Галина Романова - Семь лепестков зла

Она вздрогнула и подняла на него мутные глаза.

– Ты заказала ужин?

Она кивнула. Рот ее скривился и задрожал. Никак реветь собралась?

– Хорошо, – решил он ее немного приободрить.

Ему не надо было ее капризов именно сейчас. Ему, им со Смирновым обоим нужно было их обоюдное признание. Чтобы они сцепились, устроили дикую сцену, чтобы начали обвинять друг друга, поливать грязью. А они бы просто наблюдали. А система наблюдения, установленная в доме вчера поздним вечером, когда они с Настей были в театре, все бы фиксировала. Раньше они побоялись ее установить. Бабы были ушлые, могли отследить, найти, случайно обнаружить.

Но все равно Володя всякий раз, когда общался с Настей, держал крохотный диктофон в кармане включенным. Диктофон был сверхчувствительным. Кажется, даже полет мухи улавливал.

Сейчас он тоже был включен. И час назад, когда он заезжал в дом Смирнова, тоже его включил. Это когда он поехал проверить Альбину из полиции. Как она там, что делает, как проходит общение с ведьмой?

Он походил немного по первому этажу, перегнулся через перила лестницы, ведущей вниз в котельную, поднялся на один пролет на второй этаж, это пока Мария ему кофе готовила.

Никого! И машины не было возле дома.

– Ты одна? – все же спросил он у будущей хозяйки, принимая из ее рук чашку с кофе.

– А с кем же? – полезли вверх брови под бигуди, на которые намотала свои патлы Мария. – С любовником, что ли?!

– Ага! – Он широко осклабился, отхлебнул.

– Не водится! – фыркнула она с кобыльим азартом. – Да и не требуется. Твой друг и партнер, Володечка, со всем справляется.

– Здорово! Я тоже… – Он выразительно глянул на женщину. – Настена не обижается!

При упоминании о дочери лицо Марии скривилось, но она быстро взяла себя в руки, принялась болтать ни о чем. А потом все же вспомнила о гостье.

– Тут девушка какая то заезжала, – наморщила она лоб, припоминая. – Столкнулась с Владленом Егоровичем в дверях, чем то досадила ему, кажется. Он велел ей его подождать, а она…

– А она? – С грациозной ленцой потягивая кофе, он снова прошелся по кухне, холлу, она шлепала за ним по пятам.

– А она кофе выпила и укатила, – пожимала Мария толстенными плечищами. – Сказала, что ждать не может.

– Ее проблемы, – равнодушно отозвался Володя и тут же мысленно выдохнул.

И хорошо, что Альбина из полиции уехала. Меньше мороки с ней. Вернее, не до нее сейчас. У них планы на вечер.

Но, кажется, Настя расклеилась совершенно. Он обернулся на странные вздохи за спиной и обнаружил, что она ревет.

– В чем дело?! – строго спросил Володя, хотя снова в душе шевельнулась жалость к этому растрепышу. – Критические дни? Чего ноешь?

– Отвали, придурок! – вдруг взвизгнула она, да так тонко, что у него в ушах зазвенело. – Пошел ты!!!

– Оп-па…

Он медленно подтащил изящное креслице на середину спальни. Сел так, чтобы карман с включенным диктофоном оказался как можно ближе к кровати, на которой сидела Настя. И проговорил с угрозой в голосе:

– Продолжай!

– Да пошел ты!!! – Она напряглась, вцепилась в край одеяла, повернув к нему мокрое от слез, перекошенное злобой лицо. – Самый умный, да??? Думаешь, я не понимаю, зачем меня крутишь??? Что хочешь услышать, лакей??? Что???

Он смутился, честно. И растерялся. Нет, нет, он, конечно, не считал ее дурой. Но всегда думал, что она уступает своей матери и в сообразительности, и в жестокости.

