Татьяна Полякова - Найти, влюбиться и отомстить

Владан кивнул, вроде бы соглашаясь.

– Кстати, договор купли-продажи составлен двенадцатого января.

– Вскоре после убийства Веры? – нахмурилась я. Владан вновь кивнул и достал мобильный, а я торопливо продолжила: – Может, мы опять спешим с выводами? Горелов продал дачу, потому что она ему без надобности, а деньги не лишние. А Зосимов… купил ее, потому что хозяин просил недорого. И никакого отношения к убийствам все это не имеет.

Владан, между тем, набрал номер, поглядывая на растяжку с телефоном риелтора на доме по соседству.

– Я по поводу объявления о продаже дома в Завидово… – Он слушал, время от времени повторяя «понятно», а я вертелась рядом, надеясь тоже что-нибудь услышать. – За соседний дом просят полтора миллиона, – ошарашил он.

– Серьезно? Ну, он все-таки побольше… и покрепче.

– Дом этих денег, конечно, не стоит, – убирая мобильный, сказал Владан. – Зато земля – безусловно. Это уже городская черта. Рядом лес и озеро. Риелтор сказала, до него метров восемьсот отсюда. А еще сказала, что цены на здешнюю землю растут не по дням, а по часам. И может статься, что через пару лет дешевле, чем за четыреста тысяч за сотку, вообще ничего не купишь.

– Они все приврать не дураки, – усмехнулась я. – О Зосимове отзываются не очень хорошо, вдруг он просто воспользовался ситуацией, зная, что земля здесь в цене…

– А Горелов не знал? Достаточно было просто позвонить по телефону, как это сделал я.

– Хорошо, он продал свой домишко дороже, а жене соврал, потому что ему нужны были деньги расплатиться с киллером.

– Я, как и ты, сомневаюсь, что у Зосимова были эти деньги.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – разозлилась я.

– Чего ж непонятного, – засмеялся Владан. – У Горелова большое желание наказать виновных в его несчастье, и даже есть человек, готовый в этом помочь. Но нет наличных, зато есть участок земли, который стоит немало, и он отдает его Зосимову за символическую цену. Годика через три Зосимов его продаст. Хватит на приличную квартиру с ремонтом и даже на машину.

– Хитро, – кивнула я, прикинув и так, и эдак.

– А, главное, никого не удивит появление у него больших денег, – продолжил Владан. – Повезло мужику, купил землицу за бесценок, а она вдруг выросла в цене.

– Оттого они и оформили сделку у нотариуса, чтоб впредь вопросов не возникло, – добавила я. – Нам-то что делать? Идти в полицию? Для нас вроде бы все понятно, но как к этому следователь отнесется?

– К следователю, пожалуй, рано, – согласился Владан. – Надо встретиться с Гореловым еще раз. Кстати, охранник дорабатывает в автоколонне последнюю неделю, подал заявление об уходе.

– Нашел место получше? Они все продумали, – вздохнула я.

– Еще бы. Ментам пришлось бы здорово попотеть, чтобы свести концы с концами в этой истории.

– Зато нам это удалось.

– Не забывай: нам повезло.

Мы возвращались к машине, и тут хляби небесные разверзлись. Первые крупные капли дождя упали, когда мы вошли в лес, небо заволокло тучами, где-то слева оглушительно загрохотало, сверкнула молния, и начался ливень. Я кинулась под ближайшее дерево, в надежде найти укрытие, но Владан напомнил, что прятаться в грозу под деревьями не стоит, и потащил меня за руку по тропинке.

– Вымокнем до нитки, – смеясь, сказала я.

Мы бежали, взявшись за руки, хохоча во все горло, а я подумала, что в последний раз вот так бегала под дождем лет пятнадцать назад, и почувствовала себя бесконечно счастливой. Одежда липла к телу, волосы прядями падали на лоб, ноги разъезжались на тропе, но мою руку сжимала теплая ладонь Владана, и я готова была схватить воспаление легких, лишь бы мое счастье длилось как можно дольше.

