Галина Романова - Свидание на небесах

– А документы? Они когда пропали? – наугад спросил Власов.

Он был уверен, что паспорт Лена всегда носила с собой.

– Так это… Паспорт-то она всегда носила с собой, – не разочаровала его тетя Зина. – Боялась, что вдруг какая авария или несчастный случай, ее и не опознают. Такая вот белиберда сидела в голове у молодой девки…

– Понятно.

– А загранпаспорт пропал вместе с Ленкой, – вдруг брякнула тетя Зина, снова запустив в работу глубокие морщины на лбу. Те складывались, распрямлялись, снова превращались в глубокие борозды и шли на излом. – Точно. Он все время у нее лежал на телевизоре, будто напоказ. Меня, что ли, дразнила, дура, не пойму! Мне надо?! У меня племянница за границей учится. Нашла чем удивлять… Так вот, он все лежал там, лежал, а потом, когда Ленки уже с неделю дома не было, я и обратила внимание, что паспорта не стало заграничного. Так что… Может, она просто уехала в поисках лучшей доли, как сейчас говорят?

– Без трусов? – усомнился Власов и невольно рассмеялся следом за хозяйкой.

– Так для той доли, за которой туда летят эти глупые птахи, трусы не нужны, – замахала она на него руками, свалив вышитые салфетки на пол.

Тетя Зина еще привела в пример несколько страшных телевизионных историй. Власов покорно слушал. Потом она снова расстелила салфетки на подлокотнике кресла и снова принялась вспоминать.

– Так вот… Ленки с паспортом не стало точно не скажу, когда именно. Вроде тепло было, но уже и не лето будто бы… А потом где-то через месяц приблизительно этот хахаль ее непутевый подкатил, поднялся в квартиру, пробыл там с полчаса и уехал.

– Точно помните?

– Так он поздно приехал, ночь почти была, – и тоже свет на лестничной клетке зажег. Мне и пришлось ждать, пока он умотает, – и свет потом за ним выключить. В квартиру я тогда и зашла и тетрадок там не обнаружила.

– Что же вы, тетя Зина, меня оговорили за свет, а его?

– Боялась я его, господин хороший, – обиженно надулась тетя Зина. – Ты-то свет включил, смотрю в глазок, приличный человек. А тот…

– Что в нем такого? Описать сможете?

И она начала рассказывать. Подробно! И Власов впервые пожалел, что он не художник. Можно было бы, конечно, эту женщину и в свой бывший отдел свозить, и фоторобот составить, да только что с того? Кто позволит и станет искать человека только за то, что тот открыл ключами квартиру своей девушки и взял оттуда какие-то тетради? Может, это его тетради были? Может, ключи она ему сама дала? И попросила эти тетради забрать?

Все это самодеятельность, скажут ему бывшие коллеги. Он и сам бы так раньше сказал. И еще бы добавил: нету тела, нету дела. А тела и правда нет. И заявлений о его пропаже тоже нет. И даже еще не вышел срок найма жилья. Эта самая Лена может в любой момент вернуться, собрать свои вещички и с тем же, с кем приезжала ранее, укатить.

Кстати, он даже не может подать заявление о пропаже Верочки, потому что он ей никто. И Ева не может подать такого заявления, потому что хоть и подруга, но на момент Вериного исчезновения в городе не была. И Вера запросто могла просто куда-то уехать, отключив телефоны.

Нет, конечно же, она не могла! Но это они так думали: Ева, он, может, еще кто-то. А в полиции их просто засмеют, и заявление не примут, а если и примут, то под сукно, искать точно не станут.

– Итак… – он жирно подчеркнул описание ухажера Лены, которое записывал в свой ежедневник в кожаном переплете почти под диктовку. – У нас есть высокий, стройный, мускулистый молодой человек. Возраст приблизительно чуть за тридцать?

– Знаете, он временами моложе выглядел, временами старше, – закивала тетя Зина. – То какой-то свеженький, то потертый, глаза мутные.

– Глаза? Глаза у него карие, так? – кончик авторучки коснулся строчки с описанием глаз. – Волосы темные?

– Так. Только сначала у него была стрижка короткая, а когда он ее тетрадки уволок, у него челка была вот такая, – тетя Зина провела пальцами по левой щеке до самого подбородка. – И он все головой тряс, пытаясь ее с лица убрать. На кой черт такую прическу делать, если все время головой приходится мотать, а?

– Модно, наверное, – пожал плечами Власов, вспомнив свою редеющую шевелюру, сквозь которую уже отчетливо просвечивало темя.

– Да он вообще-то модный. Ноги длинные, джинсы драные… – она в нескольких местах прочертила свои ляжки пальцем. – Мышцы вот тут, вот тут, – она тронула руки, ноги. – Парень, конечно, интересный, Ленка от него была без ума. Щебетала, в глазки заглядывала. А он ее за зад трогал, осторожно так, словно запачкаться боялся. Иногда за плечо держал, сильно, а пальцы белые делались. А Ленка в такой момент корчилась, но молчала.

– Вы их часто, наверное, видели, да? – удивленно вскинулся Власов.

– Так свет караулила, от глазка не отходила. Ленка безобразно беззаботная была – врубит, сучка такая, и уходит. Вот и пасла ее и его заодно.

– Узнать вы его, если увидите, сможете?

– А то!

– Кстати, а вы тут говорили, что он на машине приезжал, – запоздало опомнился Власов и открыл новую страничку в ежедневнике. – Цвет, модель, номера? Что-нибудь запомнили?

– В моделях не разбираюсь, большая машина – и все. Темная. Но номера записала.

Тетя Зина подошла к старомодному комоду, выдвинула ящик, принялась рыться в старых квитанциях, потрепанных общих тетрадках, листочках от календарей. Наконец нашла, протянула крохотную записку с коряво выведенными цифрами и буквами Власову.

– Вот. На этой машине он приезжал. Но редко, правда. Чаще он на такси ездил. – И она вместе с ним. Только вы мне эту записку верните. Мало ли что…

Власов переписал данные на новой странице. Захлопнул ежедневник, убрал его в портфель и засобирался. Тетя Зина запоздало начала приглашать его на чай с домашним печеньем. Он отказался.

– Вы только свет не включайте, – попросила тетя Зина, провожая его к двери. – Я лучше свою дверь подержу открытой, пока вы спускаться будете.

Но как только она открыла свою дверь, в лицо им ударил сноп света. Хозяйка задохнулась от возмущения, уперла кулаки в бока и уставилась на мужчину, стоявшего к ним спиной и державшего палец на кнопке звонка квартиры напротив.

– Это что же такое??? – на высокой ноте завопила тетя Зина. – Ты чего свет включил, а?

Мужчина медленно повернулся. Он оказался молодым, очень красивым, но совершенно не подходящим под описание Ленкиного ухажера. Этот был крепким, пружинистым, с волевым лицом, умным взглядом, и стрижка у него была характерной. Власов сам так в свое время стригся.

– Простите, – мужчина встал к ним боком, указал пальцем на Ленкину дверь. – Где хозяйка, не подскажете?

– А ты кто такой, чтобы спрашивать?! – голова тети Зины тряслась, губы сжались. – Кто?!