Гай Адамс - Шерлок Холмс. Дыхание Бога

— Он скоро утомится, — проговорил Кроули.

— Он знает, что нас много, — отозвался Карнакки, заряжая револьвер. — А это… — он махнул рукой в сторону нападавших, — это всего лишь пушечное мясо. Отвлекающий манёвр перед действительно серьёзной атакой.

В то же мгновение, как по сигналу, земля вздрогнула. Карсвелл упал и выругался. Его полоски пергамента разлетелись во все стороны.

— Что это было? — спросил Сайленс.

— Позвольте, угадаю, — сказал я и выпустил ещё шесть пуль. — Действительно серьёзная атака.

Земля под ногами снова задрожала, и мы услышали, как где-то в коридоре разбилось стекло.

Тварей стало больше — гораздо больше, чем мы с Карнакки могли сдержать двумя револьверами. Карсвелл встал в один ряд с нами; он комкал свои пергаментные полоски и швырял их в приближающихся к нам зверей. Скомканный пергамент разрывался, как маленькие гранаты, и оставлял в тушах дыры. Сайленс тоже к нам присоединился. Он не стал вызывать своих преданных духов — вместо этого, он посылал из кончиков пальцев заряды сжатого воздуха, эффект от которых был таким же, как от револьверных пуль и комков пергамента.

Дом ещё раз тряхнуло, и против нас выступило нечто огромное и ужасное.

— Прикройте меня. — Карнакки потянулся к стеклянным трубкам, которые приготовил заранее, и принялся соединять их между собой. — А вы не очень-то помогаете, — добавил он, обращаясь к Кроули. — Это и ваш бой, не забыли?

Я был слишком занят отстрелом маленьких чудовищ и не расслышал, что ответил Кроули.

Бах!.. Ещё один мощный толчок. В этот раз подсвечники взлетели на целый фут. Пламя свечей закачалось, некоторые и вовсе погасли.

— Почти готово, — сообщил Карнакки у меня за спиной. — Почти готово.

Волна атакующих начала спадать, последнего сразил заряд сжатого воздуха.

— Жду цель, — произнёс Сайленс.

Его руки по-прежнему были вытянуты вперёд, длинные пальцы свела судорога.

Карсвелл воспользовался моментом, чтобы пополнить свой боезапас. Он быстро писал руны на пустых обрывках пергамента. Я видел эти «слова силы» в действии, так что, на мой взгляд, он всё делал правильно.

Ещё толчок — и абсолютная уверенность: в темноте перед нами появилось нечто. Нас накрыла волна тёплого воздуха. Я понял, что это выдох. Он принёс с собой сладковатую вонь соломы из звериной клетки зоопарка.

— Оно уже рядом! — закричал Карсвелл.

— Ненадолго. — Карнакки щёлкнул тумблером на ящике, стоявшем у него в ногах.

Что-то взвыло на высокой ноте, а затем вой перешёл в ровное низкое гудение. Стеклянные трубки в руках у Карнакки образовали точную копию пентаграммы, внутри которой мы стояли. Кислотная батарея, находившаяся в ящике, посылала энергию в окружённые металлическими шторками трубки. Карнакки шагнул вперёд.

— Электрическая пентаграмма, — пояснил он. Его лицо подсвечивал яркий голубой свет. — Моя конструкция. Газ в трубках обладает мистическими свойствами, его свет — невероятно мощное оружие.

Карнакки вышел к острию луча пентаграммы.

— Он сжигает.

С этими словами он хлопнул по большому медному переключателю, который был установлен на одном из проводов, обмотанных вокруг его пояса.

Свет от электрической пентаграммы начал пульсировать. Карнакки снова щёлкнул переключателем, и металлические шторки вокруг трубок закрылись, как лепестки цветка. Они превратили свет пентаграммы в сфокусированный луч, направленный в кромешную тьму.

На долю секунду мы увидели то, что там скрывалось. Свет отразился в бесчисленных чёрных глазах, блеснул на влажных ганглиях, которые подрагивали в том месте, где должен был быть рот… И всё. Дальше — ослепительная вспышка голубого света, ещё один толчок — и нечто вернулось туда, откуда пришло.

Электрическая пентаграмма задымилась в руках у Карнакки.

— Провода!.. — закричал он, запутавшись в связке проводов. — Отсоедините их!

Я рванул два тяжёлых провода из крышки ящика. Свет тут же погас.

Карнакки медленно опустил пентаграмму на пол и отступил назад.

— Нуждается в доработке, — заключил он, размахивая обожжёнными руками.

— А мне понравилось, — сказал я. — Бесспорно, эффективное оружие.

Карнакки кивнул:

— Это точно. Но если бы оно взорвалось, то наверняка проделало бы дыру в реальности. А это было бы не очень хорошо.

— Что с Кроули? — вдруг спросил Сайленс и бросился к нему.

Кроули плашмя лежал на спине.

— Он одержим, — сказал Карсвелл и отступил на шаг, когда тело Кроули начало судорожно дёргаться. — Что вы с ним сделали? — спросил он Карнакки.

— Я?! — Карнакки оскорбило такое предположение. — С чего вы взяли, что я с ним что-то сделал?

— Вы последний с ним говорили.

— Я всего лишь спросил, почему он не очень активно действует. Это было справедливое замечание!

— Джентльмены, сейчас не время для споров. — Я наклонился к Кроули, чтобы проверить пульс.

Судя по всему, с ним случился припадок — челюсти были стиснуты, лоб бороздили морщины, а по лицу катились капли пота.

— Бог ты мой!.. — воскликнул я и отпрянул.

На Кроули страшно было смотреть: его тело под пурпурной мантией распухало на глазах.

— Что с ним происходит? — закричал Карсвелл. — Он раздувается, как воздушный шар!

Сайленс протиснулся между мной и Кроули.

— Простите, доктор, — сказал он, — но для этого случая медицинских знаний может быть недостаточно.

Мне показалось неконструктивным спорить на такую тему, и я уступил место Сайленсу.

Сайленс удерживал Кроули на полу, а мантия того продолжала раздуваться, будто её накачивали воздухом.

— Дыхание Бога! — уверенно заявил Карсвелл. — Это оно.

Кроули распахнул глаза и зарычал, глядя в потолок… В помещение ворвался ветер. Он опрокинул на пол канделябры, разбросал курильницы и погасил огонь.

— Оно здесь! — разнёсся в темноте голос Кроули. — Помогите мне избавиться от него…

Внезапно наступила тишина. Несколько секунд ничего не было видно, а потом пламя спички осветило лицо Карнакки. Он поднял подсвечник и зажёг свечу.

— Ушло… — прошептал Кроули. — Оно ушло.

— Вы уничтожили его? — спросил я.

Кроули затряс головой:

— Нет, только послал в другое место. Освободил его…

— Освободил?! — Карнакки был вне себя от злости. — Вы дали ему уйти?

Кроули кивнул в ответ. А Карнакки… За время нашего знакомства я ещё ни разу не видел, чтобы он был так расстроен.

— Остаётся только гадать, сколько людей погибнет, прежде чем у нас снова появится возможность встать на его пути.

Холмс, я начинаю думать, что это письмо никогда не будет отправлено.

Несмотря на все мои благоприятные отзывы о сельской местности, надо непрестанно помнить о том, что здесь нет никакой цивилизации. Чтобы отослать вам письмо, мне придётся ехать в рессорном экипаже до деревни, а к часам работы почты там, мягко говоря, отношение снисходительное. В городе предприятие с таким графиком разорилось бы уже через неделю.