Наталья Солнцева - Натюрморт с серебряной вазой

– Черт! – перебил он. – Я вспомнил. Ирина жаловалась, что муж изменял ей со Смоляковой. Но…

У него в уме крутилась смутная мысль.

– Я болван, тупица! – воскликнул вдруг Виктор, пристально уставившись на блондинку. – Я вспомнил, где видел ее недавно! Вовсе не на экране телевизора. То есть на экране тоже. Мне не нравится шоу, которое она ведет, однако…

– Где еще вы ее видели? – не дослушала Глория.

– Это было… в магазине Раметова! Она приходила покупать у него что-то…

– Что именно?

Глория знала ответ, но ей было интересно послушать молодого человека. Какая у него трактовка событий?

– Я мог только гадать, что он выносил из подсобки, – развел руками Виктор. – Картонные коробки с таинственным содержимым! Он вручал их клиентам, получал деньги, и все! Сделка состоялась. Подозреваю, он продавал воздух, используя опыт циркового иллюзиониста… или гипноз. Он плут! – яростно произнес молодой человек, вкладывая в эту фразу всю свою боль. – Знаете, под каким псевдонимом он выходил на арену? Маджус! Я не поленился и выяснил: так называют злого, вредоносного духа, обладающего сверхъестественными способностями. Те, до кого он дотронется, всегда будут носить на себе печать этой встречи!

В тот же момент дверь квартиры распахнулась, и в прихожую ввалился Лавров…

Ему стоило огромного усилия не подать виду, как он удивлен присутствием здесь Глории – причем в самом нелепом одеянии. Хотя – учитывая смерть Ордынцева и скорбь вдовы – траур вроде бы к месту.

– Что случилось? – спросил он, наклоняясь над телом Русланы. – Она жива? О-о, да это госпожа Смолякова! Вот куда она подалась…

– Вы кто? – воинственно подбоченился Виктор.

– Жива, дышит, – сообщил Лавров, не поднимая головы.

– Это мой помощник, – хрипло ответила за него Глория. – Он должен был следить за Русланой.

– Я следил. Она и привела меня сюда, – выкрутился начальник охраны. – Кто-нибудь объяснит мне, что с ней?

– Ушиб головы, кратковременная потеря сознания.

– Кто ее так? – с этими словами Лавров выпрямился, посмотрел на Глорию и обратил внимание на красную полосу на ее горле. – Что с тобой?

– Руслана чуть не убила меня.

– Тебя?!

– Она обозналась. Приняла меня за Ирину Ордынцеву. В трауре все женщины похожи друг на друга.

– А где сама Ирина?

– Спит. Пьяна до беспамятства.

– Где она?

– В спальне…

Роман быстро обошел квартиру, удостоверился, что его не обманывают, и вернулся в прихожую.

Между тем поверженная блондинка слабо пошевелилась и застонала.

– Приходит в себя, – мрачно констатировал Лавров. – Так что все-таки здесь случилось? Кто на кого напал?

– Смолякова на вашу… на Глорию, – растерянно объяснял Виктор. – Она велела мне спрятаться в шкаф и ждать…

– Чего ждать-то?

– Не чего, а кого. У-убийцу! Я, конечно, не поверил, но… взял скалку и залез в шкаф. А потом… в общем, как она говорила, так все и произошло.

– А ты… охранник Ордынцевой?

– Вроде того.

– Выходит, Смолякова набросилась на Глорию и стала душить? А ты ее вырубил?

Виктор испуганно кивнул. Ему казалось, что после такого удара женщина вряд ли выживет и ему придется отвечать за ее смерть.

– Меня… п-посадят?

– Разберемся, – заявил Лавров и вопросительно обернулся к Глории.

– С Русланой ничего серьезного, – прохрипела та.

– А с тобой?

– Со мной тоже все обойдется.

Она стояла, прижимая руку к шее и глядя на лежащую на ковре блондинку. Лавров только теперь увидел битое стекло под ногами, перевернутую корзину с цветами, молоток, скалку, пустые рамы от зеркал и присвистнул.

– Да у вас тут разыгралось целое побоище!

– М-может, перенесем ее на диван в гостиной? – предложил Виктор, показывая на Руслану.

– Пожалуй…

Мужчины подняли ее и потащили из прихожей в комнату, обставленную светлой мебелью. Глория медленно плелась следом. Горло болело, в груди саднило и отчего-то хотелось плакать. Но она держалась.

– Я хотел бы услышать, что все это значит, – сердито потребовал Лавров, когда они с Виктором устроили блондинку на диване. Та, похоже, опять потеряла сознание. Она была бледна как полотно.

– Может, врача вызвать?.. – растерянно пробормотал Виктор.

– Я сама врач, – сказала Глория.

– Правда? Тогда… может, я льду принесу?

– Успокойся ты! – прикрикнул на него Роман. – Ничего этой красотке не сделается! Полежит маленько и оклемается.

Он лихорадочно соображал, что привело сюда Смолякову и как тут оказалась Глория. Вчера об этом и речи не шло, а сегодня…

– У нее помутнение рассудка? – предположил Лавров. – Из-за вазы?

– Думаю, рассудок у госпожи Смоляковой помутился из-за ревности, – прохрипела Глория. – А ваза… только добавила масла в огонь.

– Вижу, у тебя есть версия, – раздраженно кивнул он. – Давай излагай. Я просто изнываю от нетерпения.

Его злость происходила из страха за нее, из мелькающих в сознании картинок трагического финала, который могла бы иметь ее нелепая выходка.

– Хорошо… только я буду «излагать» кратко, – предупредила она. – Горло болит. Начну с предположений. Этим летом, в июле, должна была решиться судьба Русланы: быть ей законной женой Ордынцева… или не быть.

– Быть или не быть! – театрально повторил Лавров. – Вечный вопрос, на который никто никогда не даст ответа.

– Не перебивайте, – взмолился Виктор, который весь превратился во внимание.

– Казалось бы, все складывалось благоприятно, – продолжала Глория. – Макс пригласил ее провести время на яхте, в море, где им никто не будет мешать наслаждаться отдыхом и любовью. Она приняла предложение, приравнивая его к предложению руки и сердца. Однако у нее не было полной уверенности в желанном исходе. Ордынцев тянул с разводом и вообще… продолжал думать об Ирине. Женское чутье подсказывало Смоляковой, что ее перспективы не так радужны, как бы хотелось. В глубине души ее мучили сомнения.

Накануне отъезда она каким-то образом узнает о Раметове, который продает «смерть». Не исключено, что кто-то из ее коллег-журналистов в поисках сенсаций пронюхал о бывшем фокуснике, который ушел из цирка, но не с арены. Только теперь его ареной вместо небольшого круга, посыпанного песком, стал многомиллионный город. Полагаю, Руслана отнеслась к этому с известной долей иронии и скепсиса. Однако желание отомстить любовнику оказалось сильнее доводов разума. И она на свой страх и риск приобретает в тихом антикварном магазинчике так называемый «сосуд-убийцу» – на случай, если в отпуске Ордынцев не заикнется о женитьбе. Видимо, надежды блондинки не оправдались, и она отважилась привести в действие таинственный магический механизм, заложенный в серебряной вазе. Ее вера или неверие в данном случае роли не играли. Механизм был запущен, и гибель Ордынцева предрешена. Допускаю, что Руслана до последнего сомневалась в результате. Это был жест отчаяния с ее стороны.