Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

«Ей, наверное, не больше девятнадцати», – подумала Света.

– Знаешь, мне тебя жалко, – проникновенно сказала Кристина. – Я смотрю на тебя и вижу твое будущее. В тридцать попробуешь найти себе мужа. Займешься фигурой, лицом, сделаешь новую стрижку. Но все будет бесполезно. В тридцать четыре станешь искать уже не мужа, а спермодонора, и метаться по врачам. В тридцать шесть поймешь, что у тебя больше ничего хорошего не будет.

– И впереди беззубая старость, – кивнула Света.

– Как-то так, да. – Девушка не уловила иронии. – И что тогда?

Света задумалась.

– Завернусь в простыню и медленно поползу в сторону кладбища? – предположила она.

С лица Кристины исчезло сочувствие. Она посмотрела на Свету внимательнее и, кажется, что-то поняла.

– По хорошему не получилось, – протянула она. – Жалко. Но ты сама напросилась. Я думала, ты умная. А оказалось – просто тупая лошадь.

– Что? – изумленно спросили сзади.

Девушка обернулась. Дрозд стоял у ее стула с двумя тарелками в руках. Ни Света, ни Кристина не заметили, как он подошел.

Дрозд аккуратно поставил на стол пирожные.

– Сядь, пожалуйста, я тебе все объясню, – быстро проговорила Кристина.

Дрозд стоял.

– Пожалуйста, сядь!

Он сел, не сводя с нее глаз.

– Пока тебя не было, она сказала, что я тебе не подхожу. – Кристина закусила губу. – Что я глупая, что я тебе не ровня.

Света потеряла дар речи. Ее хватило лишь на то, чтобы пискнуть что-то невнятное. Но Дрозд даже не посмотрел в ее сторону.

– Я не хотела тебе признаваться! – со страданием в голосе проговорила Кристина. – Но ты же понимаешь, я не могу допустить, когда меня оскорбляют. Даже если это делают люди, которые называют себя твоими друзьями. Прости, я не сдержалась!

Света испытала сильное желание ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что она все еще здесь, и взглянуть в зеркало – убедиться, что ее видно. Что она не растворилась, не исчезла, не сбежала, оставив этих двоих наедине. Потому что Кристина вела себя так, будто рядом с ней никого не было, кроме Дрозда. Как будто Свету можно вообще не принимать в расчет.

– Она меня обидела, – пожаловалась Кристина и взяла его за запястье. – Ты бы слышал, что она мне наговорила!

Дрозд отнял руку. Девушка сбилась с выбранного тона и сказала громче, чем следовало:

– Она считает тебя своей собственностью! Она специально все это начала, чтобы выставить меня дурой!

На них начали оборачиваться из-за соседних столиков.

– Ну что ты молчишь?!

Дрозд не ответил. Он смотрел на Кристину, прищурившись.

– Мне здесь плохо, пойдем, – попросила Кристина.

Дрозд молчал.

– Ты меня слышишь? Я не хочу здесь больше оставаться!

Дрозд по-прежнему молчал.

– Лешик, она же тобой манипулирует! Разве ты не понимаешь? Я ей сразу не понравилась. Она меня ревнует к тебе!

Дрозд молчал. Но теперь это было тяжелое молчание. И взгляд из недоуменного тоже стал тяжелым, недобрым.

Под этим взглядом Кристина поднялась.

Дрозд даже не пошевелился, и это было удивительно. Когда-то мать вдолбила ему, что законы приличия требуют встать, если при нем стоит женщина. Лешка неуклонно следовал этому правилу со школы, умиляя учительниц и забавляя одноклассников.

Но сейчас он сидел.

– Так ты идешь со мной? – позвала Кристина.

Она даже попыталась улыбнуться. Это была робкая, немножко жалкая улыбка. Такая улыбка должна была растрогать любого мужчину.

– Резать к чертовой матери, – непонятно сказал Дрозд. – Не дожидаясь перитонита.

Губы Кристины дрогнули. Несколько секунд она стояла неподвижно. А затем развернулась и пошла прочь, очень прямо держа спину.

Дрозд перевел взгляд на Свету и сухо проговорил:

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.

Напряжение, сгустившееся вокруг них, понемногу стало рассеиваться. Но он смотрел на нее так, как будто боялся, что она сейчас тоже встанет и уйдет.

– Товарищ жених, – тихо сказала Света, – вы совершили грубейшую ошибку. Нужно было сначала закончить все дела с невестой, а уже потом идти на собрание.

– Это откуда?

– Из «Гаража», серость.

– А я его никогда особенно не любил, – сказал Дрозд.

После они не обмолвились и словом о том, что произошло в кафе. Долгое время Свете было неприятно даже вспоминать об этом.

Но сейчас Света поняла, что угрызения совести куда-то испарились. Кажется, она наконец-то перестала чувствовать ответственность за чужую глупость.

Странно, что это случилось только сейчас.

– Старею, – вслух подумала Света.

– Представь, будешь как Якобсон, – напугал ее Дрозд. – Разжиреешь! Собаку заведешь!

– Никогда!

– По первому пункту или по второму?

– По обоим! Это не собака, что бы ты ни говорил.

В сумке у нее зазвонил телефон.

– Да?

– Ну, Светлана Валерьевна, не успеваю с вами сегодня встретиться, – озабоченно сообщили в трубке.

– Константин Мстиславович?

– Ну. Он самый.

– А когда…

– Завтра, все завтра, – быстро заверил следователь. – Жду в десять, отбой.

– Подождите-подождите! – Света лихорадочно вспоминала, что хотела спросить у него. – Вы разговаривали со Стрельниковыми? Кто-нибудь из них бывал у Рыбакова?

Следователь с сомнением помолчал.

– Константин Мстиславович, вы помните, что в меня стреляли? – с нажимом спросила Света. – Так кого мне нужно избегать в темном переулке?

В трубке вздохнули.

– Ни один из вашей троицы не подтвердил, что был у Рыбакова. Вам бы темных переулков нужно избегать, Светлана Валерьевна.

Раздались гудки. Света спрятала телефон в сумку.

– Отменил встречу? – догадался Дрозд.

– Ну. И что теперь делать?

Официантка незаметно изъяла у каждого из них его тарелку и так же незаметно принесла второе.

– Я думаю, для начала – поесть как следует. – Дрозд поддел на вилку кусок сочного мяса. – А потом я отвезу тебя домой, а сам успею сгонять в Малиновку. Если нет пробок, обернусь за три часа.

– Леш, не выдумывай, – попросила Света. – Оперативники наверняка всех опросили.

– Что сказал тебе следователь?

– Что никто из «нашей троицы» не был у Рыбакова.

Дрозд нахмурился и отложил вилку.

– Подожди… Он именно так и сказал? Ты уверена?

Света сообразила, что переврала фразу.

– Нет, прости! Он сказал: никто не подтвердил, что был у Рыбакова.

– Это другое дело. Значит, все всё отрицают. Это облегчает нашу задачу.

– В чем же?

Но Дрозд не стал ничего объяснять. Он подвинул к ней тарелку:

– Ешь, стынет.

Света посмотрела на обжаренные ломтики кабачков и покачала головой.

– Аппетит пропал. Есть совсем не хочется. Где ты собираешься брать фотографии?

– Они у меня уже с собой. Вчера залез на сайт театра и на всякий случай распечатал всю труппу в полном составе.