Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые

Один из влиятельных пациентов Закревской помог им с помещением у метро «Белорусская». Олег Иванович взял на себя мужские заботы — ремонт, общение с малярами и сантехниками, покупку мебели и оборудования для кабинетов. Получилось все очень мило и весьма прилично: небольшой уютный холл с кожаными диванами вдоль стен и два отдельных кабинета — его и Ангелины. Секретаря из экономии решили не брать, обходились своими силами.

Самойленко боготворил Фрейда. Портрет знаменитого австрийского психиатра служил заставкой в его ноутбуке. Олег штудировал именитые труды с необыкновенным рвением. Когда разговор заходил о его кумире, он весь преображался, а его речь становилась пламенной, как на революционном митинге.

— Ты действительно считаешь секс источником всех проблем? — насмешливо спрашивала Ангелина. — Вот ты сам, например, разве хотел переспать со своей мамой?

Самойленко страшно смущался.

— Ну… м-м-мм… возможно, подсознательно…

Впрочем, Закревская вовсе не собиралась раскачивать устои психотерапевта Самойленко, она просто подшучивала над ним.

У Олега Ивановича одна страсть сменяла другую. То он увлекался гипнозом, то психокодированием, то еще бог знает чем. В последнее время он погрузился в мир паранормальных [2] Сверхъестественных. явлений.

— Я вижу энергетический столб посреди своего кабинета, — с пафосом сообщал он. — Это знак.

— Что еще за знак? — удивлялась Закревская. Она не хотела разочаровывать коллегу своими сомнениями, однако никакого столба не видела.

— Знак Высших Сил! Они явно благоволят ко мне.

Ангелина Львовна пожимала плечами.

— Тебе виднее…

— Как? Разве ты не чувствуешь, не ощущаешь эту мощнейшую энергетику?

Закревская только улыбалась.

— Послушай, Олег, ты бы лучше курил поменьше. Небось пачки в день не хватает.

— Не хватает, — послушно кивал Самойленко.

— А как же пациенты, которых ты кодируешь от курения?

— Так они хотят бросить, а я не хочу! Да они и не видят меня с сигаретой.

— Замечательно! — хохотала она. — Ты уникум, Олег. Хорошо, что ты хоть не алкоголик.

— Я люблю выпить, — присоединялся к ее хохоту Самойленко. — Но в меру.

Сегодня Закревской было не до шуток. С утра позвонила Маша и сообщила, что уговорила своего супруга посетить психотерапевта и поделиться с ним своими проблемами.

«Ревин согласился?»

«Неохотно, — вздохнула подруга. — Ой, Геля, присмотрись к нему внимательно, очень прошу. Может, заметишь что-нибудь этакое…»

«Попробую. Надеюсь, господин Ревин с кулаками на меня не набросится?»

«Что ты, — неуверенно пропищала Маша. — Он джентльмен».

«Ну да, ну да…»

Ангелина Львовна почему-то опасалась этой встречи, втайне рассчитывая на неуспех Машиной миссии. Не хотелось ей разбираться в сложном внутреннем мире господина Ревина, и все тут. А почему? Она не знала.

— О чем ты задумалась? — поинтересовался Самойленко.

— Ой, отстань, Олег. Ты согрелся?

— Почти.

— Тогда иди к себе.

— А как же кофе?

— Забирай… — Закревская выключила кофеварку и вручила ее доктору. — Все, все, иди! Ко мне сейчас важный пациент придет.

— Понял.

Самойленко с кофеваркой скрылся за дверью своего кабинета.

Ангелина Львовна открыла медицинский журнал и углубилась в чтение, надеясь отвлечься. Грядущий визит Ревина вызывал у нее смутное беспокойство, природы которого она не понимала.

Закревская привыкла ко всяким неожиданностям, и волнение по поводу обычного приема раздражало ее.

— Здравствуйте! Вы позволите?

Она вздрогнула. В дверях стоял невысокий крепкий мужчина в дорогом пальто, из-под которого виднелся еще более дорогой костюм.

— Входите, пожалуйста…

— Я Ревин, — сухо представился мужчина. — Даниил Петрович.

— Ангелина Львовна.

— Теперь положено сказать, будто мне очень приятно. Не хочу кривить душой: визит к вам не доставляет мне никакого удовольствия. Это вынужденная мера.

— Вот как?

— К сожалению. Жена настояла. Я ей пообещал.

— Что ж, значит, у вас нет выбора. Проходите, снимайте пальто… садитесь.

Она заставила себя улыбнуться. Даниил Петрович показался ей отталкивающе враждебным. Он явно презирал и ее саму, и ее ремесло.

— Итак, я должен отвечать на ваши вопросы?

Ревин заложил ногу на ногу и уставился на узкий носок своего ботинка, всем видом демонстрируя, что это ему гораздо интереснее, чем доктор Закревская.

— Давайте просто побеседуем, — предложила она. — На тему, которую выберете вы, а не я.

— Вы гарантируете конфиденциальность?

— Безусловно.

— Впрочем, мне нечего рассказать вам. Но сам визит к психотерапевту… накладывает определенный отпечаток. Люди этого не афишируют. Я абсолютно нормален. Жена с чего-то вообразила, будто у меня проблемы.

Закревская промолчала. Молчал и Ревин, раскачивая носком ботинка.

— Почему вы все-таки пришли? — наконец спросила она.

— Говорю же, супруга потребовала…

— А вы, как настоящий мужчина, всегда держите слово.

— Стараюсь… — буркнул бизнесмен. — Ну, валяйте, задавайте ваши вопросы. Мое время дорого стоит.

— Представьте, мое тоже.

— Допустим, — Ревин с трудом сдерживал готовую вот-вот прорваться злость. — Что я должен делать?

— Давайте поговорим. О погоде, например.

— Вы смеетесь надо мной? Я приехал на другой конец города говорить с вами о погоде?!

— Почему бы и нет?

— Идиотизм!

— Как вам понравилась Москва, скованная морозом? — невозмутимо продолжала Ангелина Львовна.

Ревин уставился на нее с видом жертвы, которая в силу определенных причин вынуждена сносить все издевательства.

— Ну, мороз, — промямлил он. — Все белое. И что?

— Вам нравятся лед под ногами, снег, холод?

— Не очень, — передернул плечами Даниил Петрович.

— Напоминает что-то неприятное?

— Сейчас, я полагаю, вы спросите, что именно… Закревская кивнула.

— Правильно полагаете.

— И я должен буду рассказать?

— Желательно, — улыбнулась она. — Мне интересно.

— В самом деле?

Ревин иронизировал, но что-то в нем дрогнуло. Видно было, что он хочет поделиться своими воспоминаниями. Ангелина Львовна не торопила его, ждала.

— Видите ли… — усмехнулся бизнесмен. — Я ведь в прошлом альпинист, и с некоторых пор снега, льды и ветра напоминают мне горы, наши былые походы, подъемы, траверсы, ледники, солнце и… моих товарищей.

— Это вас огорчает?

Даниил Петрович задумался, склонив голову набок и разглядывая кабинет. Обстановка простая, но приятная, располагающая к отдыху. Спокойные тона стен, мебели, окно, занавешенное светлой шторой.

— В общем, да, — признался он. — Некоторых ребят уже нет в живых. А горы… они как стояли, так и будут стоять в своих вечных снегах…