Галина Романова - Свидание на небесах

А говорят еще, что красивых и умных не бывает! Логике в суждениях любой из его бывшего отдела позавидовал бы.

– В общем, как я понял, досмотр личных вещей ты провела.

– Дважды! – подняла Ева вверх указательный пальчик, перепачканный жиром от сырокопченой колбасы.

– Вывод сделала. Вывод? Вера куда-то подевалась в том, в чем ушла из дома?

– Да.

– Две недели до твоего приезда она отсутствовала?

– Приблизительно. Это я на основании маркировки на продуктах сделала вывод и по протухшей каше на плите.

– Молодец, – похвалил Саша.

Он задумчиво рассматривал дно кружки со шлепком кофейной гущи, хоть переворачивай и гадать принимайся, куда ее подруга подевалась. Дело могло не стоить выеденного яйца. Это если Вера укатила куда-нибудь с новым ухажером, завербованным в брачном агентстве.

А могло быть и дрянью. Это если Вера влипла в историю.

А на последнее, надейся не надейся, указывает множество фактов. И Ева – умница такая – их безошибочно обнаружила.

Зубная щетка на месте, вещи все на месте, холодильник забит продуктами. С газовой плиты не убрана пища. На Веру – если верить Еве – это вовсе не похоже.

Опять же он мог сделать скидку на романтизм ситуации. На то, что у Верочки случилась забывчивость, сказалось головокружение от успехов. И она могла наплевать на кашу и сосиски, оставленные пропадать дома.

Но деньги! Деньги-то почему все целы на счетах? Она же не могла броситься в объятия вновь обретенного любовника с голым, пардон, задом?! Пару комплектов белья, предметы личной гигиены, в конце концов, она просто обязана была купить. К тому же, ей надо было платить за услуги брачной конторы. А там, по словам Белова, расценки о-го-го какие. И опять же, с его слов, деньги там качали достаточно продолжительное время, прежде чем свести избранников лицом к лицу.

А деньги целы…

– Вот-вот! – подхватила Ева, он, кажется, выпалил последнюю фразу вслух. – Как такое возможно, Саш?

– Поквартирный обход? – напомнил он ей, на чем она остановилась.

– Была у дамы, которая под Верочкой живет. Она тоже подтвердила, что не слышала шагов над головой пару недель.

– Две недели, – он положил две их чайные ложки рядом и посчитал: раз, два. – Это с которого дня отсчет?

– С позавчера. Я тогда вернулась.

– И ее до сих пор нет?

– Нет, – удрученно мотнула она головой. Сунула подбородок в воротник теплого халата, снова всхлипнула. – С ней беда, я это чувствую!

– Телефоны молчат?

– Да, Саша, да! Я же говорила.

– А что соседи по лестничной клетке?

– Там я была, но мне не открыли, – огрызнулась Ева. – Там такая сволота живет! Она меня терпеть не может, и вряд ли бы мне что ответила.

– А мне? Мне, как думаешь, ответит?

– Тебе?

Ева уставилась на него. Тут же вспомнила, каким обманным маневром была вовлечена в его грязную игру в Испании. Свирепо стиснула зубы и не ответила.

Он все тут же понял и повторять вопроса не стал. Не надо будить лихо, пока оно нежно, печально и податливо. Он сходит по адресу ее подруги, с ней или без нее, но сходит. И поговорит с соседями. Ему сегодня как-то вскользь по месту новой службы намекнули, что он может рассчитывать на двухнедельный отпуск для обустройства и решения всяких бытовых вопросов. Он ничего не ответил, решив про себя, что обстоятельства все решат за него. Конечно, главным и самым прекрасным обстоятельством была Ева. Если бы она его не пустила, не простила и погнала прочь, он бы уже завтра с утра маршировал по ступенькам новой конторы. А теперь…

А теперь к самым прекрасным для него обстоятельствам добавились еще и тревожные. Их надо разрулить и не ударить в грязь лицом. Иначе как? Иначе никак нельзя! Эту женщину просто так – красивыми глазами и ласковыми руками – удержать невозможно. Ее завоевывать придется каждый день. И, возможно, сражаться за нее. При наведении справок о Еве Воинов обнаружил частые упоминания о каком-то Гарике, с которым она периодически выезжала за границу. Гарик этот, по паспорту – Игорь Владимирович Семин, сорока лет от роду, был без определенного рода занятий и постоянного места жительства.

Таких бичей Воинов просто ненавидел. И терпеть их даже не старался. Что ты за мужик, если к сорока годам не определился с занятиями и местом проживания? Чем и на что живешь? За чей счет?

Он таких много повидал за время службы. Отвратительных нарядных плейбоев с ленивой грацией бездельников. С постоянной дозой в пластиковых коробочках, кучей банковских карт, непонятно откуда и как пополняющихся. На дорогих тачках. С непременным дежурным набором достоинств, способных сразить женщину наповал.

Приблизительно такого он пас в тот самый момент, когда на него наткнулась Ева. Он бы, может, ей и намекнул как-то, если бы тот чмо не был его коллегой. Теперь, к счастью, бывшим коллегой.

Так вот этот самый Гарик, по паспорту Игорек, очень часто попадал в поле зрения не только Евы, но и правоохранительных органов. Отпускали его, конечно, все чаще за недоказанностью. Но Воинов подозревал, что не только. По всей видимости, Семин этот стучал полиции, пользуясь ответной благосклонностью. И нужен он такой Еве?!

Честно? Когда он ехал сегодня к ней, очень боялся обнаружить тут этого длинноволосого блондина с бледно-голубыми глазами. Не его присутствия боялся, а своей реакции. Мог бы ведь ему и нос точеный сломать запросто.

– Саш, ты чего молчишь?

Ева тронула его за плечо, обняла за шею, уткнулась губами в щеку, шепнула с горечью:

– Ты ведь поможешь мне с Верочкой?

– Да.

Он ни секунды не сомневался в том, что помогать ей станет. И даже готов был перехватить инициативу из ее женских рук. Но то, что она предложила, повергло его в шок.

– Что? Что? Куда ты пойдешь?

– В ту самую службу знакомств я пойду, – сердито отпрянула она от него, снова забралась на дубовую скамью и застучала голыми пятками по ней. – Я уже все, все продумала.

– Продумала она! – зло фыркнул Воинов и начал смахивать со стола в ладонь крошки от крекера. – А меня спросила?

И тут она его вообще обрадовала.

– А я тебя никогда и ни о чем спрашивать не стану, – удивленно подняла на него брови Ева. – Ты дурак, если думаешь, что будет иначе! Скажи спасибо, что стану ставить в известность.

– Спасибо!

Он скрипнул зубами, а в мозгу набатом прозвучало предостережение Белова.

Горя хватишь! Горя хватишь…

– Итак, поставь уж меня в известность, коли так, – и, взвалив брыкающуюся Еву на плечо, Воинов потащил ее обратно в спальню.

Юрик Горелов с тоской смотрел сквозь пыльное стекло окна на улицу. За окном было сумрачно, серо, пустынно. Дверь его юридической конторы привычно поскрипывала от легкого сквозняка. Он нарочно ее плотно не закрывал. Защелка замка иногда заедала, и открыть дверь снаружи было трудно. Вдруг кто-то не справится? Вдруг какая-нибудь старая дева или молодая вдова, вознамерившись написать завещание или дарственную, подергает за ручку и уйдет? Тогда вместе с ней уйдет и его заработок. Но незапертая дверь будто еще сильнее отпугивала посетителей. За последние две недели ни одной души! Если так пойдет дальше, он в новом году может закрыться.