В машине Владан включил печку, достал салфетки из бардачка и протянул мне. Взглянув на себя в зеркало, пригладил волосы. Я в зеркало предпочла не смотреть, вытерла лицо салфеткой и сунула руки подмышки, стараясь согреться.

– Сейчас будет тепло, – сказал Владан, я кивнула, думая о том, что если бы он обнял меня, печка бы вряд ли понадобилась.

Машина развернулась, и мы направились в город. Когда впереди показался мой дом, я предложила:

– Зайдешь ко мне? У меня есть бутылка хорошего вина.

– Я же в завязках, – усмехнулся Владан.

– Горячий душ тебе не повредит. Я пока высушу рубашку.

– Приставать будешь? – с наигранной серьезностью осведомился он, а я головой покачала.

– Подобные вопросы обычно задают девушки.

– Теперь я их понимаю.

– После твоих слов я вряд ли стану к тебе приставать. Моя девичья гордость серьезно задета. Так ты идешь или нет?

Он не ответил, но, пристроив джип на парковке, вышел из машины вместе со мной. Дождь кончился, и мы вприпрыжку добрались до подъезда, стараясь не угодить в лужи. Я отправила Владана в ванную, снабдив чистым полотенцем, а его одежду в сушку. Включила чайник и бросилась в спальню с феном в руках, спеша привести себя в порядок. Сменила брюки и футболку на домашнее платье и чуть-чуть подкрасилась. Он появился из ванной в джинсах, босой, высушенную рубашку держал в руках, собираясь надеть ее, но я не позволила.

– Ее надо погладить. Пей чай, а я пока займусь этим.

– И так сойдет.

– Не сойдет. Мятые рубашки мужчину не украшают. А мне приятно что-то сделать для тебя.

Он устроился в кресле с чашкой чая в руках, а я стала гладить его рубашку. Он молчал, и я не лезла с разговорами. Но наше молчание не казалось неловким, пустым, когда людям просто нечего сказать. Каждую секунду я ожидала, что Владан подойдет и обнимет меня. Он думает о том же, что и я, и мое желание совпадает с его желанием, в этом я уже не сомневалась и знала: сейчас или чуть позже, но это произойдет. Я даже была готова отсрочить этот миг, потому что само ожидание стало невыносимо сладостным. Я услышала, как звякнула чашка о блюдце, и, не поворачиваясь, поняла, вот сейчас… И в этот момент хлопнула входная дверь, и я услышала папин голос:

– Полина, ты дома?

«Менее подходящего момента для своего визита папа выбрать не мог», – в досаде подумала я, но бодро ответила:

– Да, папа.

– Ехал мимо… – пояснил он, вошел в гостиную и замер на полушаге и полуслове. Сурово нахмурился, глядя на Владана, пытаясь привести его в смущение. Тот спокойно выдержал этот взгляд, поднялся навстречу отцу, но в его движениях не было ни суеты, ни беспокойства, просто вежливость.

– Знакомьтесь, – с улыбкой сказала я. – Это Владан, а это мой папа, Леонид Сергеевич.

Отец, смешавшись, первым протянул руку, Владан ее пожал, а папа произнес ворчливо:

– Много слышал о вас.

– Надеюсь, ничего скверного? – без улыбки спросил Марич, отец ответил так же серьезно:

– Многим нашим надеждам не суждено осуществиться.

На лице Владана появилась привычная ухмылка, а я в досаде покачала головой, адресуясь к папе. Отец сделал вид, что этого не заметил. Задержался взглядом на голом торсе Владана, потом на татуировке, украшавшей его руку. Папа терпеть не мог татуировки и не позволил мне выколоть на плече маленькую бабочку, тату ассоциировались у него исключительно с уголовным миром, и мои объяснения, что подобные воззрения – пережиток прошлого, его совсем не убедили. В общем, я попыталась представить, какое впечатление Владан произвел на отца, и заранее затосковала. Но взглядов папе показалось мало, и он сказал со всей суровостью: