Уильям Рихтер - Очи черные

Когда они подошли к дамбе, Клер повернулась спиной к морю и пошла прямо к кустам всего в трех метрах от берега. Там лежал полузасыпанный песком стальной лодочный трос, ржавый от времени, когда-то он использовался на причале. Клер прошла от него еще три метра, опустилась на колени и начала разгребать землю. Земля была мерзлая, и копать ее было невероятно сложно. Клер дышала с трудом и была бледна, как привидение.

Валли опустилась на колени рядом с Клер, чтобы помочь ей. Она заметила, что мать ее все больше волнуется.

– Мама?

– Все нормально, – ответила Клер и попыталась улыбнуться Валли, но получалось плохо.

– Продолжайте, – сказал Браун. – Медленно и спокойно. Я видел всю эту фигню, что вы проделали с Клеско. Одно резкое движение, и вы обе трупы. – Он посмотрел в сторону леса, все больше нервничая по мере того, как долгожданный момент приближался. Прошло несколько минут с тех пор, как в последний раз раздались выстрелы.

Валли продолжала копать, и через пять минут углубилась на полметра в песок, смешанный с землей. Пальцы ее наткнулись на крышку пластикового контейнера.

– Спокойно… – предостерег ее Браун.

Валли вытащила из ямы пластиковую коробку и встала, держа ее в руках. Она была небольшой, объемом около полулитра, но сквозь полупрозрачные голубые стенки было видно, что она почти до краев наполнена маленькими камешками.

– Вот это мне и надо, сестренка, – сказал он, и в голосе его прозвучала та самая гарлемская интонация, которой он пользовался в роли Панамы. – Давай сюда.

Она протянула коробку Брауну, и на лице у нее вдруг появилась странная улыбка, как будто она знала какую-то тайну. Она подняла контейнер к уху и осторожно потрясла. Раздался стук, сотни камешков бились о пластиковые стенки контейнера. Звуки эти, казалось, ненадолго загипнотизировали Брауна. Валли трясла коробку все сильнее, наполняя воздух грохотом камней.

– Хватит, – скомандовал Браун и протянул руку к контейнеру.

Вдруг он почувствовал, что к его шее сзади приставлено дуло пистолета, и услышал негромкий щелчок взведенного курка. Он замолчал.

– Агент Браун, – спокойно произнес Этли. – Детектив Этли Грир.

– Слушай, детектив, – сказал Браун спокойным голосом, хотя пистолет Этли все еще был приставлен к его шее. – Может, мы обсудим варианты, которые устроят нас обоих?..

Этли заставил его замолчать, сильнее прижав дуло пистолета к его шее.

– Не надо глупостей, – сказал Этли. – Я вызвал подкрепление… все кончено. – Этли через плечо Брауна посмотрел на Валли и Клер. – Как она, Уоллис? Я вызвал медпомощь, обещали прислать медицинский вертолет.

Валли отбросила пластиковый контейнер и опустилась на колени перед Клер, которая выглядела все хуже.

– Мама, – сказала Валли, – с тобой все будет в порядке…

Всего на секунду Этли отвлекся, глядя на мать и дочь. Браун воспользовался моментом, резко развернулся, выбил пистолет Этли стволом своего обреза и тут же наставил дуло в лицо Этли. Он уже собирался спустить курок, когда из-за спины Этли раздался выстрел. Пуля попала Брауну прямо в лоб, он умер мгновенно. Когда Браун упал на землю, Этли быстро развернулся и поднял свое оружие, но раздались еще два выстрела, и одна пуля попала ему в руку, другая – в левый бок. Он упал на землю, но был жив и скорчился от боли, прижав руку к ране.

Над лежащим Этли стоял Алексей Клеско с пистолетом в руке, запыхавшийся, раненый, но все еще живой. Рядом с ним стоял Лев, он тоже пострадал – из ран в боку и на ноге шла кровь.

– Дочь, – сказал Клеско, обращаясь к Валли, довольный собой, несмотря на раны и боль, – скажи своим американским друзьям: никогда не сражайтесь с русскими на снегу. Понимаешь? Сколько империй мира уже усвоили этот урок? – Клеско резко пнул ногой тело агента Брауна. – АТФ? Пошел в задницу…

Клеско подошел к Валли, склонившейся над матерью.

– Дай мне их, – сказал он, голос его звучал как звериное рычание, он показывал на пластиковый контейнер.

В приступе гнева Валли схватила контейнер и с силой швырнула его в Клеско. Контейнер ударил его в грудь, и от удара крышка отскочила. Несколько сотен маленьких камешков разлетелись в разные стороны, а несколько десятков упали под ноги Клеско. Он с трудом наклонился, набрал пригоршню и стал бесстрастно рассматривать сокровище. Несомненно это были просто прибрежные камни, ничего не стоящие.

– Ну конечно, – сказал он со странной обреченностью и передал пригоршню камней Льву. – Сын мой, оставляю это тебе. Твое будущее.

Клеско хмыкнул. Лев позволил камням просочиться сквозь его пальцы и взглянул на Клеско.

Отвернувшись от сына, Клеско медленно глубоко вздохнул, наслаждаясь свежестью прохладного воздуха, а затем шагнул в сторону Клер.

– Елена… – сказал он и поднял пистолет, целясь ей прямо в лицо. – А теперь твое будущее…

– Нет! – закричала Валли, заслоняя собой раненую мать от Клеско. – Все кончено! Оставь ее!

Клеско сардонически рассмеялся.

– Думаешь, я не могу убить свое отродье? – Он направил пистолет прямо в лицо Валли, но тут Этли, лежавший на земле, поднялся и бросился на Клеско. Они некоторое время боролись, но раны Этли были тяжелее, и у него не хватало сил, чтобы отобрать у Клеско пистолет. Клеско освободил руку и ударил Этли локтем в солнечное сплетение, сразу повалив его на землю. Ударом приклада он вырубил его.

Клеско снова поднял пистолет, направил его на Клер и уже собирался выстрелить, когда раздался другой выстрел, и пуля, пущенная почти в упор, вошла в грудь Клеско. На секунду воцарилась тишина, Клеско стоял в оцепенении. Он опустил глаза на зияющую рану в груди, из нее текла кровь. Не веря своим глазам, он проследил единственно возможную траекторию выстрела и встретился взглядом с Львом, стоящим сзади него с еще дымящимся пистолетом в руке. Молодой человек спокойно смотрел на отца, лицо его ничего не выражало, когда Клеско упал на землю рядом с Корнеллом Брауном.

Вдалеке послышался вой сирен. Валли повернулась к Клер, ее лицо было белым как полотно. Она вот-вот могла потерять сознание.

– Мам! – заплакала Валли, обвивая руками шею матери.

– Девочка моя… – Клер слабо улыбнулась. – Мы вместе.

Клер подняла глаза и встретилась взглядом с Львом. Он стоял метрах в двух от нее и не подходил ближе. Клер подняла руку и жестом позвала его подойти. Сначала он не двинулся с места, но потом медленно, хромая, подошел, застенчиво и робко, и опустился на колени рядом с сестрой и матерью. Что-то в нем изменилось, гнев его внезапно испарился. Теперь Лев казался просто мальчиком, печальным и одиноким ребенком, которого бросили много лет назад.

– Не могу поверить в это, – сказал Клер, сияя от счастья. – Я никогда не думала, что это произойдет. Мы все здесь. Мои детки…