Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа

Северова достала мобильник («Вот ведь нерпа глупая! Как в тире отключила, так до сих пор без связи и мотаюсь!»), вызвала из записной книжки номер Ольги.

«Начинается!» — в сердцах прошипела она, после того как металлический голос доверительно поведал о том, что «абонент заблокирован и временно недоступен». В следующую секунду мобила показательно хрюкнула, и дисплей жалобно мигнул «последней палочкой».

«З-за-раза! До кучи еще и телефон садится», — ругнулась Наташа и спешно набрала номер Мешка:

— Андрей! Это я!.. Выслушай меня и не перебивай, а то у меня труба садится… Я в Клишино!.. Здесь Крутов!.. Ты ничего не знаешь, Андрей! Крутов, он…

Санкт-Петербург,

20 сентября 2009 года,

понедельник, 16:07 мск

— …Наташенька! Ради бога успокойся! Я тебе верю, родная, верю! Ты только ничего там без нас не предпринимай!.. Сиди в этом сарае и носу оттуда не кажи! — взволнованно кричал в трубку Мешок.

Звонок Наташи застал его в салоне машины, припаркованной на территории «динамовского» спорткомплекса. Трое «гоблинов» сидели здесь уже минут двадцать и все это время мучительно гадали-размышляли: где им теперь искать Женьку, мобильник которого устойчиво находился «вне зоны действия»? Домашний телефон Крутова молчал. Дежуривший сегодня по конторе Ильдар, который должен был сразу отзвониться в случае появления Женьки, тоже.

— …Всё верно, Наташа, она и не должна была тебе ответить. У Ольги сейчас другая трубка… Да! Я ее прямо сейчас наберу. А ты дожидайся нас и, ради бога, не высовывайся. Мы уже выезжаем! Наталья! Наташенька!.. Ч-черт! Похоже, у нее труба сдохла!

Мешечко сбросил звонок и принялся судорожно рыться в бардачке.

— Андрей, ну чего там?

— Женька в Клишино. Сидит в машине через три дома от дачи Жмыха и ждет, когда подъедет некто по имени Серый.

— Я правильно понимаю, что Зечу в миру зовут…

— Ты правильно понимаешь, — прорычал Мешок. Он был необычайно зол сам на себя, поскольку, сосредоточившись на персоналии Крутова, элементарно не озаботился вопросом: а куда, собственно, из тира подорвалось Северова? Сделай он сей заурядный проверочный звонок хотя бы часом раньше, у Зечи с Женькой не было бы теперь такой катастрофической форы по времени.

— А что ты ищешь?

— Никак не могу найти бумажку, на которую записал новый номер трубки Прилепиной! Твою мать! Надо же быть таким кретином!

— А что, больше его никто не знает?

— В том-то и дело! — осознав бесполезность поисков, Мешок откинулся на сиденье и мучительно потер виски, силясь что-то вспомнить.

— Андрей, мы теряем время! — мрачно напомнил Холин.

— Знаю, но сейчас самое главное — это предупредить Ольгу. Стоп! Кажется, есть контакт. — Мешечко повернул ключ зажигания и начал выруливать со стадиона. — Виталя, набери Ильдара и попроси его зайти в мой кабинет. Там, в верхнем, кажется, ящике стола должны лежать гарантийки на купленный телефон и договор с «Мегафоном» на обслуживание.

— А как он туда попадет? Ключ от кабинета только у тебя.

— Пусть взламывает дверь.

— Ты это серьезно?

— Нет, бля, шутки с тобой шучу! Звони, не анализируй.

— Андрюха, давай я за руль сяду? — предложил Холин. — А ты за штурмана.

Мешок покорно прижал машину к обочине.

— Валяй, Шумахер ты наш. Только постарайся по возможности никого не задавить. Кроме, Зечи и Крутова, разумеется…

Ленинградская обл.,

Кингисеппский р-он,

дер. Клишино,

20 сентября 2009 года,

понедельник, 16:26 мск

Со своего наблюдательного пункта, психуя и нервно кусая губы, Наташа Северова следила за тем, как в деревню въезжает черная иномарка и останавливается возле машины Крутова. Звонок Андрею был сделан всего двадцать минут назад, и, будь ты хоть трижды гонщиком, за такое время подмога сумела разве что выбраться из города. И это — в лучшем случае…

— …Там, на повороте, «Хендай Гетц» брошенный стоит. Не в курсе, что за тачка? — вместо приветствия спросил Зеча.

— Не знаю. Когда я проезжал, его там еще не было.

— Странно. Для грибников рановато.

— А по-твоему, в лес только за грибами уединяются? — усмехнулся Женя. — Для грибников, согласен, рановато. А вот для влюбленных парочек погода в самый раз.

— Очень может быть. В этой деревне вообще какая-нибудь жизнь теплится? Я к тому, что мы тут с тобой сейчас стоим, отсвечиваем как два тополя на Плющихе.

— Вчера приезжали какие-то на тачках с городскими номерами, картошку копали. А сегодня — полная тишина. За те сорок минут, что я здесь чалюсь, ни единой живой души не приметил.

— А мертвой?

— Чего мертвой?

— Я говорю, мертвые с косами здесь вдоль дороги не стоят?

— Вроде нет.

— И это хорошо. Какой дом?

— Последний по правой стороне.

Зеча всмотрелся.

— Понятно. Ну пошли, что ли? Чего резину тянуть? Железо где?

— В багажнике. Сейчас…

…Расширившимися от страха глазами Наташа наблюдала за тем, как Женя подходит к багажнику, достает из него автомат, перебрасывает сурового вида незнакомцу, и тот ловко ловит его одной рукой. Сам Крутов вытащил из наплечной кобуры свой табельный ПМ, вставил в него новую обойму и сказал незнакомцу что-то такое, от чего тот весело и беззаботно рассмеялся. Мужчины вели себя так, словно бы сейчас собирались не на вооруженный захват беспомощных женщин, а на пикник у обочины. И от этого ощущения Северову охватил еще больший ужас. Хотя, казалось бы, куда больше?

С оружием в руках Женя и его напарник направились к дому Павла Андреевича — дистанция между ними и Северовой медленно, но неумолимо сокращалась.

«Ой, мама-мамочка!.. Господи!.. Что же это, господи?!» — трясущимися от страха губами как заведенная повторяла Наташа. Словно зачарованно, она не отводила глаз от с каждым шагом нарастающей фигуры Крутова, а покрытые гусиной кожей руки ее, словно живя сейчас самостоятельной жизнью, тем временем лихорадочно шарились в сумочке. Наконец, среди вороха дамского барахла они нащупали искомое и вытянули на свет пистолет. Тот самый, с помощью которого часами ранее Северова уже совершила одно преступление.

«Ну да, лиха беда начало», — пришла вдруг на ум совершенно дурацкая присказка, и Наташа, невольно улыбнувшись, попробовала снять пистолет с предохранителя. Долгое время у нее это не получалось. Вплоть до того момента, пока она не сообразила, что сделала это телодвижение еще в городе, когда направляла ствол в сторону хозяина «Хендая», — всё это время оружие, словно предчувствуя что-то нехорошее, было морально готово к бою.

Северова вытянула правую руку: пистолет в ней тут же заходил ходуном, и в эту самую секунду Наташа осознала, что прицельно выстрелить, а уж тем более попасть, а уж тем более в человека, пускай бы тот сто раз лиходей и предатель, она не сможет…