Марина Серова - Дом, где притаилась смерть

– Евгения… Я просто отвечу «нет», и баста! – Щеки ее покрыл румянец, выдававший степень взволнованности владелицы салона. Кажется, она уже позабыла, что минуту назад собиралась швырнуть его под ноги покупателям в торговом зале салона.

– Я понимаю, – только и проговорила я. – Тогда, может быть, распространим информацию среди сотрудников, что билет ты передала мне на хранение, чтобы отвести опасность с тебя на меня?

– О… про это я не думала, – мое второе предложение, судя по тому, как сменился тон итальянки, понравилось ей больше, но она все же произнесла: – Тоже не очень хорошо, мы же должны быть вместе, раз ты мой телохранитель, поэтому все равно он или она… или они нападут и постараются отнять. Да и вопросов много возникнет, почему отдала билет тебе. Мне не нравится такой обман, да и вообще я не люблю ложь.

– Ее мало кто любит, по крайней мере, из нормальных людей, – не могла не согласиться я. – Да и ты права, в любом случае остаешься под ударом. – От этих слов итальянка вздрогнула, я поспешила ее успокоить. – Но теперь, надеюсь, твоих волнений поубавится. Я буду рядом и первой постараюсь встретить любую опасность. На то я и телохранитель! – К этой теме мы больше не возвращались. Я понимала, что Клаудии сложно довериться мне полностью спустя несколько часов после знакомства, но профессиональная этика не позволяла мне не предложить ей все возможные варианты уйти от опасности, так как они подразумевали передачу лотерейного билета мне или третьим лицам. Иностранка ясно дала понять, что расставаться с ним не намерена. Любые уговоры могли настроить ее против моей персоны, а для согласованности действий между нами должен был царить мир и взаимопонимание. Иначе я не могла гарантировать безопасность клиентки.

– О, Пресвятая Дева, что же мне делать?! – Владелица салона была готова разрыдаться. Я не могла позволить стрессу завладеть ею.

– Хватит паниковать! – решительно проговорила я, заметив, что итальянка продолжает судорожно сжимать мои руки. – Нечего раньше времени вешать нос! – взбодрила ее я, но в ответ получила несколько неожиданную реакцию.

– Ничего я не вешала! Он у меня такой от рождения! – воскликнула девушка, наконец-то выпустила мои запястья, с раздражением поправила длинную челку, закрывавшую половину ее лица, и с вызовом посмотрела на меня. Похоже, у нее были некоторые комплексы по поводу внешности. Мне стало смешно, что в этот момент она вдруг заговорила о носе.

Я невольно повнимательней воззрилась на предмет нашего разговора. Нос у Клаудии оказался несколько крупноват, очевидно, что дамочка слегка беспокоилась по этому поводу, поэтому так разгорячилась. Но существенным недостатком эта часть лица не являлась, поэтому я еле сдержалась от улыбки и пояснила с серьезным лицом:

– «Вешать нос» у нас в России означает грустить. Это идиоматическое выражение, то есть каждое слово во фразе в буквальном смысле не обозначает то, что несет в себе сочетание составляющих его компонентов, – мягко пояснила я, но и сама понимала, что для жительницы солнечной Италии, для которой наш язык лишь отчасти знаком, все это очень сложно.

– О! – немного смутилась Клаудия. – Я, наверное, опять, как это говорят, э… не в теме… – Она слабо улыбнулась.

– Что ты! – поспешила я с ответом. – Если бы мои соотечественники владели русским языком так же хорошо, как и ты, думаю, мы прослыли бы самой культурной нацией. Но не будем терять времени, у нас масса дел!

– Каких? – оживилась Клаудия, позабыв о своих страхах и обидах.

– Будем ловить преступника «на живца»…

– На кого? – Она опять смутилась.

– На приманку, как рыбу на крючок. – Я поняла, что впредь, дабы не портить настроение клиентке, мне лучше избегать сложных по смыслу разговорных выражений, которым, судя по всему, мама не обу-чила свою дочку.

– А, мы с папой часто ездили на озера, – произнесла итальянка с ностальгическими нотками в голосе, опять буквально истолковав мою последнюю фразу. – У нас ведь очень красивые водоемы недалеко от Рима. Да и море рядом, мы там тоже плавали на нашей яхте и ловили рыбу. Так что я понимаю, как это приманка, это кальмар. Наверное, у вас в России кальмар называется живец?! – осенила ее догадка.

– Ну, если ловишь на него, тогда он. А вообще, у наших рыбаков больше в чести каша, хлеб, кукуруза и червяки! – блеснула я знаниями тонкостей рыболовного искусства, а про себя подумала с некоторой грустью, что мне бы тоже хотелось выехать на собственной яхте на ближайшее море половить рыбку…

Однако предаваться мечтаниям было совершенно некогда. Время неумолимо приближалось к семи. Магазин должен был закрываться в девять, а я планировала к этому времени уже обзавестись некоторыми психологическими портретами персонала, трудящегося сегодня.

– Клаудия, что там по личным делам сотрудников?

– Вот! – Она протянула мне листы из принтера. Их оказалось немного, да и информация на каждом имелась довольно скромная. Даты рождения, места работы, образование… В общем, придется опять все брать в свои руки. Впрочем, я давно уже привыкла полагаться исключительно на себя, поэтому в торговый зал я вышла в приподнятом настроении, как полководец перед началом военных маневров.

Уже знакомая мне Виктория с приветливым выражением на лице терпеливо выслушивала какие-то жалобы пожилой клиентки, пальцы которой нервно теребили дужки оправы со стенда доступных предложений. Мне не нужно было подходить к ним вплотную, чтобы слышать суть разговора, так как слух мною был натренирован еще во времена учебы в спецотряде. Мозг умел отсекать все лишние в данный момент шумы, давая возможность сконцентрироваться на главном источнике информации. К сожалению, данный разговор проблемы Клаудии, точнее ее выигрыша, не касался, а вот в магазине мог разразиться скандал.

– Подумать только! – с возмущением прошипела дама с очками, напирая бюстом на Викторию, которой все еще удавалось сохранять на лице выражение спокойствия. – Еще и недели не прошло, как вы продали мне эту дешевку, а дужки уже доставили мне столько хлопот! Они натерли мне места над ушами, как новые туфли портят пятки! – Она с раздражением потрясла причиной ее неудовольствия перед самым носом администраторши. Я успела подумать, что для пущей убедительности дама с ее вздорным характером могла дойти и до демонстрации уже озвученных пяток, но она не успела этого сделать, если даже и собиралась.

Выждав несколько секунд, видимо, для того, чтобы дама высказалась полностью, Виктория предельно вежливым голосом ответила:

– Я очень сожалею, что произошло это недоразумение… – Договорить она не успела, так как женщина буквально взорвалась грозной тирадой, услышав последнее слово: