Наталья Солнцева - Натюрморт с серебряной вазой

– Типа «так не доставайся же ты никому»? – подал голос Виктор.

– Именно, – кивнула Глория. – Однако развитие событий повергло ее в шок, от которого она до сих пор не оправилась.

– Значит, это она утопила вазу в море? – осведомился Лавров.

– Вряд ли. Я бы на ее месте везла вазу в сумке с одеждой, а потом, по прибытии в Тамань, улучила момент и надежно ее припрятала. Но так, чтобы сосуд был поблизости.

Романа осенила догадка, которую он не преминул высказать:

– Готов поспорить, она выбрала для этого развалины позади гостиницы «Шато», где Ордынцев забронировал номер. Вот почему во второй раз, когда ей потребовалось спрятать вазу, ноги сами принесли ее туда!

– Вероятно, ты прав, – кивнула Глория. – Смоляковой трудно было бы хранить вазу в номере отеля, а потом незаметно пронести на яхту и спрятать до удобного случая. Размеры сосуда достаточно велики, а на маленьком судне все на виду. Думаю, она нашла человека, который помог ей осуществить ее замысел.

– Кто же это? Стас? Антон?

– Ни тот и ни другой. Руслана довольно умна… правда, ум не всегда хороший советчик. Но сначала все шло как по маслу. Полагаю, исполнителем ее злой воли стал Ян, племянник нашей хозяйки. Смолякова могла познакомиться с ним в дайв-клубе, где Ордынцев нанимал аквалангистов для своего предприятия. Возможно, Ян имел несчастье заговорить или поздороваться со Стасом, обмолвиться о своем катере… и у блондинки на ходу созрел удачный, по ее мнению, план. Она подкарауливает Яна в уединенном месте и обращается к нему со странной на первый взгляд просьбой – затопить в районе поисков древних артефактов мешок с античной вещицей. Место обозначено буйками, и сбросить там мешок не представляет труда. Главное – чтобы на яхте ничего не заметили. Руслана заранее придумала объяснение для своей просьбы: дескать, она хочет устроить веселый розыгрыш, сюрприз. Невинную шутку! И Ян соглашается ей помочь. Ему очень нужны деньги, он готов зарабатывать их любыми способами… не только перевозкой различных грузов, но и прочими мелкими поручениями частных лиц. Руслана не поскупилась на вознаграждение, и Ян не устоял.

– Его можно понять, – вставил Лавров. – У него на руках слепой ребенок, больная мать и тетка-пенсионерка, у которой сдает сердце.

– Я его не осуждаю, – покачала головой Глория. – Я просто объясняю, что его побудило ввязаться в эту аферу. Разумеется, он не подозревал, что заплатит за сущую безделицу собственной жизнью.

– Вы о чем? – растерялся Виктор. – Кто такой Ян? Что за ваза? Неужели Раметов продавал реальные вещи, а не…

– Ты слушай, потом поймешь, – перебил начальник охраны. – А что не дойдет, я растолкую.

– Ладно…

– Итак, Ян отработал полученные от Смоляковой деньги, – продолжила Глория. – То есть положил смертоносный сосуд в мешок, набросал туда камней, подошел на катере к буйкам и бросил груз в воду. Стоп… – запнулась она, разглядывая возникшую в сознании картину происходящего. – Ян затопил мешок еще до того, как «Ассоль» бросила якорь в районе поисков. Точно! Я не вижу яхты… только сумрачное море, облитые закатом буйки и катер. Яхта подошла к месту поисков чуть позже.

– Значит, это Руслана убила Яна, – подытожил Лавров. – После того как дайверы подняли вазу со дна, сообщник стал лишним свидетелем. И блондинка расправилась с ним.

– Ты опять прав, – подтвердила Глория. – Руслана убедилась, что ее замысел удался, и Ян стал помехой. Он мог выболтать ее тайну, и она заставила его замолчать. Должно быть, Руслана заплатила ему не всю сумму, а только аванс. Остальное же Яну было обещано по окончании дела. В ту ночь, когда крики слепого разбудили нас… произошло следующее: Смолякова позвонила Яну и вызвала его из дому, якобы для вручения остальных денег. Ян сказал ей, что находится у тетки, и объяснил, где именно. Она явилась на обрыв и… избавилась от свидетеля.

– Ну да, – сопоставил известные ему факты Лавров. – Тем вечером она нарочно затеяла в отеле ссору с Ордынцевым, ушла, хлопнув дверью… и будто бы отправилась гулять по набережной. А на самом деле поспешила на обрыв. Ян сам сообщил ей свой адрес. Ничего криминального он не совершил, и у него не было причин опасаться Русланы. А зря…

Виктор запутался в их рассуждениях и потерял логическую нить. Он не знал Яна, не понимал толком роль Смоляковой в разыгравшейся трагедии, но уловил связь между смертью мужа Ирины и этой роковой блондинкой, которая едва не задушила Глорию. И еще он понял, что в этом темном деле замешан Раметов.

– Ян ничего дурного не заподозрил и отправился на встречу с телеведущей, – продолжил начальник охраны. – Правда, было поздновато для делового свидания, но Руслана, очевидно, придумала себе оправдание. Ей-де необходимо срочно уехать, к примеру. Ян поверил. С чего бы ему сомневаться в ее словах? А Смоляковой было выгодно, что их встреча произойдет на окраинной улочке, когда в окрестных домах уже темно, а местные жители и отдыхающие спят…

– Во время разговора с Яном она предложила пройтись по обрыву, – подхватила Глория. – Улучила момент и сильно толкнула его, когда он того не ожидал. Ян потерял равновесие, упал, покатился… ударился головой о камень и умер. Уверена, что Руслана спустилась вниз по тропе, дабы убедиться, что с Яном покончено. А потом, удовлетворенная, отправилась пешком к отелю «Шато».

– Позвольте, – не выдержал Виктор. – Где это все случилось? Море… яхта, обрыв…

– В Тамани.

– Где? – не поверил он своим ушам.

Слово «Тамань» мелькало в разговоре, но он не обратил на это внимания.

– В Тамани, – повторила Глория. – Муж Ирины оттуда родом…

Лаврова заинтересовало другое. Почему Руслана до сих пор невредима, если ваза действительно обладает опасными для жизни свойствами?

– Значит, всю дорогу из Москвы в Тамань сосуд находился в машине Ордынцева и ничего не происходило? – недоумевал он.

– Вероятно, ни Смолякова, ни ее любовник тогда еще не собирались присваивать вазу, – предположила Глория. – Один даже не подозревал о ее существовании, а другая приобрела ее не для личного пользования. Гибельный механизм, заложенный в этом серебряном сосуде, не запускается сам по себе, а приводится в действие помыслами человека.

– Но я тоже не собирался присваивать вазу! – возразил Лавров, невольно вспоминая инцидент со стрельбой в придорожном отеле.

– Зато с нами была Руслана, которая заявила свои права на сосуд… а ты просто попал под раздачу.

– Вот как! – разозлился начальник охраны. – Всем сестрам по серьгам, значит?

Виктор перестал что-либо понимать и только слушал, не выпуская из виду лежащую без чувств блондинку. Ему казалось, что она пришла в себя, но продолжает симулировать обморок. То веки ее дрогнут, то уголок рта дернется, то по всему телу пробежит мелкая дрожь. Ни дать ни взять прикидывается.