неизвестен Автор - Убийство в 'Долине царей'

Навыдов уже побагровел и сжал кулаки. Я решил больше не испытывать его больное терпение. В конце концов, вряд ли оно адское...

По дороге домой проанализировал наш разговор и понял, что Терентьевича со счета сбрасывать пока рано. От таких революционеров чего хочешь можно ожидать. Чем джентльмен отличается от горе-патриота с оскорбленным чувством национального сознания? Джентльмен умеет и может за себя постоять, патриот же стоит за себя горой даже тогда, когда в этом нет никакой необходимости. Сам факт, что его нечаянно толкнули локтем в очереди, он рассматривает как вызов своему маленькому угнетенному народу. И если джентльмен вызовет обидчика на дуэль, то патриот сразу даст по голове гаечным ключом. Допустим, Шекельграббер сказал в шутку: "Эх ты, серб недоделанный!" - Терентьевич убил бы его, не задумываясь, мстя за сожженные хорватами деревни. Но убил бы сразу, а не спустя неделю и не мороча голову кражей документов, которые, как я уже выяснил, украл не он, а Заклепкин.

Что-то не вяжется в словах этого пенсионера. Все в один голос уверяли меня, что Шекельграббер - душа человек, лучше не придумаешь, а тут старику в четырех квадратных метрах отказал. С чего бы вдруг?.. Нет, не угадаешь. Бывает же так, что просто человек не понравился. Вот и отказал. Может, у него идиосинкразия на значок "50 лет в КПСС"...

Дома в почтовом ящике я нашел письмо. По-моему, это первое за последние два-три-четыре года. Вскрыл, оказалось - повестка в милицию. Сначала подумал, что это Квочкин вызывает меня таким оригинальным способом, но увидел сумму штрафа прописью. Действительно, пару месяцев назад меня забирали "за появление на улице в нетрезвом состоянии, оскорбляющем человеческое достоинство". Ну уж, дудки! Платить отделению, в котором начальник - мой подельщик, я не буду. Но все равно, спасибо. Хоть милиция обо мне вспомнила. Теперь знаю, что нужно делать, если хочешь получать письма почаще...

С утра я просмотрел список клиентов "Долины царей", который оставила Кувыркалкина. Фамилии ничего не сообщали. По ним, в лучшем случае, можно было бы составить социологический отчет о национальной клановости нуворишей. Правда, Заклепкина я в списке не обнаружил. Но с чего ему там быть? Карманом он не вышел, обворовать государство по возрасту не удалось, просил он, прямо скажем, милостыню, и договора на посмертное обслуживание с ним никто не заключал. Впрочем, сколько правды сказал мне пенсионер и сколько вранья - это еще предстояло выяснить. Поэтому я посмотрел в досье, где обитают Опрелин с Кувыркалкиной, и собрался ехать туда.

Но позвонила Размахаева. Я и не предполагал, что она встает в такую рань. Впрочем, телефон мог стоять у кровати, а разговаривать, не глядя в глаза, зиц-вдова и без телефона умела.

- Вы мне нужны, - сказала она.

- Как воздух?

- Я вас хочу нанять. Меня донимают, мне надо, чтобы вы избавили меня от одного человека. Дело нетрудное, думаю, это он убил Шекельграббера из ревности, или с его подачи, а вы заодно убьете двух зайцев и подработаете.

- Какого Шекельграббера? - поиздевался я. - Который звал вас Мунькой?

- Ну ладно, хватит! - разозлилась она.

- Хватит, хватит, тем более половым воздержанием Шекельграббера не воскресишь, - согласился я. - Подозреваю, что речь идет о Терентьевиче.

- Правильно подозреваете. Этот идиот меня измучил, проходу не дает, а вчера потребовал, чтобы я ехала с ним в Югославию.

- Наверное, санитаркой? - предположил я. - Сейчас многие девушки так делают, но до госпиталя почему-то не доходят, застревают в баре с обнаженной грудью.

- Вы пошлый дурак! Вы - Терентьевич наоборот! - сказала она. - Вы нанимаетесь или нет?

- Как же я могу отказать девушке со стажем! А чем будете платить? Любовью?

- Нет. Я уже запятнала девичью честь нескромными поцелуями. Зачем вам такая? Вам нужна любовь чистая и светлая, как квартира после обмена или ремонта. Нечто похожее у вас уже есть, поэтому берите деньгами, - предложила она.

- Какой же нахал покрыл ваши щеки пятнами стыда? спросил я.

- Муж, - ответила она.

- Разве у вас был муж?

- Был.

- И куда он делся?

- Да куда-то делся.

- Посмотрите под кроватью или в шкафу, - посоветовал я.

- Уже смотрела.

- Значит, вы еще замужем?

- Фамилией.

- Так что ж вам бояться этого патриота? Скажите, что муж вернулся.

- Вы не знаете Терентьевича. Он не уступит дорогу, даже если муж окажется лидером боснийских хорватов и сербских патриотов. Посмотрите на синяк под глазом - и убедитесь.

- А почему бы вам не махнуть на Запад? Прекрасная возможность валять дуру с большим комфортом.

- Западный мир, безусловно, хорош, но я хочу им только пользоваться. Жить, как они, я не хочу и не буду.

- Хорошо, я подумаю насчет найма. Встретимся вечером в домжуре. Постарайтесь уйти от слежки. Второго синяка мой глаз не переживет. И не забудьте улики.

- Какие улики?

- Вы же сказали, что Шекельграббера убил Терентьевич!

- Нет у меня никаких улик. Если б были, давно б сама заставила его уехать, - и бросила трубку.

И что я за мужик такой? Ну на кой черт мне сдалась эта Размахаева? Зачем постоянно требуется общество красивых женщин и близость с ними? Для самоутверждения, что ли?..

"УАЗик" Опрелина стоял у подъезда и ждал хозяина с вечера, я тоже решил подождать, но с утра.

- Кого вы тут караулите? - спросил Опрелин, когда вышел из дома.

- Не ревнуйте напрасно, не Олю Кувыркалкину.

- А я вам зачем сдался?

- Хочу, чтобы вы подтвердили свое соучастие или опровергли.

- Заклепкин же все рассказал!

- Где вы взяли ключ от машины Шекельграббера?

- Он сам попросил сделать дубликат, потому что забывал ключи где ни попадя. А я сделал два.

- С какой целью?

- Ну, мало ли, думаю. Вдруг оба потеряет.

- Где второй дубликат?

- В унитазе.

- Вы знаете, что вам с Заклепкиным светит от года до трех?

- Я действовал в состоянии аффекта, из ревности.

- Но вы лишитесь и жены и работы, даже если вас оправдают.

- Найду другую.

- Жену или работу?

- Там посмотрим.

- Странно вы разговариваете. Как будто вам на себя наплевать.

- Вот именно, достали вы меня все, - пробурчал он.

- Подвезете до отделения милиции? - спросил я и залез в кабину.

Опрелин, по-моему, обрадовался. Небось, думал, бедолага, что только он со двора, как я сразу в койку к его жене.

- Где документы Шекельграббера? - спросил я.

- Спросите у Заклепкина, - ответил он.

- А вы не знаете?

- Мне скрывать нечего.

- Зачем вы так часто ездите по Армянскому переулку?

Он не ответил. Или не нашелся. Я тоже замолчал. Только когда Опрелин затормозил у милиции, я посмотрел на него вопросительно и сказал:

- Ну что, пойдем?

- Куда? - испугался он.

- Как куда? в КПЗ.

- Я же на работе.