Виктор Пронин - Высшая мера

- Но, с другой стороны, ничего такого уж странного в этом и нет, Владимир Николаевич. Все мы имеем контакты с криминальным миром, все подпитываемся от него или подпитываем его. Осмелюсь напомнить, вы и сами совсем недавно потеряли близкого друга Кандаурова, с которым, как мне помнится, сиживали в этих вот креслах за рюмкой коньяку.

- Да, да, да, - согласился Апыхтин. - Тут я, похоже, промахнулся. Расслабился на теплых берегах.

- Нужны подробности?

- Они уже не имеют значения.

В этот момент распахнулась дверь, и в кабинет ворвались два апыхтинских заместителя - Осецкий и Цыкин.

- Я вечерами снова с друзьями, некуда спешить мне больше! - пропел Осецкий прямо от порога и бросился обнимать Апыхтина.

- Ну наконец-то, - произнес Цыкин и тоже обхватил Апыхтина поперек туловища. Обнимая его, Апыхтин с какой-то остротой, почти жалостью вдруг ощутил торчащие лопатки. Видимо, досталось бедняге в последнее время, подумал он сочувствующе.

- Что Басаргин?

- Оживает мужик! - радостно ответил Осецкий. - Краше прежнего становится!

- Он уже знает о твоем приезде, - добавил Цыкин. - Ждет.

- Посетим! - заверил Апыхтин. - Сегодня же! Сейчас же!

- Я пошел, да? - напомнил о себе Пакин.

- Да, Федор, ты свободен. Спасибо за службу! С меня причитается!

- Это хорошо, - лукаво кивнул Пакин.

Оба заместителя проводили его недоуменными взглядами и одновременно повернулись к Апыхтину - как, дескать, понимать, неужели первая встреча должна быть с этим толстопузым?

- Уезжая, я дал ему небольшое задание, - пояснил Апыхтин.

- Какое? - вырвалось у Осецкого.

- Маленькое такое, деликатное задание, скорее просьба, нежели приказ… Попросил понаблюдать за людьми в банке… Кто как себя ведет, кто на кого работает, у кого какие связи, знакомства с криминальным миром… Ну и так далее.

- И мы были под колпаком? - обиженно спросил Цыкин.

- А вы-то здесь при чем? И потом - как он мог за вами наблюдать? Вы для него недоступны.

- И что же он такое высмотрел?

- У него интересные наблюдения. Не все просто, оказывается, в нашей конторе, не все так ясно и очевидно… Крутые сведения раздобыл наш Пакин. Кстати, и о покушении на Басаргина он знает куда больше, чем городские правоохранительные службы.

- Что же он такое знает? - спросил Цыкин.

- Говорит, что есть у него мысли о том, кто заказчик.

- Так пусть назовет! - воскликнул Осецкий.

- Назовет, - кивнул Апыхтин. - Вы ворвались в кабинет, и он вынужден был раскланяться. Наша беседа с ним только начиналась, но фамилии он успел назвать, успел. - Чепуху нес Апыхтин, откровенную чепуху, и каждый внимательный слушатель сразу бы раскусил - пудрит мозги Апыхтин своим заместителям, вешает лапшу на уши, поскольку, не говоря ни слова по делу, продолжает говорить о каких-то подозрениях, разоблачениях, свидетельствах. И добился своего плут и провокатор, добился все-таки - занервничали его заместители, заволновались.

- Это самое, это самое, - зачастил Цыкин. - Если он знает заказчика, то ведь надо принимать меры! Немедленно!

- Будем принимать, - ответил Апыхтин.

- Сейчас Цыкин у нас председатель банка, вот ему и поручить! - воскликнул Осецкий.

- Да на фиг мне твои поручения! - вдруг взвился Цыкин. - Есть для этого службы, пусть они и занимаются!

- Как ты сказал? - повернулся к нему Апыхтин. - На фиг? Что-то раньше я не слышал от тебя таких выражений. Больно круто ты выражаться стал.

