Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые

— Ничего такого я не говорю. Как профессионал, я тебе со всей ответственностью заявляю, что Данила — нормальный человек. Он немного странен… и только. Я бы назвала это индивидуальными особенностями личности. Люди не могут быть двойниками. Мы все разные. Понимаешь? Нет такого инкубатора, который производил бы души-близнецы…

Машенька бросила трубку. Она не могла смириться с тем, что ее последняя надежда тает, как мартовский снег.

Доктор Закревская тяжело вздохнула, посмотрела на себя в зеркало и вышла. Всю дорогу до офиса она думала о Ревине. И правда, кем он был до сих пор? Кто он теперь?…

Пожалуй, впервые она задалась вопросом: а кто же она сама? Ну… врач, психотерапевт, женщина… и все? Кто она в этом мире? Вокруг есть другие врачи, психотерапевты, женщины… Она — всего лишь одна из них? Люди, как оловянные солдатики, ничем больше не отличаются?…

Эти мысли застали ее врасплох. Она привыкла размышлять о проблемах пациентов. А применительно к себе…

До офиса добиралась на автопилоте. Опомнилась уже в холле.

— Лучше выпью чашку кофе, — пробормотала она, раздеваясь.

Кофеварки на месте не оказалось.

— Самойленко! Олег! — крикнула Ангелина Львовна, хватаясь за привычное действие, как за спасательный круг.

— Вы меня звали, мадам, или я ослышался? — вежливо поинтересовался тот, просовывая в дверь бородатое лицо.

— Где кофеварка? Ты взял?

— Я замерз, тебя не было…

— Хватит оправдываться. Неси сюда кофе и шоколад. Бегом!

— Много шоколада вредно.

— Жить вообще вредно!

— Понял. Сей момент…

Самойленко исчез, и через минуту появился с кофеваркой в руках и коробкой шоколадных конфет под мышкой.

— Чего ты такая всклокоченная? — спросил он.

Ангелина Львовна прекрасно поняла, что Олег имеет в виду не прическу, а смятение чувств.

— Я бы рассказала, да уж больно скучно…

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся коллега. — Тебе яду налить?

— Кофе, что ли? Умеешь ты, Олег, привнести изюминку в заурядное действие.

— Это не я, это Вольтер сказал: «Вот уже восемьдесят лет, как я отравляюсь этим ядом».

— Прекрасно… в таком случае наливай. Негоже отставать от Вольтера.

Они пили кофе, ели шоколад. Самойленко не преминул рассказать о том, как зерна кофе применяются в гомеопатии.

— Ты и гомеопатией увлекался? — удивилась Ангелина Львовна. — Ну, Олежек, ты уникум!

— Знаю.

В скромности его уж точно нельзя было упрекнуть.

— А золото в гомеопатии применяется? — вдруг спросила она.

— Золото? — Самойленко в задумчивости поскреб свою бородку. — Пожалуй. Если я не путаю, золото наличествует в крови… в ничтожной малости, правда.

— Ты уверен?

— Ага. На меня в последнее время сыплются прозрения. Наверное, шар!

— Какой шар?

— Магический…

Самойленко, кажется, сам был поражен своим открытием. Ангелина Львовна, глядя на его довольное лицо, рассмеялась.

— Нет, ты не смейся! — дрожа от возбуждения, говорил он. — Вот спроси меня о чем-нибудь…

— Я тебя уже спросила. Золото в гомеопатии применяется?

Доктор картинно закрыл глаза и сосредоточился. А потом начал «вещать»:

— Золото — король металлов! — с пафосом заявил он. — Золотом лечили восточных владык. Золото применял сам великий Парацельс. [16] Парацельс (1493–1541) — врач и естествоиспытатель. И наши врачи его применяют.

— Ты не шутишь?

— Что-о? — Самойленко одарил Ангелину таким негодующим взглядом, что ей стало неловко. — Аурум иодатум! — произнес он, как заморское заклинание. — Йодистое золото! Оно… приостанавливает старость. Вот. И вообще… Золото — первый из открытых человеком металлов. Это металл Солнца и проводник солнечных энергий. Оно отводит порчу и сглаз, усиливает энергетику солнечного сплетения — обрати внимание: солнечного! Золото влияет на репродуктивные возможности организма. А в даосской [17] Дао — основное понятие древнекитайского трактата Лао Цзы: путь, учение, абсолют. практике золото почитается как сильнейшее средство для укрепления духа и продления жизни. Сосуды из золота способны обеззаразить даже самую опасную воду и пищу. Думаешь, почему цари ели на золоте? Из-за красоты? Ха-ха! Какое примитивное предположение. Ацтеки были в этом отношении куда умнее…

— Погоди, Олег, — перебила его пламенную речь Закревская. — Ты сказал… ацтеки?

— Ну да! Именно ацтеки первые стали использовать золото для лечения и возвращения молодости. Они обкладывали своих старейшин самородками для продления жизни. Они добавляли золотой песок в пищу, а на шее носили золотые амулеты. Знаешь, как ацтеки называли золото? Камень Солнца… Огненный Луч… Дар Богов… Глаз Бога! Золото использовалось в магических ритуалах, дабы привлечь избранных из Царства Света…

На последних словах Олег Иванович как бы споткнулся. Он посмотрел на Закревскую так, будто впервые ее увидел.

— Почему говорят «золотые руки», например? — уже без прежнего пыла продолжал бормотать он. — Или «золотой корень», «золотое сечение», «золотая середина»? А?

Она не сразу нашлась что ответить.

— Откуда ты все это знаешь? Самойленко долго молчал.

— Шар! — снова повторил он. — Я все время нахожусь рядом с ним. Похоже, он передает информацию. Мне в голову стали приходить удивительные вещи. Думаешь, я что-нибудь знал о золоте? Ну да, я изучал гомеопатию, но поверхностно, несерьезно… И вдруг, когда ты меня спросила, все явилось в моем сознании само собой. Словно я всегда это знал.

Он был растерян и говорил, не веря в свои же слова.

— Как шар может передавать информацию? — возразила Ангелина Львовна. — Он что, разговаривает с тобой?

— Нет, конечно… Мне кажется, это происходит телепатически…

— И когда тебе в голову стали приходить «удивительные вещи»?

Самойленко закусил губу, пытаясь вспомнить.

— Знаешь… это началось после того, как я давал шар тебе…

Когда-то давно Учитель сказал ему: «Поднявшись на первый выступ Священной Горы, ты все поймешь». Тогда эти слова удивили и далее немного обидели Чичагова. Неужели он еще чего-то не понимает? После стольких лет постижения Истины!

И только добравшись до Памира и взойдя на указанную вершину, далеко не самую высокую, доступную для подъема любому человеку, он догадался, о чем говорил Учитель.

Прозрачный горный воздух кружил голову. Ослепительно белые, сверкающие на солнце вершины застыли в торжественной немоте. Над ними простиралось бездонное, великое небо… Новоиспеченный гуру посмотрел вниз. Там, неизмеримо далеко, деревья казались былинками, бродили по склонам овцы, похожие на точки. Какими крошечными и ничтожными они выглядели с высоты, какими ненужными!