Мария Брикер - Венок кентавра

Таня мило улыбнулась и что-то сквозь зубы сказала, судя по всему, отправила товарища покорять другие горизонты, потому как байкер погрустнел и потопал в обратном направлении. Поверженные девицы, которые уже соскреблись с асфальта, захихикали и состроили ему ехидные рожи.

Таня неожиданно напряглась, глядя в их сторону.

– Что это она занервничала? – в свою очередь напрягся Жданов. Трофимов оглянулся назад и выругался. Зотова тоже обернулась. К клубу подъехали две полицейские машины с мигалками.

– Козлы! За каким лядом их сюда принесло, – выругался Трофимов.

В двери клуба начал неторопливо просачиваться народ. До концерта оставалось двадцать минут. Таня неожиданно развернулась и пошла в другую сторону, на ходу вынимая из кармана сотовый.

– Черт! Концерта, похоже, не будет. Трофимов, на выход!

Вениамин выскользнул из машины и направился вслед за девушкой. К служебному входу подъехал микроавтобус.

– Музыканты приехали, – сказал Жданов, наблюдая, как рокеры выгружают аппаратуру. – Беса не вижу.

– Потому что он не приедет! Чего ждем? Поехали! – рявкнула Елена Петровна. Пока водитель заводил двигатель и выезжал с парковки, Зотова созвонилась с Трофимовым и дала примерные ориентиры. – Второй переулок отсюда, – скомандовала она водителю. Он повернул в переулок и медленно поехал вдоль домов. В просвете между двумя зданиями мелькнула розовая шубка. – Тормози, – велела Елена Петровна и вышла из машины. Жданов последовал ее примеру. В кармане завибрировал сотовый. Звонил Трофимов.

– Она пошла на пустырь, к гаражам, – сообщил он.

– Не ходи один. Жди нас, – сказала Зотова и кивнула Жданову, чтобы шел за ней. – Гаражи – не самое романтическое место для свиданий, – вздохнула Зотова.

– Возможно, у группы там репетиционная база, – предположил Жданов, обогнал ее и пошел впереди, как истинный джентльмен.

Они вышли к пустырю, где их ждал отбивающий от холода чечетку Трофимов.

– По следу вычислим, в какой гараж она пошла, – сказал он.

– Елена Петровна, вы здесь оставайтесь, – попросил Жданов и, предугадывая возражения, объяснил: – Вы слишком заметная. В этом районе бабы в таких шубах не ходят. К тому же Трушина вас знает в лицо.

– Мы позвоним, как возьмем миротворца, – сказал Трофимов, и мужчины ушли в сторону гаражей.

Елене Петровне пришлось занять выжидательную позицию. Через пять минут со стороны гаражей послышались крики, скрежет металла, матюги и женский визг.

Из темноты выскользнула худая высокая фигура и торопливо пошла в направлении Зотовой. Елена Петровна побрела навстречу, покачиваясь из стороны в сторону.

– А где тут метро, не подскажете? – кокетливо пропела Зотова и пьяно хихикнула.

– Ну ты, тетка, даешь! Какое метро на хрен, – хмыкнул музыкант и получил кулаком в челюсть. Бес опрокинулся на снег и бессмысленным взглядом уставился в небо. Пацан находился в полном нокауте. Елена Петровна надела на парня наручники и потерла руку – челюсть у Беса оказалась тверже, чем она ожидала.

К ней на всех парах несся Трофимов с поцарапанной физиономией.

– Ну вы даете, – обрадовался Веня, созерцая полутруп миротворца.

– А Жданов где?

– Трушину пытается утихомирить. Чокнутая балерина! Насмерть за эту мразь билась. Видите, что с мордой сделала? Меня теперь Эльза дома добьет, – страдальчески вздохнул он и обыскал карманы Беса. Зотова с сочувствием наблюдала за Трофимовым. Эльза вполне могла сделать то, чего Веня опасался.

– Документов при себе нет, – выпрямился Трофимов.

Баринов очухался и сел, осоловело глядя на Зотову.

– Баринов Евгений Семенович? – уточнила она, показав свое удостоверение. Бес молчал, его ярко подведенные глазки бегали из стороны в сторону. Трофимов рывком поставил Беса на ноги.

– Не трогайте его! – зазвенел на пустыре голос Тани Трушиной, и в их направлении заскрипели шаги.

Елена Петровна переглянулась с Трофимовым. Таня бежала к ним одна. Жданов куда-то запропастился. Похоже, юная балерина одержала над следователем победу, не без ущерба для себя: волосы Трушиной были взлохмачены, из носа текла кровь, которую она вытирала рукавом розовой шубки.

– Оставьте его в покое! Он не может идти в армию! Нельзя ему, Женя там не выживет.

– Татусь, ну что ты такое говоришь, – замялся музыкант. Татуся заложила его с потрохами.

– Где Жданов? – рявкнула Зотова, схватила девчонку за шиворот и встряхнула.

– Да там ваш Жданов! Отдыхает у батареи! – заорала Таня. – Я его по-человечески просила, чтобы отпустил. Я не преступница какая-нибудь, чтобы меня к батарее наручниками приковывать.

– В гараже у Беса не только репетиционный зал. У него там гнездо. Все для жизни. Кровать, плита, холодильник, душ, – объяснил Трофимов. – Гаражные апартаменты с музыкальным сопровождением. Включил установку, и делай что хочешь. А все думают, что репетирует музыкальная группа.

– Я не от армии там прятался. Просто мне жизнь в квартире претит. Я пацифист, – подал голос Бес.

– Поверь мне, дружище, армия по сравнению с местом, куда ты очень скоро отправишься, – рай на земле, – философски заметил Трофимов.

– Я звоню в дежурку. Пусть пришлют эксперта-криминалиста. Обыск будем делать, – скомандовала Зотова и потащила Трушину за собой обратно к гаражам. Трофимов повел впереди себя Беса, подталкивая его в спину.

Трушина неожиданно остановилась.

– Не надо обыска. Я сознаюсь! – заорала она. – Всю вину беру на себя!

– В чем конкретно вы сознаетесь? – уточнила Зотова.

– В чем, в чем… – Таня попятилась от Зотовой, как от чумы. Пришлось ее придержать за рукав и прищелкнуть к себе наручниками. – Там моя конопля, вот в чем! Для личного использования.

– Дурында, – выругался Бес. – Какой обыск? Ты что, не поняла, они просто пугали или блефовали. Я же не беглый преступник. О господи, кто тебя за язык тянул, Таточка? Девочка гонит пургу. Я сознаюсь: в гараже хранится моя трава для личного пользования. Так и запишите в протоколе.

– Какая армия, какая трава! – заорал Трофимов. – С каких пор у нас призывников и мелких наркоманов отлавливает Главное следственное управление?

– Вот и я в непонятках, какого хрена вы ко мне прикопались, – вздохнул Бес. – Хотя постойте, дайте сам догадаюсь. Таткин папуля вас на меня натравил? Интересно, что он придумал? Изнасилование несовершеннолетней?

– Я девочка, так и знайте, – с достоинством заявила Трушина. – У нас с Женей духовная связь. Он святой!

– А твой Женя тебе рассказывал про один эпизод из своей жизни, где он проявил святость в отношении девушки Наташи? – спросил Трофимов. Бес дернулся и застонал.

– Пожалуйста, не надо… Не надо! Нет! Я не виновен. Я ее любил… Я ее любил… – заикаясь, начал лепетать Баринов, схватился за сердце, лицо его исказила гримаса боли, и он осел на снег. Зотова склонилась над Бесом и потрогала его пульс: