Алексей Пронин - Территория войны

С железнодорожной платформы я раньше заметил желтую полоску песка, пеструю от толчеи отдыхающих, а рядом мостки, причал и щит «Прокат лодок». Туда, где было все просто, и направился.

У входа стояла палатка с водами, сигаретами, и я купил здесь литровую колу. Постоял, оглядел банки-бутылки за стеклом и купил еще пару банок пива.

Свободных лодок в прокате не было, дожидаться, пока они освободятся, в кожаных куртке и штанах не было никакой мочи на этом солнцепеке. Я стал вылезать из раскаленной пыльной кожи прямо на мостках.

– Ты водный мотоцикл возьми, раз сам мотоциклист! – крикнул дед-лодочник из распахнутой дверцы будки. – Справишься?

– Где взять?

– У меня и возьми. Дороговато только будет. Права или паспорт есть?

Я расплатился, а когда оформили квитанцию, протянул ему банку:

– Пивка хочешь? Ты небось всех тут знаешь? – и кивнул на белые корпуса дорогих яхт.

– Ты аккуратней с этими рядом гоняй: стукнешь – не расплатишься. Я серьезно.

– Которая из них «Атлантика», или как ее?

– «Звезда Атлантики»? Есть такая. – Он ласково поглядел на недалекий лесистый горизонт, и я проследил за его взглядом. – Стоит, красавица.

Белоснежная длинная яхта стояла чуть поодаль от других, как на рейде, или словно брезгуя любым соседством.

– Хозяин там?

– Кто ж его знает, кто у нее хозяин? Морячки на борту, катерок их частенько туда-сюда мотает. Ты что, в гости?

– В гости. Ну, ладно, время побежало, покажи, куда тут нажимать на твоем глиссере?

«Бомбардье» ожил, заревел, и весь пляж, как один человек, обернулся на нас.

– Бензина на час, следи по приборке. И не глуши мотор: сам не заведешь! – крикнул хитрый дед вдогонку, а ведь мог сказать это и раньше.

Подо мной оказалась просто дьявольская машина; никогда бы не подумал, что на воде возможно такое! Не знаю, что у него было внутри, но такого прихвата я не ожидал: он чуть не выкинул меня с себя, когда я отвернул, по своему обыкновению, ручку. Рев, плеск, брызги, и я чуть не оказался в воде, даже ухнуло внутри: а будь такое со мной на асфальте... Зато эта злобная посудина, похоже, вообще не могла в воде перевернуться, только скинуть.

Планов никаких не было. К сожалению. Точнее, старого плана больше не было: сначала хотел подплыть потихоньку на лодочке, найти какие-нибудь поручни или лючок, пролезть внутрь... Но с ревущим «Бомбардье» об этом можно забыть.

Я заложил несколько виражей около берега, чтобы освоиться с машиной. Но на последнем, и самом крутом, чуть не снес голову какому-то дальнему пловцу и под его матерные напутствия подался от берега в «море», беря курс на «Звезду Атлантики». Чем ближе я подходил, тем большее уважение к ней испытывал. Похожая скорее на серьезный корабль, чем на прогулочное суденышко, она росла ввысь белыми бортами, постепенно превращаясь в гиганта, по которому сновали человеческие фигурки. На ней высилась настоящая мачта в паутине растяжек и с аккуратно зачехленными внизу парусами, и на самом ее верху, на высоте четырехэтажного дома, развивался флажок с какой-то эмблемой и весело вертелась крыльчатка метеосистемы. Вдоль борта шел ряд крупных иллюминаторов. Тонированные стекла в блестящих медных оправах казались на белом фоне угольно-черными.

Я приближался и разглядывал людей, стоявших и сидевших в креслах на палубе носовой части, перед капитанской рубкой. Что-то там происходило, это были не «морячки», а вальяжные люди в свободных и красивых позах. Если это воскресный светский раут, или как там у них зовется, когда днем на собственной яхте, в элегантных туалетах и с бокалами шампанского, то мне крупно повезло. Но лиц их не разглядеть: высокий борт яхты скрывал от меня эту публику. Я отвернул подальше, на вираже рыкнул движком и увидел, как все лица одновременно повернулись в мою сторону и спокойно, но с интересом понаблюдали за мной, как за новым развлечением.

Я заложил еще вираж и крутанул вблизи борта вокруг корабля. Рык движка, отражаясь от белой упругой стены, буквально глушил меня. Вверху на палубе меня тоже наверняка было слышно. Крутанул, отплыл и оглянулся: они опять смотрели на меня, но позы были уже другими. Что ж, так лучше, заметили, но помешал...

Перекрывая рев мотора, я крикнул им:

– Мне нужен депутат! Срочно!

Они переглянулись, и мне стало ясно – никто ничего не услышал из-за грохота.

– Кто из вас депутат? – прокричал я несколько раз.

Теперь некоторые вообще отвернулись от меня, а две дамы показали на свои уши и зажали их ладонями. Я им мешал. Что делать, один из них мешал мне еще больше. Но вырубить этот адский мотор я не решался: застрять тут, на середине водохранилища, без весел, и ковыряться на глубине с незнакомым мотором было бы еще глупее. Что ж, жаль портить им праздник, но ничего иного не оставалось. Не мытьем, так катаньем, – и я опять врубил сцеплением винт, или что там было у него под днищем. Вокруг меня опять вспенилась вода.

Я снова проделал тот же маневр вокруг яхты, и еще раз, для верности. На поворотах я мог их видеть: они стали перебегать с борта на борт, скрываясь от меня, вернее, от грохота «Бомбардье». Но я заметил и новые фигуры: несколько одетых в морские костюмы человек появились на борту с моей стороны, махая мне руками, вовсе не дружественно. Это были не «морячки» из команды, это были ряженые под морячков – передовой отряд охраны олигарха, таких я узнавал за километр, им платили за то, чтобы у него был покой, и вдруг, на глазах у гостей, такой грохот и конфуз... Я отжал сцепление, посудина моя клюнула носом и подчалила под высокий борт. Рев движка оглушал, утроенный эхом от высоченной белой стены. Отсюда я мог видеть только перегнувшихся через поручни охранников, кричавших мне что-то сверху. Но орать я тоже умел:

– Эй, вы, козлы ряженые, где ваш депутат хренов! Вызови мне его сюда, говорить с ним буду! Слышали, холуи? Депутата! В рожу ему хочу плюнуть! Олигарху вашему дерьмовому! – Я знал, что орал недостойную чепуху, знал, что депутата так не увижу, но я не нарушал закона, имел полное конституционное право выражать свое мнение о нем, мог бы сейчас даже плавать вокруг его яхты с плакатами и мегафоном и орать в него что хочу, и попробуй меня кто-нибудь тронуть пальцем за это! Вода вокруг этой дерьмовой яхты – общенародное достояние.

По тому, как те опять замахали на меня, я понял, что они все прекрасно слышали. Я врубил сцепление, вспенил воду около борта, чуть не ударив его подножкой, газанул, заложил вираж на другой борт и снова отжал сцепление. Итак, первая часть представления заканчивалась, половина моего послания олигарху худо-бедно отослана. Если он сейчас на яхте, то теперь знал, что кто-то на него очень зол и найдет способ добраться до него, какую бы охрану он ни выставил.