Владимир Колычев - Кодекс мстителя

– Я тоже человек, мне холодно, как и тебе.

– Трупы не мерзнут. – Я многозначительно показал взглядом на Карманова, который запросто мог успокоить Лобова.

– Давай. Саянов только этого и ждет.

– За тобой наблюдают? – спохватился я.

Если с Лобовым сейчас что-то случится, то меня и в самом деле могут арестовать. Саянов об этом побеспокоится.

– Возможно. Мы с тобой враги, Вадик, но сейчас мы не можем воевать. Сначала с общей проблемой разобраться надо, а потом бодаться.

– Вдруг это какой-то спектакль? Ты разыгрываешь здесь сцену, входишь ко мне в доверие…

– А дальше что? – перебил меня Иван. – Кому важно твое ко мне доверие? Зато я знаю, кому нужна твоя жизнь. Вернее сказать, смерть. Так что делать будем, Вадик?

– А что ты предлагаешь?

– Для начала я хотел бы согреться, – улыбнулся Лобов. – Сразу говорю, от коньяка не откажусь.

Я кивнул. Нам действительно нужно было обсудить наши дела в спокойной тихой обстановке. Вдруг мы сможем родить спасительную для меня идею?

Горячий кофе согревал кровь, успокаивал. Но это ненадолго. Сейчас мне снова станет холодно. Простуда у меня, а потому и озноб. Но это не грипп, и совсем уж разбитым я себя не чувствую.

Вчера все так здорово для меня сложилось, что я сам себе позавидовал. И место удобное для засады выбрал, и Вадиму как снег на голову свалился. Надо было видеть лица его телохранителей, когда я всех их взял в оборот!.. Сам же себе позавидовал, сам себя же и сглазил. Потому и проснулся сегодня утром с простудой. Мне бы чаю горячего с малиной и в постель, а я отправился на работу.

Саянов не заставил себя долго ждать.

О встрече на кладбище он ничего не знал. Во всяком случае, за мной там не следили, в этом я был почти уверен. Но его люди могли присматривать за домом Вадима. Вчера вечером там прозвучало несколько выстрелов. Видимо, Саянову об этом доложили, поэтому он и пожаловал ко мне.

– Тебя вчера весь день на работе не было, – издалека начал босс.

Вроде бы Саянов не похож на идиота. Он имел определенный вес в криминальных кругах, раскрутил солидный бизнес, а был бы дураком, ничего не добился бы в этой жизни. Но почему тогда этот господин так упорно и топорно сватал меня на разборки с Вадимом Володарским? Неужели он был столь невысокого мнения обо мне, верил, что я поведусь на его незатейливую, в общем-то, хитрость? Возможно, так оно и было. Или же во всей этой пьесе Саянов отводил мне роль козла отпущения. Возможно, он стравливал меня с Вадимом только для того, чтобы я набил тому морду. Такая вот нехитрая схема – я втягиваюсь в конфликт с братом Вики, потом в него стреляет киллер, а орудие убийства находят у меня под подушкой. Зачем Саянову столь сложная многоходовка? Ответ на этот вопрос мы нашли вместе с Вадимом. Оказывается, Володарский уже обратился к ментам за помощью. Возможно, те взяли Саянова в разработку. Заодно и Когана, поэтому они просто вынуждены осторожничать.

А ведь Саянов положил на меня глаз давно, задолго до гибели Вольфа. Вполне вероятно, что он и Коган уже тогда вынашивали план, как выставить за скобки своего босса, а тут вдруг я появился на горизонте. Саянов спросил, зачем я набил морды качаловским отморозкам. Я сказал ему про Диану, и он смекнул, что меня можно натравить на семейство Володарского. Поэтому и дал мне шанс.

Вряд ли Саянов делал основную ставку на мою персону, но я сам усугубил ситуацию, показав свою ненависть к Вадиму. Вот он и решил перевести меня из разряда козлов отпущения в категорию киллеров.

Спасибо Вике, она открыла мне глаза на этого деятеля. Я сделал выводы и подыграл своему боссу, чтобы посмотреть, как далеко он зайдет в своих устремлениях. А Саянов замахнулся на многое, даже ствол мне принес. Напились мы с ним позавчера, вот он и смог якобы меня уговорить. А я дал ему результат, за которым он и пришел.

Мы напились, и я получил ствол. Все и вправду зашло слишком далеко. Если раньше Саянов только подзуживал меня, что законом, в общем-то, не возбраняется, то сейчас дошел до откровенного подстрекательства, если не назвать такое дело организацией преступления. Он это понимал и, скорее всего, собирался принять меры. Против меня.

– Заболел. – Я многозначительно шмыгнул носом.

– А может, ты что-то натворил? – с заговорщицкой улыбкой спросил Саянов.

Глядя на него, не так уж и трудно было понять, что ему известно о выстрелах, которые прозвучали возле дома Вадима Володарского.

– Нет, болел я.

– А ствол куда дел?

– Какой ствол?

– Все правильно, не надо раскрываться. Даже передо мной.

– А зачем раскрываться? – с хитрой улыбкой спросил я. – Вы же и без того знаете, что я мужик.

– Что с Вадиком?

– Да я и сам хотел бы это знать. Убежал он. За бок схватился и удрал.

– Ты его ранил?

– Это вы о чем?

– А ты о чем?

– Надо бы справки навести, что там да как. Может, в больнице он или врач домой приезжал.

– Справки навести? – Саянов удивленно вытаращился на меня. – А зачем это мне?

– Так вам же интересно, что там с Вадимом.

– Мне другое любопытно: мужик ты или нет.

– Так кто же я?

– Мужик!

– А кто теперь главным здесь будет?

Я изображал глупый восторг, а сам внимательно всматривался в душу Саянова и видел в ней страшную темноту грозовой тучи.

– Тебе сейчас не об этом надо думать. – Саянов смотрел на меня, как охотник на дичь, попавшую в силки. – Тебе нужно думать, как выкрутиться из этой ситуации. Ты стрелял в человека, мог его убить. Может, так оно и вышло.

– Не знаю. Я убежал. Может, «Скорая» к нему приезжала, а то и катафалк?.. – изображая страх и растерянность, пробормотал я.

– Нет, катафалка не было. Только «Скорая».

Я сдержал усмешку, наползающую на губы. Все-таки Саянов себя выдал. Его люди следили за домом Вадима. Впрочем, это и так было ясно. Потому мы с Вадимом и разыграли спектакль.

– И что?.. – Я вытянул рот в трубочку, с видимым испугом глядя на Саянова.

– А то, что менты тебя сейчас ищут.

– Нет!

– Как это нет, если Володарский видел тебя!

– Не видел. Я издалека стрелял. Он вышел, а я пальнул. Там темно было.

– К кому он вышел?

– Как к кому? Просто вышел. Я позвонил ему, сказал, что нужно поговорить, он и купился.

– Кто ему позвонил, тот в него и стрелял.

Судя по тому, какими глазами смотрел на меня Саянов, дурака я изображал очень убедительно.

– А может, это не я?.. Он же меня не видел! – напоказ тупил я.

Вот такой разговор у нас состоялся. Начал я за здравие, делая вид, что ничего не произошло, а закончил за упокой. Теперь Саянов должен был считать меня непроходимым тупицей, тем самым горбатым, исправить которого может только могила.

– Ствол где? – с подозрительным спокойствием спросил Саянов.