Галина Романова - Семь лепестков зла

Кстати, о Владике…

Что он делал в узком переулке возле дома Рыковых? Не навещал ли богатую вдовушку? Не помогал ли оплакивать без времени усопшего? Не взвалил ли на себя полномочия утешителя?!

– Не-е-ет! – замотала головой Альбина, вваливаясь в свою пустую холодную берлогу и бросая пакет с продуктами на пол. – Владик, он не такой! Не-е-ет!!! Этого не может быть!!!

И почти те же самые слова вырвались у нее следующим утром, когда Сучков – туча тучей – зачитал ей строчку из сводки ночных происшествий.

– Не-е-ет!!! – протянула она недоверчиво, губы ее дрогнули, раздвинулись в нелепой недоверчивой улыбке. – Не-е-ет, этого не может быть!!!

– Не может, но есть! И что ты на это скажешь?

Сучков отложил сводку. Взгромоздил локти на стол, уткнулся в кулаки подбородком и тяжело уставился на Альбину.

– Ничего, – ей нечего было сказать ему.

– Совсем ничего?

– Совсем.

Узкое горло сиреневой водолазки вдруг стало тесным, она оттянула его, завертела шеей. Все равно не помогало. Теперь тесно стало в груди. Там что то набухало и разрасталось. Огромное, темное, не пропускающее воздух. Мешающее сердцу нормально работать, а легким дышать.

– Я… Я не знаю, что он делал вчера вечером возле дома Рыковых, – еле выдавила она и неожиданно заревела, громко хлюпая носом. – Не знаю, что он там делал! Может… Может, у него с ней роман?! Может… Может, он причастен…

– А может, ты причастна к его там присутствию, милочка? Может, как утверждает капитан Иванцов, ты снабдила его информацией, и Владислав находился там из чисто профессионального интереса?

На нее Сучков больше не смотрел. Он таращился за окно, где бушевала непогода, брызжа в стекло мелким ледяным дождем, дергая порывистым ветром оцинковку подоконника. Он сегодня еле выбрался из дачного поселка. Дорога раскисла, такси к самому дому не проехало, пришлось идти пешком до асфальта. Он вымок и продрог молниеносно. Попутно поругал жену, удравшую из города в эту глухомань. Потом поругал себя, все еще продолжающего топать на работу, когда давно бы пора сидеть в уютном загородном доме возле печки и слушать веселый треск поленьев.

Не успел прийти на службу, и тут на тебе – новости.

– ЧП, Михаил Иванович, – встретил его на пороге Иванцов. Хмурым встретил, раздраженным.

– Что случилось?

Первая мысль была об Альбине. Неужели вчера ее визит к вдове закончился чем то таким, чем то нехорошим?!

– В тридцати километрах от города найдена машина журналиста Владислава Сиротина. Он работал…

– Да знаю я, где он работал, – отмахнулся тут же Сучков, перебивая.

Про Владика он знал все или почти все. Про вкусовые пристрастия, про посещения ночных клубов, про служебные расследования, временами заканчивающиеся скандалами. Иногда он жалел, что у них с Альбиной не сложилось. Иногда даже радовался.

– И что Сиротин?

– Погиб в автомобильной катастрофе, – промямлил неуверенно Иванцов.

– Погиб? – Тон капитана не мог его обмануть, что то было не так.

– Погиб или убили, – не стал вилять тот.

– Ну ка, ну ка, пойдем поговорим!

И Сучков хотел его увлечь к своему кабинету, но тот заартачился. «Из-за Альбины», – понял Сучков, и они пошли к Сергею.

– Все очень странно, Михаил Иванович, – начал без предисловий Иванцов, усевшись прямо на свой стол.

Гостю предложил стул у окошка, из которого дуло так, что у Сучкова, промокшего насквозь, тут же заложило нос.

– Мы встретились с Парамоновой возле ворот дома Рыковых, – начал рассказывать Сергей. – Толком и поговорить не успели, как на бешеной скорости из проулка выскочил джип этого журналиста и тут же умчался.

– Владик был там?! Почему?!

Сучков тут же сообразил, что скажет Иванцов следом. И не ошибся.

– Думаю, Парамонова снабжала нашего журналиста информацией, – небрежно, пожалуй, излишне небрежно предположил Иванцов.

И снова Сучков все про него понял: Альбина отказала ловеласу, вот он и пузырится.

– Наверное, хотела вернуть? – Сергей принялся рисовать пальцем большие квадраты на столе, на котором сидел. – Я так ей и сказал! Говорю, зря ты это. Он все равно к тебе не вернется!

Отказала! Точно отказала! Причем расстались не на дружеской ноте. Иначе Серега сейчас тут не опускал бы девчонку. Зря он ему вчера на нее наводку дал. Хотел сблизить их, сват чертов!

– Дальше что?

Насупился Сучков, попытался дыхнуть носом – не вышло, заложило плотно, теперь за каплями в аптеку беги. А рабочий день только начался. Увидят, лишний повод для укола: давно пора дома сидеть, а он все песком дороги посыпает, таскается сюда каждый день, место только занимает.

– Дальше? Дальше я про нее ничего не знаю. Куда потом поехала, с кем общалась. Домашний телефон у нее около одиннадцати ночи не отвечал, – вкрадчиво и противно продолжил рассказ Иванцов. – Может, она с ним потом встретилась, они поссорились…

– И она ему ДТП устроила? Туда, что ли, клонишь, Серега? – перебил его Сучков и встал со стула. Ему уже все лопатки продуло из окна, пневмонии ему к насморку как раз и не хватало!

– Нет, не туда. – Иванцова не так просто было сбить с толку, он спрыгнул со стола и пошел следом за Сучковым в коридор. – Просто… Просто странно все как то. И ДТП это…

– А что с ним не так?

– Понимаете, парень вылетел с дороги в машине, а потом выпал из окна и под свою же машину попал. Там мясо!!! Просто жесть!!!

– И?! Что говорят эксперты?

Сучков приостановился и уставился на Иванцова. Такие дорожные происшествия он и сам не любил: фальсификацией попахивало.

– А ничего они не говорят! Приехал наряд полиции, оформили все, вызвали медиков. Тело извлекли, погрузили, потом загрузили автомобиль на эвакуатор. Мы же не в кино, Михаил Иванович. Кто станет заморачиваться из за банальной аварии? Тем более – трасса оживленная, до наступления светлого времени суток надо все разгрести. Что, вызовут экспертов из центра?! Которые способны установить, было ли тело выброшено в момент аварии или до него?

– Смерть наступила в результате? – перебил его треп Сучков.

Больно умный! Наряд, прибывший на место аварии, тоже не с хлебозавода! Там тоже ребята насмотрелись наверняка всякого. Если бы были какие то сомнения, вызвали бы и экспертов из центра.

– Ну… Смерть наступила в результате перелома свода черепа и множественных травм, не совместимых с жизнью. Но эксперт сказал, что голову журналисту могла раздробить как машина, упавшая на него, так и тяжелый предмет.

– Кому он так сказал? – Сучков остановился в теплом, непродуваемом коридоре, здесь задышалось свободнее.

– Мне.

– О, ты там уже побывал?

– Побывал. А почему нет? Что вас удивляет? Еще вчера я видел его живым и здоровым, а через два часа…