— В моем прошлом нет ничего, что могло бы мне навредить, — оскорбилась Лика.

— Да? А как же твой Гриша? Этот бандит-убийца…

— Он никого не убивал, — всхлипнула она.

— Разговор не о нем, — грубо оборвали ее на полуслове. — Расклад такой — ты нам деньги, мы тебе пацана. Срок — один день.

— Подождите, подождите, — взмолилась Лика. — Я не успею, дайте мне время.

He дослушав, на том конце повесили трубку. Уронив голову на скрещенные руки, Лика разразилась рыданиями. Отчаяние подступило к горлу и вырывалось наружу судорожными всхлипами:

— Что же мне делать?! Что же это?! Гриня, ты-то где?! Кто мне еще поможет, кроме тебя?! Где мне взять эти проклятые деньги?!

Она не осознавала, сколько прошло после телефонного звонка, но этот временной промежуток показался ей вечностью. На негнущихся ногах Лика прошла в комнату, когда-то гостеприимно предоставленную ей Григорием, и без сил рухнула на кровать…

— Ну, что она?! — напряженно вглядывался говоривший в мужчину, который держал телефонную трубку.

— Вроде клюнула! — озабоченно потер тот шею. — Лишь бы в милицию не ломанулась…

— Не должна. Она не дура.

— Думаешь?..

— Что-что, а дурой ее не назовешь. Сколько я ее знаю, столько удивляюсь.

— Что же в ней такого удивительного? — заинтересовался мужчина. — Красавица, конечно, каких поискать, а так…

— Не скажи… Внешность, конечно, само собой, но что-то в ней есть.

— Что?!

— Не знаю, — говоривший тяжело вздохнул. — Ладно, пора сваливать. Кто знает, что ей придет в голову? Возьмет и приедет сюда.

— Ночью-то? Зачем?

— Как зачем? — коротко хохотнул говоривший. — Это все-таки ее квартира. Пошли. Если денег завтра не будет, приготовим сюрприз. Думаю, ей понравится.

Они тихонько рассмеялись и, подсвечивая себе карманным фонариком, двинулись к выходу. Внимательно оглядев лестничную площадку, двое вышли из квартиры, осторожно прихлопнув дверь. Так же крадучись, они подошли к лифту и нажали кнопку вызова.

В тот момент, когда двери лифта закрылись и кабина медленно поползла вниз, из квартиры на лестничную клетку вышел пожилой мужчина, недоуменно тараща глаза на дверь, которую только что закрыли эти двое.

— Ничего не понимаю… — недоуменно пожал он плечами. — Сумасшествие какое-то. Ладно, завтра разберемся…

С этими словами он прошаркал к себе, предварительно еще раз бросив внимательный взгляд на соседнюю дверь.

— Не жильцы, а сплошная загадка…

Тупая боль пульсировала в висках, мешая открыть глаза. Лика заворочалась и глухо застонала.

— Черт! Наверняка давление на нуле, — прошептала она, скатываясь с кровати.

Попыталась подняться и едва не упала. Перед глазами поплыли темные круги, тошнота подкатила к горлу противным комком. Чувствуя, что ей с этим не справиться, Лика почти бегом, насколько позволяло ее состояние, кинулась к раковине. Спазмы рвоты выворачивали наизнанку желудок, слезы застилали глаза. Открыв воду, она сунула под холодную струю голову и, охая и стеная, принялась умываться.

Когда наконец мир перестал вращаться вокруг нее. Лика обмотала голову полотенцем и опустилась на табуретку. Дрожащими руками расправляя спутавшиеся пряди мокрых волос. Лика корила себя за вчерашнее. Волноваться ей было нельзя, и она это знала прекрасно. Подобные волнения кончались, как правило, приступом гипотонии. Но ей никогда не было так плохо, как сегодня.

— Но я никогда и не волновалась так, — всхлипнула она, припоминая вчерашний разговор.

Перед глазами всплыло Димкино лицо с длинной модной челкой, которую он постоянно сдувал с глаз. Пухлые губы, которые он постоянно кривил в презрительной усмешке, общаясь с ней, казалось, были созданы для поцелуев.

— У него наверняка и девушки не было, — снова заплакала она. — Господи, что же это я о нем в прошедшем времени? Он жив! Жив! И я сделаю все, чтобы его спасти!

Кряхтя и охая, Лика включила газовую колонку и через некоторое время погрузилась в горячую ванну. Сдувая с обнаженных рук мыльную пену, она снова и снова прокручивала в уме вчерашние события. Что и говорить, для одного дня это было слишком! Но неприятности никогда не спрашивают нас, когда им нагрянуть, они просто врываются в нашу жизнь и начинают все в ней ломать и путать.

— Стоп! — От неожиданности Лика даже подскочила, расплескав воду через край. — Как же я сразу не вспомнила?!

Она выскочила из ванны и, на ходу сорвав халат с вешалки, кинулась в комнату Григория.

— Гринечка, ты же мне говорил, что если что… — бормотала Лика исступленно, переворачивая вверх дном содержимое ящиков платяного шкафа. — Ага! Вот она!

В руках у нее оказалась небольшая коробка из-под цейлонского чая. Сорвав с нее крышку. Лика издала радостный вопль. В коробке, плотно уложенные, теснились доллары. Она знала о том, что у ее друга есть деньги, но никогда не пыталась вникнуть: где и сколько. Хотя он неоднократно повторял ей, что, если что случится, они там-то и там-то.

— Вот и случилось! — прошептала Лика, закрывая тайник и укладывая аккуратными стопками чистое белье. — Теперь, Димуля, я тебя спасу! Хотя ты и говнюк порядочный, но ты сын Олега, а получается, что и мой сын тоже…

На минуту глаза ее затуманились. Она вспомнила, как однажды, встав ночью, уловила странные звуки, идущие из Димкиной комнаты. Осторожно тронув дверь и обнаружив, что та незаперта. Лика вошла и остолбенела.

Простыни сбились в бесформенную кучу у Димки в ногах, подушка валялась на полу, а сам он лежал почти поперек широкой тахты и всхлипывал. Крадучись, она подошла поближе и, наклонившись, отвела взмокшие волосы с его лба.

— Мама… — сквозь всхлипывания тихо позвал он. — Мама…

Закусив руку, чтобы не разреветься самой, она выскочила из комнаты и до утра не могла уснуть. В эту ночь он предстал перед ней не избалованным самовлюбленным эгоистом, а одиноким мальчиком, обиженным на весь белый свет.

Резкий стук в дверь прервал ее воспоминания. Запахнув плотнее халат на груди, Лика поспешила к выходу.