Евгений Сухов - Фартовый чекист

Жить Полежаев стал в той спальне, где прежде ночевал Постнов. По поводу этой комнаты у них с Анастасией состоялся примечательный разговор. Он проходил с глазу на глаз на заснеженной улице – Полежаев их слышать не мог.

– Как в той спальне? – нахмурился Николай. – Тебе же известно, что там тайник. Я и так нарушил все возможные правила, когда рассказал тебе о нем. Но ты есть ты, а твой брат – это совсем другое.

– Я же не предлагаю рассказывать о тайнике Костику! – воскликнула Анастасия. – Это совсем необязательно. Ведь не думаешь же ты, что он станет поднимать полы в той комнате. Кстати, в тайнике можно будет спрятать его мундир. Держать такую вещь в шкафу опасно.

– Да уж, опасно – это не то слово, – поморщился Постнов. – Противно, я бы сказал. Почему бы его не сжечь?

– А вдруг что-то случится? – озабоченно спросила Анастасия. – Все так переменчиво…

– Ты хочешь сказать, что твой брат захочет опять податься к белым?

– Все может быть. Тебе же самому так будет удобнее, – сказала Анастасия с горечью.

Николай Ростиславович не раз вспоминал этот разговор. Так было и бессонной мартовской ночью. Он вслушивался в завывания ветра за окном. Анастасия спала, как и ее брат. Константин ворочался и вскрикивал во сне. Его всхлипы только увеличивали раздражение Постнова.

Вдруг за шумом ветра он отчетливо услышал, как где-то совсем близко затрещали винтовочные выстрелы. Эти звуки множились и приближались. Вскоре настойчиво и грозно застучал пулемет. Глухо ухнули два взрыва. В центре города шел бой.

Постнов похолодел, забыл про свою руку, бросился в комнату, где спала Анастасия, и выкрикнул:

– Вставайте! Что-то случилось! Слышите?

Полежаев уже был на ногах. Он выскочил из спальни в одних подштанниках, бросился к окну, побледнел как полотно и несколько минут вслушивался в звуки разгорающегося боя.

– Как же так? – пробормотал Константин. – Фронт же далеко отсюда. Что же делать?

– Одевайтесь! – скомандовал Постнов. – Нужно выяснить, что случилось, но прежде определить линию поведения. Надеюсь, вы не собираетесь снова вступить в добровольцы?

– Напрасно вы так, Николай Ростиславович! – тихо сказал Полежаев.

Он по-прежнему был бледен и растерян. Его сестра в большей степени сохранила самообладание, но и она не могла решить, как им поступить в том случае, если Веснянск окажется ареной сражения.

Между тем пальба из центра переместилась куда-то за город, стала глуше, а потом и совсем затихла. Стенные ходики показывали шестой час утра. Постнов не отходил от окна, ждал чего-то. И дождался. Под дробный перестук копыт, взрывая снег, по улице промчался десяток верховых, все при шашках и карабинах, на плечах – погоны.

– Белые! – с ненавистью и отчаянием произнес Постнов.

Но всадники ускакали в темноту, и на некоторое время опять наступила тишина. В тягостном ожидании прошло еще около двух часов. Время от времени с разных концов города доносились одиночные выстрелы. Над крышами заалело зарево большого пожара. А потом в рассветных сумерках к дому прискакали трое. Один, из низших чинов, остался сторожить лошадей, а двое по-хозяйски поднялись на крыльцо и забарабанили в дверь.

– Уходите, спрячьтесь! – прошептала Анастасия. – Я сама с ними поговорю.

– Нет, сестра, я не могу этого допустить, – начал было Константин, но Постнов потянул его за локоть и сказал:

– Она права. Может быть, обойдется. В крайнем случае мы же рядом, в беде не оставим.

Мужчины ушли в соседнюю комнату, спрятались за дверью и стали слушать, что происходит в доме.

Анастасия отперла дверь в прихожей. Военные, топоча сапогами, ввалились в комнату, где принялись отряхиваться и осматриваться.

– Чертовски холодно сегодня, сударыня! – нарочито грассируя, проговорил высокий подпоручик с усиками и принужденно хохотнул. – Даже жаркая битва с краснопузыми не в состоянии победить мороза! А я, признаться, поражен! Встретить в захолустье такую красавицу – это подарок судьбы, честное слово! Однако позвольте представиться – подпоручик Самсонов! – Он картинно поцеловал Анастасии руку и небрежно махнул в сторону своего спутника, коренастого плотного унтера с густыми усами, тронутыми проседью. – Моя правая рука! Этот Денисов сделает для меня все, что только в человеческих силах! Преданность удивительнейшая! Однако позвольте узнать ваше имя! Вы одна живете?

Анастасия назвалась и тотчас радостным тоном радушной хозяйки предложила:

– Может быть, рюмку водки с мороза, подпоручик? Право слово, вам и вашему верному Санчо Пансе не помешает! К сожалению, не могу предложить порядочной закуски, потому что при большевиках…

Ей хотелось отвлечь гостей от излишнего любопытства.

– Ни слова более, сударыня! – довольно сурово прервал ее Самсонов. – Я не могу слышать про этих безбожников. Сил нет! Я слишком хорошо знаю, на что они обрекли Россию – кровь, голод, невежество. За угощение спасибо, но, сударыня, служба! Мы ищем коммунистов, жидов и прочую сволочь!.. Основные силы неприятеля, слава богу, разбиты наголову! Оказывали отчаянное сопротивление, но были окружены в монастыре и уничтожены! Вы скажете – кощунство, но у нас не было выбора. Бог нас простит.

В это время придирчиво унтер, озиравшийся по сторонам, потянул подпоручика за рукав и указал на мужское пальто, висевшее на вешалке.

– Так вы одна проживаете, сударыня? – повторил Самсонов, как-то сразу меняя тон.

– Не совсем, – ответила Анастасия. – Со мной еще муж и брат.

– Так где же они? – нетерпеливо спросил офицер и, не дожидаясь ответа, двинулся как раз к той двери, за которой прятались Постнов с Полежаевым.

Придерживая шашку, унтер шагнул за ним следом и у порога даже оттеснил офицера в сторону.

– Дозвольте, ваше благородие, – проговорил он на ходу. – Народ ненадежный. Не ровен час!..

В руке у него тускло сверкнул наган. Унтер заглянул в комнату и увидел напряженные лица Постнова с Полежаевым.

– Что же вы, почтеннейшие, как будто в прятки играете? – сердито сказал унтер, угрожающе взмахивая револьвером. – Порядочные господа сами к гостям выходят, а тут его благородию искать вас приходится.

– Да ведь нынче гость не тот пошел. – Постнов усмехнулся и спокойно шагнул мимо унтера через порог. – Гость нынче все больше незваный, который татарина хуже.

Он остановился напротив Постнова, заложив руки за спину, и уставился ему прямо в глаза. Его тяжелый взгляд явно не понравился подпоручику.

– Так-так, господа, – сказал Самсонов, скептически оглядывая фигуры обитателей дома. – И кто же из вас, позвольте осведомиться, счастливый муж, а кто брат?

– Вот мой муж, – поспешила на подмогу Анастасия.

Она крепко стиснула плечо Постнова и, преданно глядя в глаза офицера, заговорила, не давая тому вставить ни слова: