Алина Егорова - Колдовской оберег

– Привет! Ты тоже, што ль, с нами?! – Саша поежилась. С вами, а с кем же еще? – хотела она ответить, но кричать на всю округу не стала.

Наступающий праздник всех подружил. Мужчины занимались камином и шашлыками, женщины хлопотали над закусками, к десяти вечера стол ломился от блюд. Расселись, разлили, выпили. Пошли обычные разговоры о том, кто, когда и до какой степени напивался. Саша вздохнула. Как все банально и скучно! Сейчас наедятся, напьются, потом танцы, запуск петард, снова выпьют – и спать. И тогда Леванцева взяла на себя роль ведущей. Она поднялась с места и предложила каждому по очереди поделиться своими достижениями за уходящий год. Инициативу восприняли охотно. Рассказывали о новых покупках, праздниках, поездках… Саша с сожалением заметила, что никто ничего значимого не совершил и ведь даже не планирует! Кроме, пожалуй, Юли. Та хотела в следующем году устроиться на интересную работу.

– Чтобы можно было гордиться собой! А то продавец в ларьке – че это за работа? Ни сказать кому, что у меня крутая работа, ни бабла, ни фига нет!

– Что же мешает найти интересную работу? – спросила Саша. Тема была для нее животрепещущей. Она сама, хоть и работала не в ларьке, тоже занималась не тем, чем хотела.

– У меня вышки нет.

– Высшего образования? Так поступай в институт.

– Ты че! Я и в школе еле-еле оттарабанила! – беззастенчиво призналась Юля. – Неее. Мои мозги не выдержат такого напряга, из ушей полезут.

Потом играли в фанты, «мафию», «крокодила», едва не пропустив бой курантов. Повалялись в снегу, налепили снеговиков, и, в общем-то, праздник удался. Разошлись по комнатам под утро.

Саше досталась уютная спаленка на втором этаже, с узким мансардным окном. Саше не спалось, она смотрела в потолок и думала о Юле. Что-то было знакомое в ее острых бровях и в очертании губ. Она ее явно где-то видела. Вот только где?

Проворочавшись до рассвета, Саша спустилась вниз, на кухню, чтобы выпить чаю, а там, может, и сон придет.

Только она поставила чайник, как услышала чьи-то шаги. Громко топоча и ругаясь на ступеньки, шагала заспанная Юля.

– О! Ты тоже вышла отлить?! – загорланила она.

– Нет. Я чаю попить. – Саша одарила ее строгим взглядом.

– Налей и мне! Я щас быстренько, – сообщила она и скрылась за дверью туалета.

В тихом зимнем лесу падали снежинки. У камина за чаем сидели две очень разные по характеру, воспитанию и социальному уровню молодые женщины и молчали. Саша любила молчать и любила такие красивые пейзажи за окном. Но долго хранить молчание ей не дали. Юля испытывала потребность поговорить.

– Я тя сразу узнала. Ты к бабе Нелли в Пятиречье приходила.

– А ты… ты Анастасии Михайловны дочь? – догадалась Саша. Юлю она помнила школьницей, поэтому и никак не могла узнать.

– Ага. Я щас в Пятиречье не бываю. Раньше мамка часто туда меня на лето сплавляла. Скукота там! Ни клубешника, ни кинохи. А ты так и живешь в деревне?

– Нет. Пришлось переехать в Южный. Из-за работы.

– А кем ты работаешь?

– Главным бухгалтером.

– Ни хрена себе! Мне бы так.

– Мечтаешь стать бухгалтером?

– Можно и бухгалтером. Тут ведь как. Был бы диплом, а с ним на приличную работу устроиться раз плюнуть, – авторитетно заявила Юля.

– А как же знания?

– Че с тех знаний! Че все заладили: знания, знания! У меня у подруги диплом овощевода. Думаешь, ей знания сортов брюквы пригодились для работы?! Ха! Как же! Она менеджером в нефтяной компании больше штуки зеленых заколачивает и про свою брюкву не вспоминает. А без этого гребанного диплома ее туда разве что полы мыть взяли бы.

– Не в дипломе счастье и не в деньгах, – сказала Саша с мудростью старца в голосе.

– А в их количестве! – пьяно хохотнула Юля.

– Не в количестве. В возможности заниматься любимым делом.

– А у тя че, не любимое? Ты же главбух, должна больше менеджера заколачивать. Или те мало?

– Мне достаточно. Но я мечтаю о театре и ради своей мечты многим пожертвовала бы. Я бы отказалась от обоих своих дипломов, стажа, должности, финансового благополучия и пошла бы снова учиться с нуля на актерский факультет, только по возрасту я уже туда опоздала. Мне в наступившем году исполнится тридцать лет.

– Ни фига себе! А так и не скажешь, – констатировала Юля. – Не, ну а че, выглядишь ты офигенно. У меня соседке только двадцатка, а ей спокойно можно пятнаху накидывать. Ей даже в четырнадцать сигареты продавали, паспорт не спрашивали, думали, что уже двадцать один. А ты худенькая, тебе с виду четвертак, не больше. Можно было бы двадцать два дать, но ты очень загруженная, интеллектом давишь, как начнешь говорить, так сразу становится понятно, сколько тебе лет.

– Спасибо, но смотрят не только на лицо, но и в документы.

– А че документы? Че теперь из-за документов, вешаться, что ли? А ты честно, што ль, отдала бы свои дипломы за то, чтобы скостить несколько лет? – хитро прищурилась Юля.

– Не задумываясь. Но в поезд юности не купишь билет. Давай по маленькой, – сказала Саша с тихой грустью и разлила по рюмкам ликер.

Новогодние выходные пролетели незаметно, оставив после себя приятную дымку воспоминаний. Со всеми, кто был в коттедже, Саша обменялась телефонами, но ни разу никому потом не звонила. Обычный жест вежливости, не предполагающий дальнейшего общения. Поэтому Саша через какое-то время записанные телефоны удалила. И вот однажды, спустя полтора месяца после поездки, раздался телефонный звонок.

– Я обо всем договорилась!

– О чем? – Не сразу узнала она Юлькин голос.

– Ну как же. Ты че?! Сама же хотела сесть в поезд юности, бла-бла-бла. Тебя минус девять устроит?

– Девять чего?

– Девять лет, дурында. Двадцать лет в паспорте тебя устроит?

– Да. Только я не понимаю…

– Че тут непонятного. Все просто, как огурец. Ты же в Лютне зарегистрирована?

– В Лютне.

– Я в Троицком. Мамка зарегистрировала, чтобы теткина хата, если че, мне досталась. Лютня и Троицкое – это разные районы. Доперло?

– Нет.

– В Троицком у меня начальником отдела полиции работает двоюродный дядька. Ну, доперло?

– Не совсем, – призналась Саша.

– Блин! Ну ты дурында! А еще две вышки имеешь! Ты меня спалишь. Я не могу по телефону тебе всего объяснять. Давай встретимся. Только быстро, а то дядька в отпуск намылился.

В кафе, где они встретились, Юля влетела, словно ужаленная. Она выглядела возбужденной, тараторила, говорила то громко, то тихо, хохотала, заговорщицки поглядывая по сторонам.

Саша, еще разговаривая с ней по телефону, почувствовала неладное. То, что Юля без царя в голове, она поняла еще в коттедже. Такая запросто втянет в историю, и, чтобы этого избежать, нужно держаться от нее подальше. В другой раз Саша так и поступила бы, но теперь что-то заставило прийти на встречу в это кафе и слушать ту ахинею, которую она несла.