Апыхтин с бесконечной добротой смотрел на Цыкина, и улыбка его становилась все шире, радостнее, будто наконец встретил он давнего знакомого, увидеть которого уже и не надеялся. В его глазах, в выражении лица появилась даже какая-то отеческая ласковость. Говори, дескать, говори, не останавливайся, готов слушать тебя часами.

- Эт самое… - запнулся Цыкин и обратился почему-то к Осецкому, хотя вопрос задал Апыхтин. - Посидишь в этом председательском кресле, не такими словами заговоришь.

- А кто тебя тащил в это кресло?

- А кто наделал в штаны, когда надо было это кресло занять?

- Я наделал в штаны, - расхохотался Осецкий. - Сначала удар по Володе… Прости меня, Володя, ради бога… Потом удар по Басаргину… И я понял - идет отстрел. Надо спасаться. В таких условиях вообще не стоило назначать председателя. Но возник гражданин Цыкин… Желаю, говорит, возглавить! Давно, говорит, мечтаю!

- На фиг мне слушать твой бред! - опять взвился Цыкин. - Кто-то же должен подписывать бумаги! Володя, я прав? - повернулся Цыкин к Апыхтину.

- Прав тот, у кого больше прав. - Улыбка Апыхтина оставалась такой же любящей. - Напрасно ты, Игорь, катишь на него бочку, - сказал он Осецкому.

- Да кто там на него катит! Просто радуюсь по случаю твоего возвращения!

- Отметить бы, - проговорил Апыхтин мечтательно, и понеслись, понеслись в его криминальной голове варианты один другого соблазнительнее и коварнее.

- Посидим в ресторане? - предложил Осецкий.

- Да ну его, этот ресторан! - поморщился Апыхтин. - Насиделся я в ресторанах за последнее время… Видеть их не могу! На природу хочется.

- Давайте ко мне на дачу! - предложил Осецкий.

- Далеко она у тебя… Туда час, обратно час… Миша, до твоей ведь ближе? - повернулся Апыхтин к Цыкину. Понимал он и предчувствовал, понимал и предчувствовал, что не соскользнуть тому с его многоопытного крючка, не соскользнуть. «Ох, Апыхтин, - простонал он про себя, - каким же отморозком ты стал, каким отморозком! Все эти вахромеевы по сравнению с тобой - детишки малые. Ну что ж, значит, пришло время отморозков на всех уровнях. А наверху, на самом верху, разве не отморозок сидит? Тот еще отморозок».

- Минут двадцать пять-тридцать, - ответил Цыкин.

- Приглашаешь?

- Хоть сегодня! - воодушевился тот.

- Сегодня, может быть, и рановато, а вот завтра… Неплохо бы! А Басаргина с нами отпустят?

- Отпустят! - заверил Осецкий. - Он уже в порядке. По палате ходит, по коридору.

- Охрана при нем?

- Неотлучно, - заверил Цыкин.

- Там же и речка у тебя есть? - спросил Апыхтин, стремясь застолбить, закрепить договоренность, чтобы Цыкину даже в голову не пришло переигрывать, менять что-то, переносить место встречи.

- Там, ребята, такая речка, такая речка… Воду можно пить прямо с берега.

- Этим мы и займемся, - невольно вырвалось у Апыхтина.

Будь его друзья повнимательнее, они наверняка обратили бы внимание, что уже не улыбается председатель правления банка, хотя складки на его лице еще хранят форму улыбки. Но это была уже не улыбка, это был оскал, спокойный и неотвратимо безжалостный. В эти самые секунды видел Апыхтин и берег реки, и двухэтажную дачу Цыкина, видел все, что произойдет там глубокой ночью, когда повеселятся друзья, выпьют достаточно и пойдут вдоль берега по узкой тропинке, когда можно случайно потерять друг друга из виду…