Валерия Леман - Сны мертвой девушки из Версуа

– Господи, но ведь это был просто детский стишок, забавный прикол, – изумленно проговорила Ольга, останавливаясь у машины.

Все мои наставления, судя по всему, она просто и легко пропустила мимо ушей. Мы сели в машину (свидетеля номер один я посадил впереди, рядом с собой), и я произнес краткую речь, чтобы окончательно расставить все точки над «i» и вправить дамам – в частности Ольге – мозги.

– Послушайте меня внимательно, мои дорогие дамочки! От допроса Ольги во многом зависит исход всего дела. Роже Монтесье – влиятельный человек и даже с трупом в саду может попытаться как-нибудь выкрутиться. Против Бенини до сего момента и вовсе никаких четких улик не было. Но теперь появилась Ольга, и это многое меняет. Поскольку у меня есть определенный вклад в расследование всего этого дела, я хотел бы до прибытия в полицию, из первых уст – из твоих, Ольга! – узнать, как конкретно все происходило. Если Лорен не возражает, разговор пойдет по-русски, так Ольге будет проще все изложить и объяснить.

– Но ты ведь будешь мне переводить? – вцепилась мне в плечо Лорен.

Пришлось утвердительно кивнуть.

– Ну, – повернулся я к насупившейся Ольге, – так что это за «детский стишок» и что случилось ночью в саду Монтесье, как и куда Бенини смог тебя увезти? Расскажи хотя бы в общих чертах.

Она была похожа на пятилетнюю девочку, у которой отобрали леденец.

– Допросы, следствие – ничего не хочу. Знаете, почему я вообще сюда вернулась? – Она посмотрела на меня, вызывающе скривив губы. – Чтобы увидеть Михала. Почему он меня не встретил?

Последнее было произнесено с ударением на «он». Что тут скажешь? Рыжая, глупая. Словом, без комментариев.

Я ее дожал. Эта рыжая глупая девица с конопатым вздернутым носом и ясными, по жизни широко открытыми глазами выложила все, как было. Допрос проходил в машине по дороге из аэропорта в Версуа, частично – на кухне в доме Лорен и по пути от Версуа до Женевы. Характер этого допроса был неровный, если не сказать рваный, все потому, что Лорен, чрезвычайно волнуясь оттого, что ничего не понимает по-русски, создавая угрозу аварии, периодически хватала меня рукой за плечо и требовала перевода всего прозвучавшего текста с русского на родной французский. Иногда Ольга, жестикулируя и сбиваясь, сама пыталась перевести ей только что произнесенные монологи, и это окончательно сводило меня с ума. Тем не менее мой допрос прошел вполне успешно, и все персонажи данной истории окончательно встали на свои места.

– Итак, с чего все началось, о каком таком стишке шла речь? – задал я первый вопрос, выруливая со стоянки аэропорта.

Ольга вздохнула:

– Стишок как стишок, довольно забавный и в рифму. Дело в том, что дочка Лорен увлекалась всякими вещами вроде колдовства, я нашла много интересного у нее под матрацем.

– В курсе, – кивнул я. – Сейчас эту комнату занимаю я. Чтобы тебе все было понятно, скажу, что меня из Москвы вызвала твоя подруга Соня, чтобы я разыскал тебя. Так вот, я под матрацем обнаружил старые газеты, дневник снов, а также стопку стихотворных заклинаний.

– Это было тоже что-то вроде заклинания в стихах, – кивнула Ольга. – Только оно было аккуратно сложено в запечатанный конверт с надписью: «Передать в полицию в случае моей смерти».

Туды ее в качель! Она произнесла это так весело и непринужденно, словно на конверте был рецепт омлета.

– Но это же серьезно, – возмутился я. – Почему ты сразу же не передала конверт в полицию или хотя бы не сообщила о находке Лорен?

Ольга лишь пожала плечами:

– Глупости какие-то! Просто детский стишок, прикол. А лишний раз напоминать Лорен о погибшей дочери было бы жестоко.

– О чем вы говорите? – тут же затеребила меня Лорен за плечо. – Я слышу свое имя, вы говорите обо мне?

Пришлось сделать краткое сообщение о наследии Шарлотты под матрацем. Узнав об удивительных снах дочери, записанных в отдельную тетрадь, Лорен страшно разволновалась.

– Почему ты мне сразу все не показал? Мне и в голову не приходило смотреть под матрацем. Конечно, я знаю, что как хорошая хозяйка должна была все разобрать, выложить матрац на солнце и прочее, но у меня руки не поднимались трогать что-то в дочкиной комнате, я только заходила туда и сидела, думала. Мне казалось, Шарлотта все еще живет там.

Я дождался первой паузы и немедленно продолжил допрос несносной Ольги, которая, поджав губки, пялилась в окно.

– Что это был за стишок? Ты можешь пересказать его хотя бы в общих чертах?

– Разумеется, – Ольга немедленно оживилась и радостно кивнула. – Я помню его наизусть. Но разумеется, по-французски, так что сначала нужно ввести в курс дела нашу добрую Лорен.

Она обернулась назад и деловито сообщила Лорен, что кроме дневника снов и стопки заклинаний под матрацем кровати Шарлотты был еще конверт со стишком, который она сейчас и прочтет. На взволнованный вопрос Лорен, какую роль играл этот стишок во всем этом деле, Ольга жизнерадостно ответила, что именно из-за него плохиш Бенини ее и похитил, лишь по счастливому случаю не прикопав к трупу под клумбой. После этого Ольга глубоко вздохнула и с чувством, с толком, с расстановкой продекламировала четверостишье, примерный перевод которого с французского на русский выглядит так:

Признаюсь как на духу, от этих строчек даже на меня повеяло чем-то величественным и мрачным. Пожалуй, это действительно было ведьмовское заклинание, которое в конце концов, стоит признать, сработало. Надо быть такой рыжей и глупой, как Ольга, чтобы принять подобные вирши в комнате покойницы в конверте с надписью «передать полиции в случае моей смерти» за «забавный прикол».

– Бедная моя девочка, – прошептала Лорен.

– Хорошо, – я тяжело вздохнул, – ты обнаружила этот стишок и не дошла до полиции. Но что же в таком случае произошло на вечеринке у Монтесье, точнее, почему и куда ты после нее исчезла?

Ольга немедленно свела брови к переносице, словно раздумывая, стоит ли выкладывать все подробности малознакомому типу, пусть и представившемуся ее адвокатом и Сониным другом.

– Я слушаю, Ольга, – с нажимом проговорил я. – У нас времени в обрез. Не забывай, я – твой лучший адвокат.

– Ну, ладно, хотя адвокат мне совершенно не нужен, – выдохнула она почти раздраженно. – Просто все это не слишком приятно вспоминать. На той дурацкой вечеринке я подружилась с Пьером Бенини, – она кивнула головой, словно соглашаясь сама с собой. – Почти подружилась. Он даже обещал мне устроить персональную выставку в Женеве. Мы болтали, шутили, танцевали, а этот олух Шарль Монтесье страшно ревновал, все это заметили. В общем, было весело.