Наталья Солнцева - Золотой идол Огнебога

– Кто ты? – спрашивала она.

– Скажу тебе правду – не поверишь, – отшучивался он

– Поверю!

– А вот и нет. Я умею заглядывать в будущее, поэтому не спорь.

Они познакомились у Ярославского вокзала.

Мальчишка лет семи, прикинувшись голодным и брошенным, вызвал у нее жалость, а потом украл сумочку. Вырвал из рук и побежал. От растерянности она даже не закричала, не кинулась догонять. Она поделилась с ним домашними бутербродами – он жевал, выжидая момент, чтобы выхватить сумку. И дождался.

Она плакала от обиды и безысходности. Куда теперь идти – без денег, без блокнота, где записаны нужные телефоны? Хорошо, что паспорт она положила во внутренний карман куртки, как советовала мама.

– Ты чего плачешь? – по-свойски обратился к ней парень в джинсах и ветровке. – Заблудилась? Большой город все равно что лес.

– У меня... сумочку украли...

– Вместе с кошельком?

– Угу.

– А родственников и знакомых у тебя в столице нет. И податься некуда. Угадал?

Она кивнула.

– Я даже домой позвонить не могу. Мобильника нет, а телефонную карточку купить не на что.

Парень смотрел на нее сверху вниз. Она не была низенькой, это он казался великаном: рослый, плечистый, голубоглазый. Не будь она так расстроена, влюбилась бы.

– Ладно, хватит хлюпать. Слезами горю не поможешь.

– Может, в милицию обратиться? – все-таки всхлипнула она.

– А ночевать где будешь? В отделении?

Встретила ее Москва, словно мачеха, – по-иному не скажешь. Людей много, а чувствуешь себя одинешенькой.

– Первый же пацаненок, к которому я со всей душой отнеслась, оказался вором.

– Ничего, привыкнешь, – серьезно сказал парень. – Тебя как звать-то?

– Дина...

– Врешь, – усмехнулся он. – Ну, видно, тебе так надо.

Она взвилась:

– Думаешь, родители меня Мотрей назвали, да? Или Фросей? Раз приезжая, значит, обязательно Фрося! Злые вы, москвичи!

– Я тоже не здешний. Не кипятись...

Почему она не назвала ему своего настоящего имени? Первый опыт общения с обитателями столицы сделал ее осторожной, во второй раз ее будет трудно обвести вокруг пальца.

– Я не вор! – прочитал он ее мысли. – Можешь меня не бояться.

– Я и не боюсь...

– В самом деле? Тогда поехали ко мне.

Она подумала, что он сутенер, который подбирает на вокзалах несчастных девчонок и делает их проститутками.

– Куда это? В притон?

– Ты не за того меня принимаешь. Я студент, снимаю комнату. Правда, район спальный – Южное Бутово. Там много квартир сдается. Недорого.

Ей было все равно, она не знала Москвы – даже не поняла, что означают слова «спальный район».

– В квартире живут еще молодые муж и жена, но они уехали в отпуск, – добавил он. – Видишь, я тебя не обманываю. Хотя мог бы.

– Значит, мы будем там... вдвоем?

– Получается, да. Ты ляжешь на диване, я на полу перекантуюсь. Утром что-нибудь придумаем. Решайся!

Был ли у нее выбор? В тот момент она думала, что нет. На самом деле выбор есть всегда. Она могла все-таки пойти в отделение милиции, и тогда ничего бы не случилось. Но все произошло так, как предсказали звезды. С ними не поспоришь.

Парень привел ее в обычную съемную квартиру – запущенную, но, насколько это возможно, чисто убранную, с кое-какой мебелью.

– Давай, располагайся. Есть горячая вода, – радостно сообщил он. – Мыться будешь? Полотенце я дам.

Она приехала в Москву встретиться и переговорить с одним человеком. Он обещал помочь с работой, ссудить деньгами на первых порах, подыскать жилье.

– Переоденешься в мою футболку, – предложил парень. – Ты что же, совсем без вещей?

У нее напрочь вылетело из головы! Чемодан...

– У меня чемодан в камере хранения.

– Уже лучше. Завтра поедешь, заберешь. – Он протянул ей большое синее полотенце. – Иди в душ. А я займусь ужином.

Она стояла под теплыми струями, шепча: «Вот она, новая жизнь...»

– О-о! А ты красивая! – воскликнул парень, когда она появилась на кухне. – Садись сюда, поближе к батарее. Осенью у нас холодновато, плохо топят. Водки налить?

Она кивнула.

За едой он пытался развеселить ее. Рассказывал странные вещи – про древние времена, когда не знали русичи единого бога, но поклонялись Перуну, Роду, Яриле, Сварогу и Ладе. Про русалок и леших, про языческие капища и поклонение священному крылатому псу Семарглу, божеству огня, Луны, дома и очага.

– Ударил Сварог молотом по бел-горюч камню, высек искру. Из той искры родился Огнебог и все небесные Ратичи – воины Сварожьи. Повелитель ветров Стрибог начал раздувать первозданное пламя. Тогда Великий Черный Змей подполз к заветному камню и тоже ударил по нему молотом. От его удара рассыпались по миру черные искры. То было рождением всех темных сил, демонов. С тех пор Семаргл оберегает белый свет от зла, день и ночь стоит он на страже с огненным мечом. И только раз в году покидает свой пост, слыша голос Купальницы, зовущей его на любовные игры...

– Откуда ты все это знаешь? – спрашивала она. – Имя у тебя какое-то несовременное: Велидар. Может, ты и вправду пришелец... из прошлого? Шел, шел и заблудился. Попал вроде бы к своим, а вокруг все чужое, незнакомое.

– Может, и так, – смеялся он. – Родители мои увлекаются славянской мифологией, культурой дохристианского периода. Мама статьи пишет, отец помешан на ювелирных изделиях XII—XIII веков, где преобладает языческая тематика. Он готовит иллюстрации к своей работе «Игрища древних славян». Там таки-и-е ритуальные браслеты-наручи из серебра, закачаешься! Оказывается, княгини и боярыни имели по два разных набора украшений. Золотой – для торжественного официального выхода, для пира или посещения собора. Серебряный, с языческими заклинательными элементами, – для ритуальных плясок. Думаю, дамы из высшего придворного круга исполняли во время зимних и летних русалий главный ритуальный танец. Тайком от духовенства, которое осуждало «бесовские плясания».

– Покажешь браслеты?

– Рад бы, да родители живут далеко от Москвы. Они сейчас под Рязанью, какой-то клад откапывают.

– Как интересно! Ты тоже кладами увлекаешься?

– В некотором роде.

– А что такое – русалии?

– Магический обряд.

Он помрачнел, замолчал. Ей захотелось расшевелить его, вызвать на откровенность.

– Ты зачем меня сюда привел? Понравилась, да?

– Я знал, что сегодня тебя встречу. Ты мне нужна... – Он вдруг весь напрягся, насторожился. – Слышишь?