Юлия Алейникова - Лиссабон слезам не верит

– Хорошо! Хорошо! Отчасти вы правы! – поднял руки вверх инспектор, видя, что Юля набирает воздуху, чтобы продолжить обличительную тираду. – Я действительно дал маху. И вы действительно вели себя правильно в данной ситуации.

– И во всех прочих тоже! – жестко закончила Юля.

– И во всех прочих тоже, – согласился инспектор, окончательно признавая собственное поражение.

– Это мы выяснили, что на вилле по ночам происходят странные вещи и кто-то неизвестный бродит по дому, и вызвали полицию!

– Да.

– Это мы раскусили Мезе!

– Да.

– Это мы спасли Кака и Жуана!

– Да.

– Это мы отыскали драгоценности!

– Да.

Юля сделала небольшую паузу, чтобы припомнить свои прочие заслуги, когда инспектор воспользовался ситуацией и продолжил:

– А еще вы считали меня главным злодеем. Захватили в плен сиделку. Проболтались преступникам о своей находке и потеряли драгоценности.

– Ладно. Ничья, – предложила Юля, возвращаясь на свое место на диване. – А все же согласитесь, трудно было подозревать чемпионку мира, а также правнука прославленного архитектора и всемирно известного продюсера в краже со взломом, – проговорила Юля, выпуская последние пары.

– Насчет чемпионки мира согласен. Но вот насчет архитектора и продюсера я не совсем понял, – озадаченно проговорил инспектор.

– Ну как же. Месье Готьер потомок немецкого архитектора, построившего замок Пена. Забыла, как его зовут, но точно помню, что он был бароном. К тому же он известный кинопродюсер. В его фильмах снимаются такие знаменитости, как Катрин Денев, – возбужденно взмахнула рукой Юля.

– С чего вы взяли? – усмехнулся инспектор.

– Он сам так сказал.

– Ну, он мог себя объявить и внучатым племянником папы римского.

– Так он соврал? – не поверила в подобную человеческую наглость Юля.

Инспектор лишь молча усмехнулся, глядя на потупившегося Анри.

– А адвокат, которого он пригласил для нас с Аськой после убийства соседа? Согласитесь, такая забота и участие…

– Я допрашивал этого типа, – кивнул инспектор. – Поскольку сразу же после убийства установил слежку за всеми, кто бывал или проживал на вилле. Это безработный актер, которого нанял дон Готьер за небольшой гонорар.

– Я бы не сказала, что он был небольшим, – скептически приподняла брови Юля.

– Большую его часть получил сам наниматель.

– Понятно.

– А теперь, если вопросов больше нет, извольте мне показать, где вы потеряли драгоценности. Задержанных можно уводить, – добавил инспектор, обращаясь к своим людям.

– Позвольте мне самой еще раз поискать, – бодро вскакивая с дивана, предложила Юля. – Василий, развлеки инспектора, пока мы с Кака и Жуаном их отыщем.

Юле совершенно не хотелось объясняться с инспектором по поводу зияющей в кустах свежей ямы.

Драгоценности нашлись. Пакет зацепился за ветку дерева, и ползающие по траве Юля с Василием попросту не заметили его накануне.

Заполучив сокровища и скрупулезно их описав, инспектор наконец отбыл.

За окнами занимался рассвет, лазоревое у самого горизонта небо превращалось в древний благородный пурпур, потом робко бледнело и где-то в вышине окрашивалось золотистыми искрами восходящего из-за гор солнца. Океан, нежно-голубой с белыми пенными гребешками мелкой зыби, был кротким спросонья, тихим, словно все еще дремлющим, досматривающим последние предутренние сны.

Страшная суета ночи растаяла, будто тяжелый дурман, оставив после себя усталость и легкую, светлую грусть очищения.

Юля с Василием сидели на террасе, любуясь нежными утренними красками и наслаждаясь благодатным покоем. Инспектор и вся компания уже отбыли. Жуан и Кака отправились в свой домик отсыпаться.

Супруги сидели рядом на плетеном диване, глядя, как далеко внизу яркая зелень леса сменяется бирюзой океана. Солнечные лучи нежно гладили кожу, пахло кедрами, апельсинами и розами. Над яркими тугими бутонами жужжали толстенькие полосатые шмели, высоко в пушистой зелени пихты стучал дятел. Мир опустился на многострадальную Аськину виллу.

– Аська! – Юля подпрыгнула как ужаленная.

– Что, где? – встрепенулся задремавший Василий.

– В том-то и дело, что нигде! – Юля нервно вскочила с дивана. – Что я за человек? Как я могла забыть о собственной подруге? Где этот мерзавец инспектор? Где Аська?

– Звони ему скорее, он еще не успел далеко уехать! – вскочил с дивана мигом проснувшийся Василий.

Юля чувствовала себя последним чудовищем. Бессердечным, эгоистичным монстром. Она схватилась за голову, потом за телефон и замерла с открытым ртом, глядя на ворота. За воротами остановилась машина.

– Инспектор? – вытянул шею Василий.

Минуту они стояли не дыша. Потом калитка распахнулась и из нее появилась Аська.

– Аська! – Юля летела навстречу ей так, словно у нее на ногах были крылатые сандалии. Василий торопился следом.

– Аська! Живая! – Юля сгребла любимую подругу в охапку, так что у той хрустнули кости.

– Вернулась! – гудел Василий, хватая в крепкие тиски их обеих. Он приподнял женщин и закружил с радостным смехом. – Живая!

Юля смеялась, Василий хохотал, а Аська натужно улыбалась.

Наконец Василий вернул подруг на место, не выпуская из объятий, и, ласково глядя на Аську, сказал:

– Так вот ты какая! Маленькая. Почти как Кака! Есть, наверное, хочешь? Кормили тебя хоть?

– Точно! Ты голодная? – спохватилась Юля. – Устала, что-то болит? Да рассказывай же, не стой! Мы тут чуть с ума не сошли! – тормошила подругу Юля. – Выглядишь хорошо. И синяков даже нет. Чистенькая вся, свежая! – все больше удивляясь, продолжала она. – Ты где была? – грозно хмуря брови, спросила она наконец.

– Так на юбилее. У мамы. Ей вчера шестьдесят пять исполнилось, – недоуменно ответила Аська, выпуская из рук дорожную сумку. – Так вымоталась! Прилетела уже вечером, а с утра сразу же пришлось в салон бежать. Прическа и прочее, потом я совершенно забыла в этой суматохе подарок подготовить. Пришлось срочно что-то изобретать, все-таки юбилей. А на следующий день банкет, а сегодня ни свет ни заря я уже была в аэропорту. Устала как собака. А что у вас новенького?

– У нас? – тихим бесцветным голосом спросила Юля. – У нас сейчас новый труп появится.

– Эй! Ты чего?! – юркнула за Василия перепуганная Аська, видя, как на глазах меняется лицо подруги, приобретая свирепое, даже кровожадное выражение. – Ты совсем с катушек съехала, на людей кидаешься?

– Я тебе покажу катушки! Я тебе сейчас объясню, кто из нас съехал! – безуспешно пыталась добраться до любимой подружки Юля. – Мы тут с ума сходим! Где она? Что с ней? Жива ли, не пытают ли ее?! Ночей не спим! Весь город на ноги поставили! А она на банкетах гуляет! Прически в салонах делает! Мы в осаде сидим, трясемся за ее жизнь драгоценную! А она? Да я тебя сейчас сама придушу, эгоистка несчастная!