Наталья Александрова - Клинок князя Дракулы

Как же так? Ведь она видела его, распростертого на подвальной лестнице загородного дома, с искаженным ужасом лицом. У него не прощупывался пульс, и он был холодным, как лед.

Она не сомневалась, что он умер…

Но потом… потом в полиции ей сказали, что его тело пропало. То есть, может быть, он все же ожил, пришел в себя…

– Это ты? – проговорила она, с трудом справившись с голосом.

– Ну конечно! – проговорил он с плохо скрытой обидой. – Кто же еще? Неужели я так изменился за несколько дней, что даже ты… даже ты меня не узнаешь?

– Но ведь ты… но ведь с тобой… – она не могла произнести вслух то, о чем думала. Она только с недоверием вглядывалась в бледное лицо Никиты и ждала, что он сможет как-то объяснить ей все это дикое, необъяснимое, непонятное.

– Это очень трудно объяснить… – проговорил он наконец, не сводя с нее глаз. – В это очень трудно поверить. Но я постараюсь все тебе рассказать. Только, конечно, не здесь. Поедем куда-нибудь… Я знаю одно приятное местечко, там можно будет поговорить.

В это время к машине подошел Геша, охранник офисной парковки. Заглянув в машину, он удивленно проговорил:

– Лиза, это ты сейчас кричала? Что случилось?

Лиза бросила взгляд в зеркало заднего вида.

Никиты не было.

Может, его и вообще не было? Может, он привиделся ей? Может быть, она уже сходит с ума от тоски и одиночества?

– Что случилось? – повторил Геша.

– Случилось? – Лиза облизнула пересохшие губы, лихорадочно придумывая какое-нибудь правдоподобное объяснение. – Ну да, еще как случилось! Представляешь, я поставила ногу на педаль, а там мышь! Представляешь, какой ужас?!

– Мышь? – Геша расхохотался. – Ничего себе! То-то я слышу – кто-то орет дурным голосом! Как же она туда пролезла?

– Кто-нибудь подшутил. Я даже догадываюсь, кто.

– А сейчас-то она где?

– Выскочила, наверное…

– Значит, у тебя все в порядке? – в голосе Геши еще звучало сомнение.

– Все в порядке! – заверила его Лиза. – Я уж поеду, если ты не против!

Она нажала на педаль и медленно тронулась. Геша проводил ее машину долгим взглядом.

Лиза оглянулась.

Никита снова сидел позади нее.

Ну да, наверное, он пригнулся, чтобы не попасть на глаза охраннику…

– Что же с тобой случилось? – она постаралась, чтобы ее голос звучал ровно, без эмоций.

– Не здесь! – повторил он с плохо скрытым раздражением.

– А где?

– Поезжай сейчас налево, в следующий переулок…

Лиза послушно свернула.

Впереди горели разноцветные буквы вывески.

– Вон туда, к этому бару!

«От заката до рассвета», – прочитала Лиза, поставив машину на свободное место.

Они вышли от машины, спустились по вытертым сотнями ног ступенькам и вошли в дверь.

Бар занимал просторный подвал со сводчатыми потолками. В помещении царила полутьма, только кое-где мерцали багровым светом тусклые светильники. В глубине располагался большой камин, в котором неярко тлели дрова. Около камина, на маленьком свободном пятачке, сидел гитарист с длинными черными волосами и со смуглым лицом, с серьгой в одном ухе. Он негромко наигрывал на гитаре какую-то латиноамериканскую мелодию и вполголоса подпевал.

За низкими столами, упрятанными в стенные ниши, сидели немногочисленные посетители. Между столами сновали официантки в кожаных жилетках, с мрачным макияжем – черная помада, черный лак на ногтях, сильно подведенные глаза.

Никита беспокойно огляделся, нашел свободный столик в самой темной нише, они сели.

Лиза внимательно разглядывала своего спутника.

За прошедшие дни он сильно изменился.

В его лице, во всем его облике все время чувствовались беспокойство, тревога. Он то и дело поправлял воротник, как будто он был тесен, облизывал губы, оглядывался. Казалось, он чего-то ждет или чего-то боится. В то же время его лицо стало как-то выразительнее, одухотвореннее, чем прежде. И еще – гораздо бледнее. Но возможно, так казалось из-за полутьмы, окутывающей помещение.

– Ты расскажешь мне, что с тобой случилось? – проговорила Лиза, когда официантка положила перед ними меню и отошла.

– Да, непременно! – проговорил он, подняв на нее темные, глубоко запавшие глаза. – Но сначала… сначала ответь мне, что я для тебя значу. Что я значу для тебя на самом деле.

«Вот так номер! Нашел время выяснять отношения!»

Лиза молчала, и он снова заговорил:

– Все эти дни я думал о тебе… думал о нас. И я понял, что у меня нет никого ближе тебя.

«А как же жена? – подумала Лиза, вспомнив трогательную запись на автоответчике. – По той записи не скажешь, что вы совершенно чужие люди!»

Впрочем, вслух она этого не сказала – не хотела начинать нудное, бесконечное, бессмысленное выяснение отношений, и вообще Никита был сегодня такой странный.

Но хотя она ничего не сказала, он словно прочитал ее мысли.

– Жена? Она совершенно не ценит меня, не понимает. Я для нее – только источник материальных благ…

«Сомнительный источник», – подумала Лиза, вспомнив, где он провел последний месяц.

– Да, и как только я потерял работу, она выгнала меня, выкинула, как ненужную вещь!

– И теперь ты надеешься, что я тебя подберу… – пробормотала Лиза, опустив глаза.

Но на этот раз он, казалось, не услышал ее.

– Бета, я должен рассказать тебе многое! – проговорил он, перегнувшись через стол. – За эти дни я очень изменился!

– Вот это, пожалуй, правда! Ты совсем не такой, каким был раньше! Я тебя не узнаю!

Он хотел еще что-то сказать, но в это время к столику подошла официантка.

– Вы готовы сделать заказ?

– Мне только «Кровавую Мэри», – резко ответил Никита. – А тебе? – он повернулся к Лизе. – Ты после работы, наверняка проголодалась, закажи что-нибудь…

Странно, Лиза готова была поклясться, что сам Никита голоден. Глаза его горели, он нервничал и суетился, у сытого мужчины движения гораздо спокойнее.

– Я возьму чашку американо и чизкейк, – решила она.

Едва официантка отошла, Никита перегнулся через стол, взял ее руки в свои – его ладони были очень холодные, просто ледяные, – и заговорил тихим, завораживающим голосом

«Да это стихи, – удивленно подумала Лиза. – Он читает мне стихи! Надо же, лет десять мне никто не читал стихов…»

А он продолжал: