Лия Лин - Упади семь раз

– Лейк, ты помнишь вчерашний разговор? – Андре закурила Надькину сигарету. – Так вот, через час встречаемся с Храмом в кафе. Надь, ты идёшь с нами. Что-о-о? Ну тогда отсыпайся, миллионерша, мы с Лейкой сами справимся… Давай, Лейк, ноги в руки. Накладывай по быстрому боевую раскраску. О, знакомая пепельница. Хоть что-то в этом доме не меняется. – Подруга стряхнула пепел в литровый литой бокал Мечика.

– Ань, давай вызовем такси?

Раскрашенная, я стояла в прихожей, глядя на визитку самого дешевого такси в районе. Такси – моя тайная слабость, моя единственная прихоть и услада в загнанной обыденности. Как приятно услышать по телефону: «У вас будет “пежо-купе”. Пять минуточек». Или: «Черный “форд”». Три минутки».

Если кучей набиться в салон вместе со всеми детьми, то ехать дешевле, чем на маршрутке. Но дело даже не в деньгах, а в кайфе. «У вас будет желтая “дэу”. Через пару минут». Будет. На четыре километра. Это ли не радость?

Я ничего не понимаю в машинах. У моего папы был «москвич», иномарки для меня просто красивые тачки, различающиеся степенью блеска. Мне ничего не говорят их технические данные. И внешность водителя за рулем для меня важнее качества двигателя.

Я не осведомлена про цены на бензин и прочее, владельческие заботы мне чужды. Моя роль – красиво открыть дверцу и шлепнуться на переднее сиденье.

– Вам куда?

– В музыкальную школу…

Это понт – ездить в музыкальную школу на такси. Водители удивляются. И возле музыкалки принципиально не находят сдачи. Зато когда в больницу или на кладбище, никто не удивлён и сдача наготове. Делаю вывод: фраза «Наши люди в булочную на такси не ездят» неистребима в сознании советского гражданина. А я люблю ездить на такси в булочную. И в аптеку. И на рынок. Машина для меня – роскошь, а не средство передвижения.

И не обязательно заниматься сексом в салоне или целоваться на заднем сиденье, удовольствие и так присутствует. Когда спускаюсь по лестнице, зная, что у подъезда меня ждёт серебристая «мазда», я чувствую себя королевой в «шумном платье муаровом», пусть даже на мне задрипанная куртчонка.

– Куда едем? – спросит шофёр, зная точный адрес от диспетчера. Но ритуалы прочно въедаются в кровь.

– В салон красоты на Народной.

Возле салона томно выхожу, расплачиваюсь и топаю, куда и собиралась – в овощной подвал за картошкой. Но настроение ещё долго переливается – серебристым…

Всё это я не стала рассказывать Аньке – она бы не поняла. Но на такси согласилась сразу:

– А как иначе, пешком, что ли? Лейка, давай быстрее, опаздываем!

Анька заметно нервничала перед встречей с Храмом. А я, неожиданно раскрепостившись, крутилась перед зеркалом, думая о том, какие вкусности мы закажем в кафе и как здорово гель держит прическу…

Нам с Анькой подали алую «ауди», в уютном салоне которой на полную катушку гремел хит Тима Бёртона «Труп невесты». Под этот аккомпанемент мы и поехали. Андре, подпевая Хелене Бонем Картер, явно думала о чём-то своём.

Храм нас ждал в недавно открывшемся спортбаре около станции метро «Невский проспект» за крайним столиком.

«Здесь рядом дом Стаса», – некстати подумалось мне. Воспоминания о потрясающей ночи любви изрядно подретушировались последними событиями, оставив кисловатый привкус на губах.

– Девушки, что будем пить? Андреечка, тебе, как всегда, абсент? – Храм в чёрной майке, обтягивающей мускулистую грудь, ослепительно улыбался. – Лия, а без парика вам даже лучше. Моложе лет на пять. Может, перейдём на «ты»?

– Угу. – Я сосредоточилась на винной карте, совершенно не понимая причины повышенного внимания ко мне со стороны этого ослепительного самца.

– Лия, ты что будешь пить? У меня к тебе деловое предложение. – Взгляд Храма резко контрастировал с его чарующе любезным, с хрипотцой, голосом.

– Оглушительный успех! Нашему корреспонденту удалось побывать на главном культурном событии этого лета. – На большом экране, расположенном в центре спортбара почти под потолком, стали мелькать кадры, снятые на вчерашней выставке. – Также событием стал новый хит популярной певицы Мадемуазель Андре…

Анька равнодушно рассматривала себя на экране. Храм загадочно улыбался.

– Надо срочно садиться на диету, а то французские ручки появляются, – вдруг бросила Андре, оценив своё телевизионное альтерэго. – А в целом ничего, с абсентом потянет. Храм, сюда подтанцовку нужно – пару ребят в кимоно.

– Андреечка, посмотрим. Надо послушать студийную «сведёнку» и подумать. Давай лучше поговорим о предложении для Лии. Да, Лия, забыл сказать. Я ведь с тобой уже заочно знаком – мне Стас Мультивенко про тебя говорил. Про красоту и талант. Вижу, он ничуть не преувеличил.

У меня замерло сердце. Вот оно, главное. Дура я наивная, купилась на какие-то тексты для песен. Храм, понизив голос, почти интимно продолжил, глядя мне в глаза:

– Стас тебе случайно не передавал диск или дискету? Он сейчас в Москве, закрутился перед отъездом, не помнит, куда дел нужный файл. Просил у тебя узнать.

Андре, не отрываясь, смотрела репортаж о футболе на траве. Вот уж не знала, что она так любит спорт. В кармане у Храма вдруг резко запищал телефон. Он, извинившись, встал из-за стола и вышел из бара.

– Ну и что всё это значит, Ань? – Я в ужасе рассматривала застывшее в непонятной гримасе лицо лучшей подруги.

– Лейк, прости, он меня просто продавил. – Оправдываясь, Анька мученически взглянула на меня. – У них свои дела со Стасом, я не лезу. Храм просил узнать, не передавал ли тебе Мультивенко какие-то файлы. Я отказалась, Андрей пригрозил, что не перепишет на меня квартиру. И я ему объяснила, что скорее Надьке, чем тебе, Стас мог что-то оставить. Но Храм настаивал. Потому и пришлось встречаться.

– Ань, скажи мне честно, Мыша ты зарезала? – я в ужасе слушала подругу.

– Значит, страз всё-таки в мастерской отвалился. Не зря вы обе так тщательно мои коготочки пытались рассмотреть. – Вздохнув, Андре закурила. – Ты в салоне красоты поняла?

Я, окаменев, молча смотрела на подругу. Почему-то безумно болели глаза.

– Лейк, послушай меня внимательно. Я много чего плохого в своей жизни делала, но никогда не предавала, не скатывалась до подлости. И убить кого-то физически не смогу. Разве что Надьку – на словах. Уж больно она невыносимой бывает, когда про мужиков хвастает…

Мы улыбнулись сквозь слёзы. Я взахлёб начала рассказывать Аньке все мои подозрения и версии. Андре слушала с какой-то застывшей гримасой на лице.

– Не буду ничего Надин говорить. У неё и так куча подозрений. Теперь и меня в потенциальные киллерши засунула – из-за кинжала. – Я вздохнула, мучительно пытаясь понять, правильно ли поступаю или совершаю чудовищную ошибку. – Что-то Храм долго гуляет.