Ева Львова - Состояние аффекта

– Не волнуйтесь, госпожа Рудь, – сверяясь с визиткой, сквозь слезы улыбнулась Лена. – Как только закончатся поминки, я сразу же перешлю вам файл.

И, чуть замявшись, предложила:

– Может, помянете с нами папу?

– Спасибо за приглашение, – скупо улыбнулась я. – Я бы с радостью, но у меня еще одно неотложное дело.

В отличие от беседы с Еленой, все-таки скорее личной, чем официальной, дело, о котором я говорила, имело непосредственное отношение к работе. И заключалось оно в том, чтобы встретиться с Валерием Воловиком и составить о подзащитном свое непредвзятое мнение. Мысль высказать подзащитному правду-матку в глаза уступила место необходимости взглянуть на ситуацию со стороны. Знаю я Бориса: если ему кто-то не понравится, он будет субъективен и не всегда справедлив. Вполне возможно, что этот Воловик совсем не так уж плох, как его расписал Джуниор. В животе заурчало, и я вспомнила, что с самого утра ничем, кроме половинки чашки кофе, не питалась. Есть хотелось просто нечеловечески, и я свернула к «Макдоналдсу», чтобы подкрепить слабеющие силы. Получив в окне «Макавто» пакет с бигмаком, салатом и кофе, я отправилась по проложенному навигатором маршруту. Жевать по дороге не получалось, хотя я и старалась аккуратно кусать от американского бутерброда, салатные листья падали и майонез нет-нет да и капал мне на блузку. Оставив затею подкрепиться на ходу, я на время отложила бумажный пакет и всю дорогу облизывалась от одуряющих запахов, распространившихся по салону автомобиля. Заехав в нужный двор, я прижалась к обочине в пустующем дальнем углу рядом с громоздким мотоциклом. Помнится, я еще удивилась, что эта часть двора в столь поздний час почему-то не занята машинами, хотя вся остальная территория двора была заставлена автомобилями жителей так, что яблоку негде было упасть, но не стала забивать голову пустяками. Я опустила стекло, наслаждаясь вечерним ветерком, и принялась уписывать вредный, но чертовски вкусный фастфуд. Я доедала салат, когда Сурганову, негромко льющуюся из мультимедийного центра «Мини-Купера», заглушил рев моторов. Не успела я и глазом моргнуть, как меня окружили подростки на мотоциклах, громко окликающие друг друга по именам. Я попыталась было закрыть окно, но поняла, что слишком поздно. В мою машину уже просунулась нахальная мальчишечья физиономия, и белобрысый юнец, ухмыляясь, бесцеремонно откусил добрую половину от бигмака, который я держала в руках.

– Прочь от моей еды! – возмущенно крикнула я, но мальчишка и не подумал оставить меня в покое. Основательно расположившись в окне, он прочавкал:

– Есть запить, а?

И, взглянув на бумажный стакан в картонной подставке, втянул воздух курносым носом и спросил:

– Что там у тебя, кофе? Сгодится!

Я уже собралась было плеснуть в наглеца горячим напитком, меня останавливало только то, что я могу серьезно обжечь мальчишку, как вдруг он взмахнул руками и стремительно покинул мою машину, точно репка, выдернутая из земли. За окном замелькали растерянные лица его дружков, застывшие улыбки которых говорили о том, что их застали врасплох, затем в окне показалось широкое лицо с большим горбатым носом, жгучими глазами и черной щетиной на выдающемся подбородке. На меня пахнуло соляркой, и низкий голос сквозь зубы процедил:

– Если не хотите неприятностей, дамочка, закрывайтесь, когда остаетесь в машине одна.

Пока я соображала, что бы ему такое ответить, небритый типчик отшвартовался от окна и, поскрипывая кожаными штанами, взгромоздился на мотоцикл, возле которого я запарковалась. Делая вид, что меня больше не существует, парень включил зажигание, выпустил мне в лицо клубы вонючего дыма и что есть силы гаркнул:

– Парни, по машинам! Ждать никого не буду!

В считаные секунды малолетние хулиганы расселись по мотоциклам, и, взревев моторами, кавалькада под предводительством чернявого главаря унеслась в ночь. Возблагодарив провидение за внезапное избавление от неминуемой смерти, я прочихалась и прокашлялась, сунула оскверненный бутерброд обратно в пакет, допила кофе и выбралась из машины. Странная картина, открывшаяся моим глазам, больше не вызывала у меня недоумения. Теперь-то я знала, почему в этом углу двора никто из местных жителей не рискует парковаться. Миновав стихийную парковку, где машины стояли так плотно друг к другу, что в салон можно было попасть, только просочившись сквозь щель капота, я поравнялась со старушками, расположившимися в беседке на детской площадке, и притормозила, рассчитывая на контакт. Бабушки с интересом наблюдали за происшествием и потому сочли своим долгом высказаться по поводу увиденного.

– Совсем Валеркины сопляки охамели, – возмущенно начала аккуратная старушка в синем халате. – Проходу людям не дают!

– Железные банки по двору разбрасывают, музыку громко включают, моторами ревут, – подхватила ее приятельница. – Мы говорили участковому Ласточкину, а он отмахивается – отстаньте, говорит, от Воловика!

– Так этот небритый и был Воловик? – не слишком-то удивилась я, именно так и представляя себе клиента.

– Ну да, он и был, злодей, Валера, главарь местной шантрапы, – наперебой зашумели старушки.

Я вспомнила его хриплый голос, пренебрежительное обращение «дамочка», и у меня отпали последние сомнения в том, что этот тип мог избить беззащитного человека значительно старше себя. Такие абреки способны на все, лишь бы доказать, кто в этом мире главный. Да еще и растит себе смену – мальчишек учит правилу волчьей стаи: кто сильнее, тот и прав. Я решительно направилась к подъезду, желая поговорить с кем-нибудь из родственников подзащитного, но сколько я ни звонила в домофон, мне так и не открыли. Спустившись во двор, я снова направилась к вездесущим старушкам.

– Простите, вы всех здесь знаете, – учтиво начала я. Бабульки одобрительно закивали головами. – Не подскажете, с кем живет Валерий Воловик?

Над лавочкой повисло молчание, сменившееся растерянным голосом старушки в синем халате:

– А ни с кем, один он остался.

– Ну да, жену-то он выгнал, – продолжила ее подруга, – а мать умерла, так что Валерка теперь один проживает. А вам зачем?

– Я из ДЭЗа, – отпустила я фантазию на волю, – в прошлом месяце мы насчитали Воловику за воду больше, чем положено. Нужно сказать ему, чтобы в этом месяце за воду не платил, а то у нас все время происходит путаница с расчетами.

Старушка в синем халате завозилась на скамейке и просительным тоном затянула:

– Красавица, а в сорок первой квартире за воду не переплачивали? Что-то мне кажется, я в этом месяце больше заплатила. Может, и мне за воду не платить?

– Да, и семьдесят вторую проверьте, – заволновалась ее соседка.