– Твой шантаж – дешевка! Мне плевать! Можешь трепать моей мамаше что угодно. Мне плевать!!! Про Дэна он расскажет! Рассказывай! Его все равно уже нет!!! Он послал меня, понял ты, урод!!! – Она отрывисто произносила фразы, глаза стали почти безумными. И у него закралось подозрение, что она под дозой. – Что задумали со своим Смирновым, что??? Что то же задумали!!! Сначала разделили нас с мамашей. Потом начали додавливать! Что задумали, Вова?! Или ты не Вова вовсе???

– Ишь ты, какая умненькая девочка, – произнес он вкрадчивым шепотом, приподнялся чуть с кресла, сдвинул его к самой кровати, сел снова и больно вцепился ей в коленку. – А есть что рассказать, да? Есть на что давить?

– Да пошел ты!!! – снова завизжала она и попыталась вывернуться, но не вышло.

Она начала биться, вырываться, и ему пришлось больно шлепнуть ее по щеке. И тогда она вдруг ослабла, сникла, злость ушла. Настя подняла на него пустые глаза, лишенные всякого выражения. И криво ухмыльнулась.

– Устала… – едва слышно проговорила она. – Я так устала, Володя…

– Отдохни! – предложил он ей, не зная, куда заведет их этот разговор. – Возьми паузу!

– Она… Она не позволит, – Настя замотала головой, зажмурившись. – Она просто убьет меня!

– Кто? – Он боялся шевельнуться, давление пальцев на ее колено ослабил, но руку не убрал, боясь прервать то, что вдруг из нее начало выливаться.

– Мать! Она не позволит мне быть рядом с ней, если она задумает остаться со Смирновым навсегда.

– Так… Так не оставайся! Давай уедем.

– Ты ничего не понимаешь, придурок! – прошипела она с презрением. – Ты не Дэн!..

– Дэн – это тот, кому ты все время звонишь?

На самом деле она звонила ему при нем всего один раз. Без него тоже один, вчера.

– Это наш партнер и мой любовник! – Она вызывающе выгнула спину. – Он – лучший, понимаешь! И это единственный мужчина, которого я любила, люблю и буду любить!

– А твой… Твой Виталий?!

– Он храпел, пердел и странно хрюкал, когда трахался, – она картинно плюнула прямо в его сторону. – И ты такой же мерзкий в сексе!

– Я не хрюкаю. – Он вдруг обиделся совершенно серьезно.

– Все равно мерзкий! И тебя бы мы тоже убрали, если бы Дэн был тут, а мамаша не втрескалась в этого старикана!!! Но у нее поплыл мозг, у этой старой дуры!!! – Ее голос снова стал звенящим и напряженным, а взгляд потерянным, ушедшим куда то глубоко внутрь себя. – Она влюбилась!!! И решила остаться с ним! И поэтому она убрала отсюда Дэна. Поэтому приказала его отравить! И поэтому теперь… Теперь она хочет убить меня!!!

– Господи, что за бред! – Он делано рассмеялся.

Все, что она говорила, было, конечно, дико, но это никак не могло свидетельствовать против них в суде.

– Откуда ты взяла, что мать хочет тебя убить?! Ты же ее дочь! Она же тебя любить должна!

– Должна, – отмахнулась от него, как от комара, Настя. – Но не любит. Ей плевать на меня. Я стала ей мешать.

– Почему?! Почему?! Можно уехать и…

– Далеко собрался то? – Она свела ноги и закинула одну на другую. – Она меня – кладезь информации – дальше забора не выпустит! Я же все про нее знаю, все!!!

– Что все? – Он испуганно моргнул, моля бога, чтобы диктофон исправно все писал.

– Про то, как мы устраняли моих любовников, мужей! Думаешь, Виталька первый?! Их много было таких. Если у мужика шуршало в кармане, мать меня тут же к нему в постель подкладывала. Иногда удачно. Иногда не очень. Но бабло хоть какое то, но прилипало. Придурок ты! Был бы тут Дэн, и тебя бы давно не было. Споткнулся бы на какой нибудь кочке и тюкнулся виском о камешек бордюрный. И даже не из за денег, а просто потому, что руку на меня поднять посмел, урод! Просто… Споткнулся… Дэн был мастером таких штучек. Мастером… Теперь его, наверное, уже нет! А я так… Так его любила!!!