Андрей Константинов - Гоблины. Сизифов труд

Левой рукой Прилепина начала медленно приподнимать край юбки, оголяя бедро. На лицах у «гоблинах» немедля отразилась целая гамма самых разных чувств: от смущения до профессионально-мужского интереса. Задрав юбку до края чулок, Ольга, выждав чуть-чуть, опустила подол.

— Во-вторых, грудь. Вы, Борис Сергеевич, абсолютно правильно учли и предусмотрели, что треугольная, или грушевидная, грудь, после родов, скорее всего, слегка подвиснет, — произнося этот монолог, Ольга взялась расстегивать пуговицы на блузке, окончательно загипнотизировав этими телодвижениями своих коллег. «Вы видите меня, бандерлоги?» — «Мы видим тебя, Каа!» — Но дело в том, что у меня от природы грудь круглая и достаточно плотная. Поэтому здесь пока всё более-менее в порядке. — Блузка расстегнута до конца, и теперь мужчинам была хорошо видна стиснутая бюстгальтером грудь. Даже старый конь Афанасьев, и тот искоса бросал заинтересованные взгляды. Хотя, казалось бы, что ему с той борозды? Ольга тем временем взялась за застежку между чашечками. — Желаете удостовериться?

— НЕТ! — прозвучало в ответ решительно-отчаянное.

Под этот дружный вопль в курилку вошел Андрей и обалдело уставился на Прилепину. Та, ойкнув, неуклюже запаханулась и, сгорая от стыда, выскочила в коридор. Таким образом, эффект от затеваемой маленькой мести получился обратным — больше других в краску Ольга вогнала саму себя.

— Я не понял. Вы тут чем, собственно, занимаетесь? — удивленно пробормотал Мешок. — В карты, что ли, играете? На раздевание.

— Да нет, Андрей. Это просто… просто… — принялся мямлить Тарас, пряча за спиной злосчастный рисунок. — Я тут одной своей знакомой лифчик купил. На день рождения. Побоялся, что с размером промахнулся, вот и просил Иоланту Николаевну примерить. У них эта… Короче, один размер.

— А ты уже и про размер Прилепиной успел разузнать? — недобро прищурился Мешок, понимая что его банально разводят.

— Я так, сугубо визуально, на глазок.

— Ладно, хорош мне тут вкручивать. Давайте все живо вниз и поехали. «Транспортники» там все жданки проели, нас дожидаючись. Демидыч, ты с нами, не забыл?…

Пока транспортные деятели с Московского вокзала плотно работали с Филипповым, закрепляя его показания по «фотороботам упырей кисти Сергеича», Андрей и Тарас, воспользовавшись гостепреимством оперативника Лисицына, смолили у него в кабинете.

Хозяин помещения прибывал в радостно-возбужденном состоянии, коего от коллег «с земли» не скрывал.

— …Ну, мужики, просто нет слов! Московские смежники, так те просто ссутся от восторга. У них эти фанаты во где сидят! Да и у нас здесь, как понимаете, не лучше. Как домашняя игра у «Зенита» — всё, туши свет. «Вихрь-Антитеррор», по сравнению с этими мразями, вообще ни в какое сравнение не идет. А уж после «глухаря» с убийством бомжа… Короче, спасибо вам, мужики. Вот та-акенное спасибо!

— «Спасибо» не булькает, — прозрачно намекнул Шевченко.

— Всё тебе будет, дорогой. Булькнем, обязательно булькнем! — успокоил Лисицын. — Вот на днях нашего Демидыча в Москву свозим, официальное опознание проведем, и ка-ак булькнем!

— «На днях», это когда? — уточнил Мешок. — Не опасаетесь, что эту сладкую парочку москвичи к тому времени запросто могут отпустить? Замучаетесь потом искать.

— Не боись, Андрей Иванович, — Лисицын покровительственно похлопал его по плечу. — Этих упырей, всех скопом, по нашей просьбе на десять дней закрыли. За мелкое хулиганство. Причем тот, который Кирсанов, десяткой всяко не ограничится. Потому как там в перспективе, минимум, уголовное дело за злостное сопротивление: Кирсанов при задержании менту нос разбил. А когда сюда до кучи приплюсуется еще и убийство бомжа… В общем, парень попал по полной. Да и хрен-то с ним, не жалко. Москвичи говорят, больно дерзкий: когда его винтили, он всех на ноль умножал, папой хлестался.

— А кто у нас папа?

— Не знаю, у меня информации пока нет. Но в данном случае всё едино: кем бы этот папашка героиЦкий ни был, но с убийства не соскочишь… Да я самолично проконтролирую, чтобы Кирсанов сел железно и надолго, — распалился Лисицын.

— Экий ты кровожадный! — усмехнулся Мешок.

— А не хрен срать на моей земле! Моих парней из-за этого убийства в прошлом месяце премии лишили!

— М-да, аргумент серьезный.

В кармане у Андрея заголосил мобильник. Высветившийся на дисплее номер был ему незнаком.

— Слушаю?!.. Да, я… Кто? Понятно… Так, и что же?… Допустим, но мы здесь каким местом?… Интересная у вас логика. Нет, просто я не понимаю какая связь между нашей службой и вашей «горячей линией»?… Ах, Владислав Юрьевич распорядился?!.. Хорошо, и что я теперь должен делать?… Куда «для начала подъехать»?… Ладно, через час буду. Нет, раньше, извините, не смогу. Всё…

— Что стряслось? — навострил уши Шевченко.

— Не знаю. Пока лишь ясно, что ничего хорошего. Срочно вызывают в пресс-службу ГУВД. Дескать, на той неделе начальник Главка проводил прямую линию с населением, раздал людям кучу обещаний и вот теперь дал задание пресс-службе назначить конкретных исполнителей.

— Понятно, — хмыкнул Лицсицын. — Белоснежка пиарится, а семь гномов пашут. Не переживай, Андрей Иванович, в нашей епархии такая же херня.

— Спасибо, дружище. Ты даже не представляешь, насколько мне стало легче после твоих бесхитростных слов, — раздраженно хмыкнул Андрей. — Ладно, вы тут с Филипповым заканчивайте. А я поехал. К Белоснежке.

— Яблочко по дороге не забудь купить, — язвительно напомнил Шевченко.

— Какое яблочко?

— Отравленное. Знаешь, как Белоснежки их хавают?!..

Уже отзвучала вечерняя «Симфония серебряной воды», и немалая толпа туристов, специально собравшаяся поглазеть на причудливую игру музыкальных фонтанов на площади у Финляндского вокзала, разбрелась-рассосалась, а Виктора всё не было. Сидя на нагретом за день гранитном парапете, Элла Калугина в нетерпении покусывала тонкие алые губки и поминутно бросала взгляды на башенные вокзальные часы. Наконец, с опозданием почти в двадцать минут, он соизволил появиться. Элла нахмурилась было, размышляя какой кары заслуживает ее избранник, но в последний момент решила не гневаться и, подставляя щечку для поцелуя, лишь протянула капризно:

— Ну почему так долго? Я уже бог знает сколько здесь околачиваюсь.

— Напарник выходил перекусить. Нужно было обязательно его дождаться, объект ведь просто так не оставишь, — пояснил Виктор, высокий красивый парень в униформе сотрудника охранного предприятия «Северной полюс». — Элка, выглядишь сегодня просто потрясно! У меня на тебя даже часы встали.

— Ф-фу, пошляк!

— Не пошляк, а сверхчувствительный человек, — поправил Виктор. — Ну, что там у вас стряслось? Выкладывай.