Наталья Александрова - Клинок князя Дракулы

И вот теперь вместо нее появился Никита, и ему едва не удалось подчинить Лизу своей воле…

Да кто же они такие? И кем стал Никита? И чью злую волю все они исполняют?

У Лизы не было ответа на все эти вопросы. Что-то говорил тот человек, кайчи, что-то он говорил про Зубастого духа, Лиза тогда страшно беспокоилась за Капу и восприняла его слова как волшебную сказку. Но все же надо это выяснить…

Но она решила, что будет искать ответы позже, в свободное время. А сейчас гораздо важнее сбежать от Никиты, скрыться от него – и от того, чью волю он исполняет. Потому что, в чем бы эта воля ни заключалась, ее саму не ожидает ничего хорошего.

Однако это было не так просто.

Столик, за которым сидел Никита, располагался так неудачно для нее (или удачно для Никиты), что она не смогла бы миновать его, направляясь к выходу из бара.

Лиза снова приоткрыла дверь, выглянула в щелку.

Никита расплатился с официанткой, поднялся из-за стола и направился в ее сторону. Наверное, долгое отсутствие Лизы насторожило его, и он решил отправиться на поиски.

Никита шел быстро, движения его были гибкими и пластичными, как у опасного хищника.

Нужно было действовать, и действовать как можно быстрее.

Официантка подошла к двери туалета, свернула в сторону кухни. Лиза выскользнула в полуоткрытую дверь и, прячась за официанткой, как за живым щитом, проскользнула в шумное и жаркое помещение кухни.

– Эй, ты куда? – окликнул ее молодой парень в белой куртке. – Сюда посторонним нельзя!

– Где ты видишь постороннего? – отмахнулась от него Лиза. – Я – новый мерчендайзер!

– Кто? – переспросил парень, но Лиза уже прошла мимо него, пересекла кухню и оказалась в полутемном коридоре. Навстречу ей двое смуглых рабочих тащили какую-то большую коробку.

Лиза опасливо оглянулась и увидела в конце коридора стремительно идущего вслед за ней Никиту. Она толкнула одного из грузчиков. Тот споткнулся, выронил коробку, и по полу оранжевым дождем рассыпались апельсины. Лиза метнулась вперед и выскочила на улицу.

Она оказалась во дворе, возле служебного входа ресторана. Рядом с открытой дверью стоял грузовой пикап, из которого грузчики выгружали ящики и коробки. Лиза растолкала их, стремглав пробежала через двор, проскочила под арку ворот и оказалась на улице, прямо рядом со своей машиной.

Она торопливо вытащила брелок с ключами, в спешке выронила его, поймала на лету, нажала кнопку сигнализации.

Боковым зрением она увидела, что из подворотни стремительно вылетела темная фигура, в которой трудно было узнать Никиту. Буквально вылетела – странная фигура почти не касалась ногами земли, нарушая закон тяготения.

«Пежо» пискнул, Лиза распахнула дверцу, плюхнулась на водительское сиденье, успела нажать на кнопку блокировки замка – и в ту же секунду темная фигура ударилась в борт машины.

Лиза испуганно повернулась.

Никита – если это действительно был Никита – тряс дверцу. Лицо его было перекошено яростью.

– Открой! – шипел он, сверля Лизу темными, бездонными глазами. – Открой, сука! Открой, или я разнесу твою чертову машину! Открой! Впусти меня!

– И не подумаю! – Лиза повернула ключ в замке зажигания. Мотор заурчал, но вдруг кашлянул и замолк.

– Открой, милая! – Никита сменил тактику, теперь в его голосе зазвучала фальшивая ласка и прежние гипнотические ноты.

Лиза скосила на него глаза.

Теперь в его лице не осталось ничего человеческого.

Лицо его было сейчас не белым, а какого-то мертвенного зеленоватого оттенка, оно слабо светилось, как светится ночью гнилой пень. Темные глаза совершенно провалились и смотрели на Лизу, как два бездонных колодца, на дне которых – не вода, а густая, беспросветная тьма. А губы… губы, и прежде узкие, превратились в две кровавые полоски, из-под которых виднелись белые, длинные клыки.

– Открой! Ведь мы с тобой любим друг друга… ведь мы с тобой – одно целое…

Пальцы Никиты… точнее, того ужасного существа, в которое превратился Никита, пальцы, скользившие по дверце машины, удивительным образом удлинились, на концах их появились самые настоящие когти, как у зверя.

– Открой, милая! – шептал он.

– Черта с два! – пробормотала Лиза и снова повернула ключ. – Ну, миленький, прошу тебя, не подведи!

Конечно, эти ласковые слова были обращены не к Никите, а к синему «Пежо». И автомобиль не обманул ее ожидания: мотор ровно заурчал, и машина тронулась с места.

– Стой! Не уезжай! – кричал Никита. – Ты не представляешь, что будет со мной, если я тебя не приведу!

– А вот это – твои проблемы! – пробормотала Лиза, нажимая на педаль газа.

Машина тронулась с места, но Никита, или тот, кто когда-то был Никитой, еще быстрее рванулся вперед и оказался прямо перед бампером машины.

– Ты не сможешь… – выкрикнул он в ту долю секунды, что осталась до столкновения.

И черные, пустые, бездонные глаза уперлись в Лизу, как два ружейных ствола.

– Еще как смогу! – прошептала она и еще глубже вдавила в пол педаль газа.

«Пежо» набрал скорость.

Лиза ждала удара, крика, она вцепилась в руль… но ничего не произошло. Точнее, почти ничего.

Вместо удара раздался противный хлюпающий звук, словно «Пежо» на всем ходу влетел в воду, точнее – в грязную слякоть. На лобовом стекле остались брызги, а машина понеслась вперед по улице.

Лиза бросила взгляд в зеркало заднего вида – и ничего там не увидела.

Тогда она вывернула шею и посмотрела на дорогу позади «Пежо».

Там стояло существо с тусклым зеленоватым лицом и двумя провалами глаз…

Он проводил машину тяжелым, мрачным взглядом. Вокруг была сырая осенняя тьма. Он был одинок в этой тьме. Он был в отчаянии.

Ему не удалось выполнить приказ Хозяина, а это значит… это значит, что Хозяин будет разгневан…

«Ты прав, – раздался внутри его головы мощный, властный голос Хозяина. – Я тобой недоволен. Ты не смог сделать для меня такую простую вещь! Не смог привести ко мне женщину, которая тебя когда-то любила! Не смог овладеть ее сознанием, не смог подчинить ее своей воле… Я разочарован!»

Голос Хозяина доносился одновременно изнутри и снаружи, он обрушивался сверху и поднимался от земли, он проникал в каждую клетку тела, причиняя невыносимую боль.

– Пощади меня! – Он упал на колени, запрокинул лицо к ночному небу, но там ничего не было, кроме тьмы и стремительно мчащихся сквозь нее угольно-черных туч. – Пощади меня! Прояви ко мне милость и снисхождение!

«Достоин ли ты моего снисхождения? Достоин ли ты милости? Ты слишком слаб, а мои ученики должны быть сильными, сильными и безжалостными… Почему ты не справился с ней? Тебя остановили жалкие человеческие чувства?»

– Нет, Хозяин! Чувства здесь ни при чем! Мне что-то помешало… у нее в сумке было что-то, что помогло ей справиться с моей волей!