Алексей Пронин - Территория войны

Когда я подъехал к проходной завода, снаружи, как и вчера, толклись без видимого дела несколько охранников, но сегодня – в серо-белых камуфляжах. Внутри, вокруг турникета стояло еще несколько, но никого из знакомых, – те, вчерашние, вполне заслужили отдых, – поэтому мой пропуск эти охранники разглядывали с каменными и недоверчивыми лицами.

На третьем этаже заводоуправления стояли еще двое в камуфляжах, и опять началась напряженная сверка, как на пограничном переходе. Какой дурак их так инструктировал? Те, кто сюда скоро явятся без приглашения, предъявят такие бумажки, что не ошибешься, кто такие: прятаться не будут.

Я заглянул в приемную директора, хотя более важное дело меня ожидало в соседнем кабинете. Секретарша Галя приветливо и одновременно пугливо кивнула на дверь: «У себя. Один. Там ночью и спал».

Я стукнул костяшками пальцев о косяк двери и, не дожидаясь ответа, вошел.

– Доброе утречко, господин директор.

– Утречко, утречко... – Тот не сделал никакого движения, чтобы пожать мне руку, и меня это вполне устраивало. Чем меньше я жал рук за день, тем здоровее вечером себя чувствовал.

Я огляделся. В углу на диване – подушка и скомканное байковое одеяло, на журнальном столике нетронутый остывший чай в подстаканнике, на письменном столе перед директором – конфискованный вчера у вражеского охранника газовый пистолет.

– Нового ничего? – спросил я на всякий случай.

– Ни нового, ни старого, и ничего хорошего. – Я внимательнее посмотрел на Глотова. Сегодня он уже не выглядел таким орлом, как вчера, а был похож на вялый приспущенный шарик. В движениях неуверенность, в глаза не смотрит: укатали сивку крутые горки. – Охранников мы напрудили полный завод, у каждой калитки теперь торчат и курят. В копеечку мне это влетит. Сколько еще так придется?

– Недолго. К вашему несчастью.

– К счастью или несчастью, видно будет... Что потом?

– Потом штурм. Это обязательно, это в программе.

– Как вчера?

– С другой стороны.

– Когда?

– Сегодня ожидаю.

Его глаза поблуждали по заваленному бумагами столу и остановились на газовом пистолете.

– Нельзя допустить ни малейшего нарушения закона, – внушительно сказал я. – Кто закон сегодня преступит, тот и проиграл. Та сторона это понимает, должны понять и все наши.

– Почему сегодня?

– Потому что вчера начали, сегодня закончат.

– Я вызову полицию.

– Нет оснований. Вызовут и приведут полицию они, без вашей помощи. Ровно за четверть часа до начала штурма.

– Что мне делать?

– Пошлите в проходную, к турникету, вашего зама, любого. Потом юриста. Я иду к нему.

Когда юрист Киселев увидел меня, входящего без стука в его кабинет, его лицо выразило испуг. Он, видимо, боялся увидеть в дверях кого-то другого.

– Не помешал?

– Нет... напротив, я поджидал вас.

– Проблемы в суде?

– Там все нормально, приняли и зарегистрировали... Просто я думал о вас. – Он теперь улыбался мне открытой обаятельной улыбкой.

Я сел на стул и помолчал, не зная, как начать: такое со мной почти не случается.

– В проходной сейчас начнется кутерьма.

– Опять? Сейчас?

– Очень скоро. Встречать их, с судебными приставами и полицией, теперь вам.

– Мне? Почему?

– Потому, что вы – юрист завода. Вам за это зарплату платили. Или вы не юрист? – Вопрос слетел с языка сам собой, мне было совершенно безразлично, какой он юрист. Каким бы ни был, над теми бумажками, которые ему скоро предъявят в проходной, любой юрист разинет только рот.

– Вы что, сомневаетесь? – поднял он одну бровь.

– Я тут не работаю, вам самим разбираться в этих бумагах и судебных решениях. Вы позволите мне дать несколько советов? – Он молча ждал, что я скажу, бровь опустил и опять слегка улыбнулся. Я продолжил: – Читайте все, что вам предъявят, не спеша, тяните время, цепляйтесь ко всякой мелочи и нестыковке – по датам, именам, фамилиям, ко всему. Если наткнетесь на что-нибудь, требуйте составления акта. Требуйте смело! И копируйте, копируйте каждую бумажку! Вы меня поняли?

– Что у них будет за бумага?

– Судебное постановление. К немедленному исполнению. – Киселев присвистнул и опустил подбородок. – Нам важно выиграть время для подачи жалобы в суд. А вам лично, кровь из носу, найти, на что нам пожаловаться! Это ваша первейшая задача.

– А если не найду?

– Тогда... это найду я. – Теперь и я улыбался Киселеву. Приятный он парень. Зачем только увязался за моей Аллой, зачем собрался жениться на ней, когда я только-только нашел ее, зачем молчал и молчит до сих пор, что видел кого-то с пистолетом в кабинете убитого, зачем, зачем? Опасно ведь!

– Ладно, покончим с этим, скоро их увидим... Личный вопрос можно?

– Вам у нас на заводе теперь все можно. – Он улыбался и улыбался. Наверное, улыбкой он ее и покорил.

– Почему вы не сообщили полиции, что видели убийцу?

Он даже покачнулся, или мне показалось... Но по его лицу и по тому, как смыло с губ всякое подобие улыбки, я понял, что попал в точку.

– С чего вы взяли? – Он продолжал стоять, а я сидеть. – Я никого и ничего не видел!

– На прошлой неделе вы кричали, что видели убийцу Софронова, даже пистолет в его руке. Вы были сильно пьяны.

– Какое вам дело! Кто вам это сказал? – Киселев совершенно не умел играть.

– Нет, не Алла мне сказала. Она молчала как рыбка, как партизан. Но вы так орали той ночью в открытую дверь, что вас могли слушать с большим интересом не только соседи, но и охранники за сотню метров. И, возможно, слышали. Вы этого не боитесь?

– Кого?

– Вы – свидетель. А ведь это остросюжетная роль: видели, как поступают со свидетелями в кино?

– Слушайте, мне надо идти. Кончайте эту... – он подыскивал слово, и я ему помог:

– Трагедию?

Он посмотрел на меня по-другому, даже с интересом. Зачем ему это было надо? Прикрыть кого-то? Или срубить шантажом деньгу? На любовь с Аллой деньги, конечно, очень нужны. Я тоже встал:

– Я сам ищу убийцу. Потому что работал на Софронова, потому что убийца подставил меня перед следствием, и потому, что я пообещал его внучке. Пожалуйста, скажите мне, кого вы видели в кабинете Софронова. Скажите только мне, дальше это не пойдет, обещаю.

– Никого я не видел! Отстаньте от меня!

Дверь в кабинет без стука распахнулась, в проеме появилась секретарша Галя. Все выглядело точь-в-точь как неделю назад, когда она застала меня над телом окровавленного директора, теперь она тоже прижимала ладошку к лицу.

– Директор вас ищет! Полиция в проходной, судебные приставы!

– Началось! – Я машинально сунул руку в карман куртки и вынул свой потрепанный блокнот. В его заднюю крышку я сам когда-то вмонтировал цифровой диктофончик-плеер, толщиной в картонку. Но сейчас мне были нужны только номера телефонов. Я негромко и спокойно попросил: – Господин Киселев, прошу вас на передовую! И, главное, спокойнее, спокойнее, вчитывайтесь, тяните как можно дольше время. А мне нужен городской телефон, и я задержусь в вашем кабинете. Можно?